Потерянный миллион, стр. 18
— Куда вы везете меня? — спросил Коллет.
— Узнаете в свое время, — сказал его спутник, севший на сиденье напротив злополучного адвоката.
Коллет осторожно ощупал окна; как он и предполагал, они были неподвижны. Очевидно, автомобиль был вполне приспособлен к тому, чтобы не дать пленнику возможности обратить на себя внимание прохожих. Услышав шорох движений Коллета, спутник пригрозил ему:
— Не пытайтесь прибегнуть к какой-либо хитрости — раскаетесь.
Прошло около получаса. Автомобиль все мчался вперед.
— Могу я закурить? — взмолился Коллет.
Послышался звук трения, мелькнула искорка, и незнакомец зажег трут.
— Закурите и не смейте зажигать спичку.
Время тянулось медленно. Коллет все время яростно курил, зажигая одну сигарету о другую. Он старался при этом разглядеть лицо своего спутника, но это ему не удавалось.
Наконец автомобиль остановился.
— Не двигайтесь, я должен завязать вам глаза! — снова раздался неумолимый голос.
Коллет подчинился этой процедуре, и только тогда распахнулась дверца автомобиля.
Шофер и спутник Коллета взяли его под руки и медленно повели куда-то, потом усадили в лодку. Почти час гребли спутники адвоката, затем помогли ему подняться по лестнице, провели несколько метров и помогли спуститься куда-то. Наконец повязка с глаз Коллета была снята, и он осмотрелся. Он находился, очевидно, на борту какой-то частной яхты, судя по уютной и богатой обстановке.
В это время открылась дверь каюты и в салон вошел человек в вечернем костюме.
— Вы? — воскликнул изумленный Коллет. — Неужели это вы?
— Неприятный сюрприз, не так ли, мистер Коллет? — сказал человек, улыбаясь только губами. Глаза же его были суровы, и в их стальном блеске Коллет прочел свою судьбу.
22
Джимми пришел к Кольманам с последними новостями. Один из полицейских видел Коллета минут через десять после того, как он ушел от Кольманов. Был замечен и закрытый автомобиль, свернувший в пустынную улицу вслед за Коллетом. Полицейский, стоявший в противоположном конце пустынной улицы, не видел Коллета, но заметил быстро мчавшийся закрытый автомобиль. Очевидно, он увозил захваченного в плен Коллета. Дальше, однако, все следы терялись, и догадкам не было конца.
Через день со всех концов страны сразу стали звонить в Скотленд-Ярд, передавая слышанную по радио откуда-то донесшуюся весть, обрывавшуюся чуть ли не на полуслове.
«Я, Лофорд Коллет, нахожусь пленником на неизвестном мне корабле…»
История исчезновения Коллета заинтересовала жителей всей страны, прочитавших в газетах подробные сведения о таинственном исчезновении. Прерванное сообщение Коллета взбудоражило всех. Несколько человек, имевших сильные приемники, уверяли, что ясно слышали, вскрик и другой голос, слабее, внятно сказавший: «Остановите его».
Дальше, однако, уже ничего не было слышно, и, понятно, это еще больше заинтриговало всех.
В ту же ночь в маленькой комнатке в мансарде дома на Стенли-стрит сидели двое мужчин, игравших от скуки в карты. У одного были на голове телефонные наушники, соединенные с примитивной распределительной доской, стоявшей в углу. Другой, довольно полный мужчина с мрачным выражением лица, вдруг встал, подошел к шкафчику и, вынув бутылку виски, налил себе стакан. Небольшой человечек с наушниками раздраженно сказал, глядя на пившего товарища:
— Я думаю, она ушла. За все время с полудня ни одного разговора. А вдруг она обнаружила наше присоединение?!
Но его мрачный товарищ только фыркнул в ответ и направился к неопрятной кровати в углу, чтобы лечь.
— Хотел бы я быть на вашем месте! Я ненавижу ночную работу. Да ночью и не будет разговоров.
— Скажите это все Паркеру, — начал другой многозначительно, но был остановлен жестом слушающего.
— Она тут — молчите!
Товарищ его осторожно подошел, стараясь прочесть стенографическую запись разговора. Наконец слушающий вздохнул и снял наушники.
