Кэтти, стр. 16

— Ее зовут Бетси Фелтон, — ответил он, улыбаясь своей красивой спутнице.

— Ах, ваша невеста, если не ошибаюсь? — спросила она. — Как трудно проживать в Лондоне инкогнито! Я бы охотно с ней познакомилась.

— Может быть, несколько позже, — заметил сэр Ральф.

— Да, я очень этого хочу, — заворковала графиня. — Но рассказывайте дальше, пожалуйста, все это меня так интересует. Я начинаю понимать, отчего это вы, англичане, так богаты. Кажется, во всех деталях вы знаете дело, которым занимаетесь.

— Вы мне льстите, — скромно запротестовал сэр Ральф. — Откровенно говоря, я совсем уже не такое большое светило… Но более или менее, конечно, нужно знать свое дело.

— Более или менее! — воскликнула она удивленно. — Думаю, вы очень скромны. А ведь так хорошо осведомлены о своей железнодорожной сети.

Сэр Ральф в раздумье почесал свои усы.

— Да, немного углубиться в эти вещи все-таки нужно. Ведь некоторые господа очень часто приписывают себе чужие заслуги… Но транспортировка золота, во всяком случае, — плод моих мыслей.

Мне никогда и в голову не приходило, что торговая жизнь так полна романтики, — заметила княгиня и тут же перевела разговор. — Нельзя ли попросить шофера повернуть? С меня достаточно парка.

Автомобиль сделал полукруг.

— Хорошо, что вы так захотели, — обратился сэр Ральф к княгине.

— Почему?

— Не заметили ли вы человека в серой войлочной шляпе, беседовавшего в автомобиле с какой-то дамой?

Она кивнула.

— Этот чудак — полицейский по профессии — Майкл Претерстон — брат лорда Претерстона. Я бы не хотел, чтобы он обратил на вас внимание.

— Расскажите мне побольше о вашем транспортирте золота, — попросила она.

Сэр Ральф охотно продолжал рассказывать о своем деле. Так, он посвятил ее в историю с доками Саутгемптона, где будут останавливаться большие пароходы, раскрыл план нового расписания, предложенного им, дабы улучшить все увеличивающееся передвижение по железной дороге.

— Мы будем транспортировать все добываемое золото, — объяснил он важно. — Это, конечно, означает, что надо быть весьма осторожными, несмотря на то, что в Англии нам нечего бояться. Этот поезд, собственно говоря, состоит из двух больших несгораемых шкафов на колесах. При этом такие вот вагоны внешне ничем не отличаются от обыкновенных закрытых товарных. Поэтому даже при столкновении ничего не случится ибо сделаны они из бронированной стали.

— Как интересно! — воскликнула она. — Вы, наверное, выработали для этих поездов чрезвычайно сложное расписание.

— Да, вплоть до мельчайших деталей, — ответил он, вынимая из кармана записную книжку.

— Я вам его покажу, княгиня, — продолжал он, перелистывая украшенные золотым обрезом страницы. — Вот здесь время отправления. Тут — имена начальника поезда, машиниста, его помощника и двух кондукторов.

Она заглянула в книжку.

— У вас неразборчивый почерк, — сказала княгиня, улыбаясь. — Знаете, мои родители были людьми старого воспитания, и дорогой батюшка разрешал нам изучать латинский шрифт лишь только тогда, когда мы становились взрослыми. Но несмотря на это, я все-таки, наверное, понимаю, насколько все это сложно.

Вздохнув, она вернула ему книжку.

— Боюсь, что я очень глупа, — сказала она. — Числа меня всегда чрезвычайно затрудняли, а вы, очевидно, обходитесь с ними запросто. Я вообще ненавижу все писаное; судя по вашей, заполненной всевозможными заметками книжке, это вам очень нравится. Для меня же сущее наказание написать даже простое письмо. Моя бедная рука не может поспеть за быстро бегущими мыслями.

Она вынула из кармана тетрадочку и серебряный карандаш.

— Я вам кое-что покажу.

Она стала быстро писать, в то время как сэр Ральф удивленно наблюдал за ней.

— Вот! — воскликнула она гордо, — Это то, что дается мне легче всего!

