Лицо во мраке, стр. 24

— Да, Одри обедала у меня, и Дора, узнав об этом, пришла за ней, считая, что мое общество испортит ее.

Он улыбнулся. Мартин долго раздумывал.

— Это похоже на Дору, — сказал он. — Мне она сказала, что вовсе не была здесь, но такой маленький обман я могу понять. Вы знаете Одри?

Миллионер пожал плечами.

— Я не могу сказать, что знаю ее, но встречался с ней.

— Но Одри не была здесь в вечер концерта в Альберт-Холле, или была?

Лэси не ответил.

— Не думаю, чтобы вы изобрели третье лицо и для этого случая! Ну вот, это все, что я хотел сказать.

Бонни поднялся, взяв шляпу, перчатки и палку.

— Вы хитрец, Маршалт, и, кажется, изрядный негодяй. Я не хочу повторять то, что подобает в таких случаях, и пояснять вам, что быть живым миллионером как никак лучше, чем… Суд, вероятно, вынесет решение о выражении соболезнования вашим родственникам. В этом вы будете иметь преимущество передо мной. Но все же приятнее прочесть о чьих-нибудь похоронах, чем быть героем собственных. До свидания, Маршалт!

Он остановился у дверей.

— Можете не звонить Доре: я был настолько осторожен, что испортил телефон, прежде чем уйти из дома, — сказал Бонни, кивнув Лэси на прощание.

Глава 22. Предложение

Было ясное зимнее утро. На синем небе сияло солнце, заливая комнату Одри желтыми лучами. Это был один из тех дней, когда тянет на воздух и лень работать. Одри неохотно исполняла свои обязанности. Маленькая пачка писем, нацарапанных карандашом на клочках бумаги, должна была быть переписана и отнесена к вечеру. Работа сама по себе была легкая, но однообразие и бесцельность ее удручали девушку. У нее было предчувствие, переходившее в уверенность, что таинственный Малпас специально придумал эту легкую работу, чтобы чем-нибудь занять ее, и что настоящие услуги, которые он может потребовать от нее, еще впереди и будут для нее неприемлемы. Она открыла окно и выглянула вниз на оживленную улицу со смутным желанием найти там какое-нибудь развлечение, чтобы отложить ненадолго свою работу. Но она не увидела ничего интересного, со вздохом вернулась к своему письменному столу, обмакнула перо и начала писать.

К завтраку она справилась с работой, вложила письма и копии в большой конверт, написала адрес: «А. Малпасу, эсквайру, № 551, Портмен-сквер» и бросила пакет в почтовый ящик отеля.

Кто был мистер Малпас и чем он занимался? Одри очень хотелось узнать это. Молодые вообще не любят непонятного, и Одри не была исключением. С некоторым страхом ожидала она свидания, которое могло кончиться для нее плохо.

И все же мысли ее были о другом. Большим ударом для нее было открытие, касавшееся отношений Доры и Маршалта. Одри не столько возмущалась, сколько ужасалась этим. Ее мнение о Доре еще более ухудшилось. Не ее ли вздохи слышала она в тот вечер? Хотя нет, это было маловероятно. Не было ли все это лишь игрой ее воображения, вызванной страхом. Одри думала о Доре с отвращением. Затем она вспомнила, что Дора была для нее почти чужой. Раньше Одри считала это родство чем-то незыблемым, обязывающим невольно к некоторой общности интересов. Она и сестра были как две руки одного тела. Хотя Дора никогда не была ей близка, но даже после окончательного разрыва Одри не испытывала к ней такой неприязни, как после своего нового открытия.

Одри направилась в ресторан. В холле швейцар подал ей письмо. Взглянув на адрес, написанный карандашом, она сразу узнала руку Малпаса. Он никогда еще не присылал ей писем днем, и девушка невольно испугалась, что он захочет увидеть ее. Записка оказалась короткой и странной:

Какое предложение мог сделать ей Маршалт? Но все равно, и без этого приказа она отклонила бы всякое предложение, даже самое заманчивое, исходящее от этого человека.