— Сэппинг, — сказал он. — Он сообщил ей о прерванной фразе, слышанной по радио и сказанной исчезнувшим Коллетом.
— Наденьте наушники, — посоветовал ему товарищ, — Она снова может позвонить.
— Нет. Он сообщил ей, что позвонит утром.
Толстяк потянулся и зевнул.
— Не штука быть закупоренным в этой дыре!
— Сами виноваты, — отозвался слушающий. — Если бы вы прикончили его… А что сказал Паркер?
— Не говорил я с ним. Я рад, что промахнулся. Попади я в него, они бы прибавили шагу и сцапали меня! Организация Паркера — великолепная, я и не ожидал этого. Удрать не стоило никаких усилий — авто стояло в условленном месте.
Слушающий со вздохом снова, надел наушники и вдруг насторожился. Напряженное выражение лица яснее слов говорило о важности подслушанного разговора. Он даже почти ничего не записал, пораженный чем-то.
— Она! — сказал он наконец. — Сообщила кому-то в Ярде, что кто-то опять подслушивает!
Оба были так заняты этим открытием, что не слышали осторожных шагов за дверью. Только когда дверь с треском разлетелась, говорившие сообразили, что не все благополучно. В дверях стоял человек в войлочных туфлях поверх ботинок, держа в руке направленный на них револьвер.
— Руки вверх! — скомандовал он.
Это был Джимми Сэппинг.
23
Проведя своих пленников в ближайшее отделение полиции, Джимми снизошел до некоторые пояснений.
— Мы следили за этим домом уже два дня, и когда вы вчера открыли форточку, вас узнал один из агентов, наблюдавший издали в подзорную трубу. Он мог застрелить вас, но мы предпочли взять вас живым.
— Я не виноват тут… Но как вы узнали, что мы присоединили провод к линии?
— Для этого есть крохотный прибор, но я не буду объяснять вам его действия. Скажу только, что он находит такое присоединение за сто шагов. Для проверки мы два раза говорили с той линией из различных мест.
— Но вы не можете обвинить меня ни в чем!
— Я не судья, чтоб обвинять вас. Но я неплохой пророк и скажу, что вам дадут десять лет… если только вы не скажете нам кое-каких мелочей.
— Можете угнать меня на пятьдесят лет — я буду нем, как… — преувеличенно громко заявил толстяк.
— Правильный тон для начала! Выспитесь в тюрьме, обдумаете свое положение и согласитесь, что я прав, — спокойно заявил Сэппинг.
Утром толстяк сбавил тон и охотно рассказал, что знал. Не очень много, правда, но все же несколько нужных сведений у Джимми прибавилось.
— Я не в шайке Кьюпи. Шантаж не моя отрасль. Паркер нанял меня следить за вами и за ней. Они сказали, что пытались впутать вас, но им не удалось. Миллер был в их руках, и когда они узнали, что ведение дела передано вам, они встревожились и убрали Миллера. Мне велели подстеречь вас на улице и ухлопать — я не хотел убивать вас, мистер Сэппинг, вообще не люблю этого дела. Кроме того, я боялся вас и был взволнован, потому и промахнулся. А я из десяти раз девять попадаю в цель.
— Вы сколько раз видели Паркера?
— Два или три раза. До этого я не знал его. Еще вчера я видел его. Он решил идти напролом и не боится веревки.
— Ошибаетесь, Паркер трусит, — перебил его Джимми.
— Мне он не показался трусом. Молодой, сильный человек, который…
— Молодой? — переспросил Джимми. — Да ему под шестьдесят!
Изумление толстяка было вполне, искренним:
— Нет, ему не больше тридцати!
На миг Джимми усомнился. Неужели Паркер так артистически загримирован? Но нет — очевидно, кто-то другой просто назвал себя этим именем.
— Как вы познакомились с ним?
— Кто-то из товарищей сказал, что он ищет нужного человека, и я по уговору встретился с ним. Человек, которого я увидел, не был стар, имел приличную внешность, приятный голос и говорил, как джентльмен. Он назвал себя Паркером. Что он в услужении у мистера Кольмана, я узнал позже от товарищей.
— А кто телефонный оператор?