Влюбленный мститель, стр. 6

— У тебя ровно пятнадцать минут, чтобы принять решение.

Мерседес обнаружила, что узнать номер ее телефона для Джейка Тавернера не составило никакого труда. Впрочем, звонками он ее не беспокоил, просто следующим вечером появился на пороге дома Антонии с приглашением на обед.

Это нельзя было назвать собственно приглашением, скорее ультимативным заявлением — обед или ничего. Во всяком случае, Мерседес поняла так: если она откажется пообедать с ним, останется ни с чем.

Следующие пятнадцать минут были наполнены для нее чрезвычайным волнением. Она быстро стянула с себя джинсы и футболку и надела открытое платье без рукавов бледно-розового цвета в белую крапинку. Тени для век, один слой туши на ресницы, блеск для губ — и она готова.

— Куда мы едем? — спросила Мерседес чуть-с придыханием, когда устроилась в машине и они отъехали от дома, где находилась квартира Антонии. — В какой ресторан?

— Мы не поедем в ресторан. Я заказал обед на дом.

Ее красноречивое молчание явно не понравилось Джейку, поэтому он резко повернулся к ней и слегка нахмурился.

— Что не так?

— Н-ничего.

Мерседес пыталась казаться уверенной. Она в Англии, а не в Испании, сказала она себе. Антония уже дала ей понять, что считает привычный для Мерседес образ жизни, подразумевающий осмотрительность и ограничения, старомодным.

— Ты даже ни разу не была с мужчиной! — воскликнула она, когда поздно вечером после бокальчика вина Мерседес призналась, что не имеет опыта в подобных делах. — Но я думала, что ты в самом деле помолвлена!

— Наши с Мигелем семьи договорились, — объяснила Мерседес. — Они хотят нас поженить… но Мигель еще не сделал предложения, и я ничего не обещала ему.

— И между вами… — Антония многозначительно подняла брови, не договорив.

— И между нами ничего не было! В моей стране более жесткие правила. Мы целовались, конечно… и обнимались…

— Ну, — лукаво ответила подруга, — тогда лучше перестань мечтать о Джейке Тавернере, дорогуша. Поверь мне, он не из тех парней, кто ограничивается поцелуями и объятиями.

Мерседес улыбнулась. Антония и подумать не может, что как раз с Джейком Тавернером ей самой хочется большего…

В его объятиях в танце она почувствовала, как где-то глубоко в душе рождается что-то новое, не испытанное прежде. Впервые в жизни Мерседес ощутила себя женщиной — ни один из неловких поцелуев и неуклюжих ухаживаний Мигеля не пробуждал в ней этого. Она почувствовала сексуальное желание, внезапный трепет и теперь знала, что имеют в виду люди, говоря о вожделении, страсти или любовной жажде. Все это она испытала в объятиях Джейка.

— Чему ты улыбаешься? — Джейк вывел ее из состояния задумчивости. А она-то была уверена, что все его внимание сосредоточено на вождении по переполненным улицам Лондона.

— Попробуй угадать!

Мерседес с удивлением обнаружила в себе способности флиртовать и с озорством, искоса взглянула на его лицо, в душе восхищаясь строгим, словно выточенным профилем. Ее голова казалась одурманенной, будто после шампанского, и она знала, что это опьянение свободой.

Она в Лондоне, одна, свободная, независимая, как и Антония. Она — вдали от Испании, где отец навязывает ей образ жизни и свои правила. Мерседес даже не догадывалась ранее, насколько суровы и скучны эти правила, в каких узких рамках приличия ее держали, какой затворницей она была.

В Испании она никогда не пошла бы на вечеринку, подобную той, которую посетила вчера с Антонией, и никогда не встретилась бы с кем-то вроде Джейка Тавернера.

— Я думаю о других способах убедить тебя рассказать мне обо всем.

От его смеха у нее по спине побежали мурашки, она затрепетала от мысли, что он имеет в виду? Каких способах?

Автомобиль остановился на красном сигнале светофора, и Джейк повернулся, чтобы с насмешкой взглянуть в ее сторону.

— Я что-нибудь придумаю… В его голосе звучали обещание и угроза.

— Я уверена, у тебя получится.

Зажегся зеленый сигнал светофора, и они поехали. Радостное ощущение свободы манило, опьяняло, и Мерседес не могла противостоять ему.

Она легко коснулась ладонью его сильной ноги, намереваясь сразу убрать руку. Но ощущение шероховатого хлопчатобумажного материала, напряженности его мускулов заставили ее забыть о здравом смысле и осторожности.

Она прижала ладонь сильнее, медленно гладя выпуклый рельеф его джинсов, почувствовала, как его нога судорожно напряглась, и услышала сдержанный вздох в ответ.

— Женщина, ты понимаешь, что творишь?

— Думаю, да.

Она вела себя более дерзко, чем хотела, и не понимала до конца, что делает. Осознание того, что она вызывает подобные чувства в таком мужчине, как Джейк Тавернер, рядом с которым Мигель казался просто мальчиком, ударило ей в голову, как крепкое вино.

— Тебе не нравится?

В ответ он снова тихо засмеялся, а она затрепетала.

— Мне нравится. Даже слишком для того, что я задумал сегодня вечером.

— А что ты задумал?

Джейк повторил ее вопрос, передразнивая, с испанским акцентом, и сам же на него ответил:

— Как что? Обед, конечно, что еще?

Она впрямь так невинна, как кажется? — задался Джейк вопросом, видя, как она краснеет. Какая ты в самом деле. Мерседес? Гордая, надменная красотка, холодно взглянувшая на него при первой встрече? Виртуозная кокетка, лишившая его самообладания одним прикосновением? Или взволнованная девчонка, стыдящаяся его дерзостей?

Все это он с удовольствием узнает. Чуть позже.

Самое главное — держать себя в руках до поры до времени.

От ее ласк его бросило в жар, а возникшее сильное желание грозило привести к потере контроля над управлением автомобиля. Он мог думать только о тонком розовом платье, открывшем ее длинные стройные ноги, одетые в тончайший шелк, когда она присела на сиденье автомобиля.

Колготки или чулки? Он готов поспорить, что на ней надеты чулки — скользящие, с кружевом на резинке, которое…

О дьявол, нет! Горячие эротические образы отвлекли его от дороги, а ладони на миг соскользнули с руля. Он должен взять себя в руки, обуздать чувства, в противном случае они оба окажутся в кювете, а не на широкой кровати, где он представляет их в своих сексуальных фантазиях.