Очень скоро Одри узнала, что это за предложение. Во время завтрака ей принесли еще одно письмо, и она узнала размашистый почерк Лэси Маршалта. Письмо начиналось униженным извинением за его поведение прошлым вечером. Маршалт писал, что никогда не простит себе своего поступка, но надеется, что Одри будет снисходительна. Он знает ее дольше, чем она предполагает. А дальше шло следующее:

Предложение жениться на ней! Она меньше всего ожидала подобного от Лэси Маршалта и поспешила ответить, даже не окончив завтрака.

— Отошлите это сейчас же, — попросила она рассыльного и вернулась к своему завтраку, с удовлетворением чувствуя, что день начался неплохо.

Предложение Маршалта заставило Одру изменить планы. Она решила действовать. Кеб доставил девушку к маленькому дому на Керзон-стрит, и на этот раз ее приняли любезнее, чем в прошлый, по той простой причине, что горничная была новая и не знала ее.

— Миссис Элтон, мисс? Я узнаю, дома ли она. Как доложить?

— Скажите — Одри Бедфорд.

Очевидно, горничная не знала ее имени, поэтому проводила ее в неуютную комнату, где ее принимали и раньше. Одри подождала, пока служанка ушла наверх, а затем последовала за ней. Она не ошиблась в намерениях Доры.

— Скажите ей, что меня нет дома, — произнес голос Доры. — Если она не уйдет, пошлите за полисменом.

— Я не задержу тебя надолго, — сказала Одри, быстро входя в комнату.

Дора встретила ее молча, с горящими глазами. Она с усилием (сдержала себя и отослала горничную из комнаты.

— Каждая минута, которую ты проводишь в моем доме, кажется мне бесконечной. Что тебе нужно?

Одри не спеша подошла к камину и встала спиной к огню, заложив руки за спину.

— Мартин знает о Лэси Маршалте? — спросила она.

Зрачки Доры сузились, как темные щелки.

— А! Так речь идет о Маршалте.

— Я хочу, чтобы ты порвала с ним, Дора!

— Уступить его тебе?

Голос молодой женщины звучал хрипло. Одри видела ее дрожащие губы и по опыту знала, что это признак надвигающейся грозы, которая должна разразиться припадком дикого бешенства.

— Нет, я презираю его! Я не знаю человека, которого ненавидела бы сильнее. Дора, неужели ты его любишь?

Помолчав, Дора сказала:

— Почему же нет! Это все?

— Нет, это не все. Я не буду читать тебе проповедей, Дора, но Мартин — твой муж и любит тебя.

Дора кивнула головой.

— Да, это так. И это все?

Скрытое страдание в ее словах на минуту тронуло Одри. Она приблизилась на шаг к сестре, но Дора отпрянула от нее с таким выражением ненависти и презрения на лице, что девушка застыла на месте.

— Не подходи ко мне!.. Это все? Ты хочешь, чтобы я оставила человека, которого люблю и который любит меня. Отдать его тебе? Зачем ты пришла сегодня?

Одри глубоко вздохнула.

— Бесполезно с тобой говорить, — сказала она. — Я желаю тебе счастья, Дора.

— Не называй меня Дорой, змея! Ты — тюремная птица!.. Ты пришла сюда, желая мне добра? Я ненавижу тебя, я ненавидела тебя всегда! И мать наша тоже ненавидела тебя, — она сказала мне это однажды. Отдать Маршалта! Этого ты хотела? Я выйду за него замуж, когда избавлюсь… когда придет время! Убирайся вон!

Она подбежала к двери и распахнула ее. Смертельно побледнев от бешенства, с глазами, горящими как угли, она произнесла:

— Я разделаюсь с тобой, Одри Торрингтон!