— Но ведь это не похоже на стенографию, — заметил он.

— Это особого рода русская стенография, — объяснила княгиня, — и я так ленива, что пользуюсь ею каждый раз, когда хочу написать письмо. Его затем переписывает моя секретарша — единственный человек на свете, умеющий читать эти знаки. Я делаю это только потому, что не могу долго писать.

— В таком случае, вы очень умны, княгиня.

Она протянула свою маленькую ручку и слегка похлопала его по плечу.

— Вы и не догадываетесь, насколько я умна! — ответила она, и оба рассмеялись.

Глава 9

Полковник Вестхангер посмотрел на часы.

— Она должна была появиться еще двадцать минут назад! — заметил он.

Грэгори вопросительно посмотрел на доктора Филиппа Гарона. Пощипывая свою красивую бороду, тот оживленно беседовал с бледным, средних лет человеком. Это был господин Куннингхам, известный полиции как весьма опытный взломщик.

Все обитатели преступной улицы, за исключением господина Миллета, были в сборе.

Через несколько минут снизу донесся легкий шорох.

— Она пришла, — сказал полковник, поворачиваясь к двери, чтобы пойти навстречу девушке.

Кэтти, войдя в комнату, сбросила с себя пальто с лисьим воротником. Полковник не позволил себе упрекнуть ее за опоздание, но вскользь заметил, что, собственно говоря, ожидал ее несколько раньше.

— Где Миллет? — спросила она, оглядывая комнату.

— Он занят депешами.

Она удовлетворенно кивнула.

— Теперь все готово, — заметила Кэтти. — Вы говорили с Болтовером, господин Мулбэрри?

— Это очень любезный молодой человек, — проговорил он с присущей его голосу певучестью, — исключительно приятный молодой человек. Мы очень долго беседовали!

— И?..

— Все улажено.

Вынув из кармана длинный конверт и достав из него сложенный лист бумаги, он с благоговением подал ей, словно посланник, вручающий своей королеве долгожданный манускрипт.

Кэтти бегло прочла документ.

— Хорошо, — проговорила она и вернула ему бумагу.

Все разместились вокруг стола посреди комнаты. Полковник и Кэтти сели друг против друга. Достав из кармана объемистый сверток, она перерезала завязку и разгладила листы. Поочередно называя имена присутствующих, она раздала кому два, а кому и три листа густо исписанной бумаги.

— Вам предоставляется неделя для изучения этих инструкций — пояснила Кэтти. — Через восемь дней мы снова здесь соберемся, дабы я могла установить, насколько вы все поняли.

Посмотрев на Жака Колинга, она спросила:

— Как обстоит дело с рабочими? О скольких вы уже позаботились?

— О шестнадцати, — ответил он. — Маленькими партиями я в течение последних четырех недель перевез их в Англию.

— По моим предположениям, нужны только пятьдесят. Но если все они надежные…

— Это отменные люди, прибывшие главным образом из Италии, некоторые из Франции. Есть среди них один португалец.

— В этом распоряжении вы найдете все детали, Куннингхам, — сказала она, обращаясь к угрюмому на вид человеку. — Я сделала несколько стенографических заметок по транспортировке золота и вписала имена и адреса всех служащих, которые будут сопровождать поезд, за исключением одного адреса, обозначенного крестиком рядом вот с этим именем. Этот адрес, кажется: Бернская улица, Саутгемптон. Но я не успела убедиться в его достоверности. Каждый из вас своими собственными значками должен снять копию инструкции и быстро!

— Зачем же так спешить? — спросил Вестхангер, единственный, не получивший инструкций.

— Я хочу сжечь оригинал, прежде чем мы покинем эту комнату, — объяснила она.

Полковник наморщил лоб.

— Но… — начал он.

— Я хочу сжечь все свои записи, прежде чем мы оставим эту комнату, — подчеркивая каждое слово, повторила Кэтти.

Дядя заворчал. Но остальные немедленно приступили к переписыванию инструкций. Когда дело было закончено, она собрала все листы, велела прочесть ей копии и исправила все неточности. Затем, подойдя к камину, она собственноручно сожгла свои записи, превратив их в пепел.