Сокровища дракона, стр. 28

– Нет, не знал. Слышал его имя, конечно, но никогда не встречал.

– Он вел очень активный образ жизни в течение почти года, со многими встречался. Его знал босс Бедик, да и другие, думаю, должны помнить. Не могли бы вы назвать мне кого-нибудь, к кому можно было бы обратиться за помощью?

– Боюсь, что нет.– Лицо Гарета ничего не выражало.

Рикард повернулся к Арбо:

– Быть может, вы знаете что-нибудь, что может

мне помочь?

– Я здесь всего седьмой год,– сказал тот и облокотился на стойку бара.

Рикард повернулся к Леш, но она демонстративно отвернулась. Он вновь обратился к Гарету:

– Кого еще я могу спросить?

– Не знаю,– ответил тот. Со стороны столиков донеслось чье-то довольное хихиканье. «Тройсхла» развлекалась. Рикард был разочарован, но не удивлен.

– Я так понимаю,– сказал он,– что из вашего разрешения задавать вопросы вовсе не следует, что кто-нибудь должен на них отвечать?

– Правильно,– сказал Гарет и пошел прочь.

Теперь смеялись почти все. Рикард повернулся назад к стойке, старательно подавляя закипавшее в нем чувство гнева и унижения. Одно дело – когда тебя испытывают, и совсем другие – когда из тебя делают дурака.

Здесь он, похоже, ничего больше не узнает. Его ценность как объекта развлечения себя уже исчерпала, и, если он попытается продолжить расспросы, его могут попросту убить. Опять-таки – в качестве развлечения. Рикард прикоснулся к шраму на правой ладони и несколько секунд сосредоточенно наблюдал за возникавшими и исчезавшими окружностями. На мгновение у него возникло желание встретиться с Гаретом где-нибудь в другом месте.

3

Арбо и Леш ушли. Рикард стоял возле стойки, обдумывая, что делать дальше. Понимание, что он должен быть доволен уже тем, что все еще цел и невредим, нисколько не умеряло его разочарования.

Почувствовав, что к стойке рядом кто-то подошел, он оторвался от своих размышлений и, обернувшись, увидел ту самую красивую молодую женщину, на которую уже обратил внимание во время разговора с барменом. Она поставила пустую кружку на стойку, сделала знак бармену опять ее наполнить и, взглянув на Рикарда, сказала:

– Вы неплохо держались для новичка.

Была она сантиметров на тридцать пять ниже Рикарда, лицо ее было в той же степени суровым и строгим, что и красивым, но в глазах ее не горела ненависть. Она была одета в одежду из «кожи», имела пистолет, но что-то неуловимо отличало ее от других посетителей таверны.

– Как я понимаю, мне повезло, что я все еще стою на собственных ногах,– сказал Рикард, стараясь, чтобы голос его звучал более непринужденно, чем он себя чувствовал.

– Да, у вас была пара напряженных моментов,– согласилась она. Подошедший бармен поставил на стойку наполненную кружку и опять ушел.– Но следует отдать вам должное: вы хорошо справились с ситуацией. То, что вам позволили остаться, доказывает это. Как давно вы на Колтри?

– Сегодня – четвертый день. Думаете, меня выпустят живым?

– Не сомневаюсь. По некоторым причинам Гарет на вашей стороне,– Она отхлебнула глоток пива.– Вы не такой, как все здесь. Вы вели себя как надо, но вы не такой, как все они.– Женщина кивнула в сторону зала.

– Вы – тоже. Я вижу это в ваших глазах. Она рассмеялась:

– История, что вы рассказали,– правда?

– Да, хотя, конечно, рассказал я далеко не все.

– И где начался путь, который привел вас сюда?

– На Пелгрейне. Да, это были долгие два года.

– Либо вы его очень любите, либо – столь же сильно ненавидите.

– Это очевидно, не так ли? Иначе меня бы здесь не было. Когда я был ребенком, мне казалось, что он – самый лучший человек в мире. А потом он ушел и не вернулся. Мать этого не пережила. Так что даже не знаю, что я испытываю к нему сейчас. Но я собираюсь его отыскать, если, конечно, проживу достаточно долго.

– И что произойдет, когда вам это удастся?

– Это зависит от того, жив он или мертв. Кроме того, сейчас у меня возникли и некоторые другие планы.

– Следовательно, поиски отца – это все же не единственный смысл вашей жизни?

– Разумеется, нет. Это было бы странным, хотя следует признать, что последние годы я жил только этим. Но сейчас мне предстоит сделать кое-что еще, переступить некий порог.

– Зачем он прилетел сюда? – Она отпила еще глоток.

– В поисках денег. Зачем же еще? Мы никогда ни в чем не нуждались. Как я узнал впоследствии, отец сколотил весьма неплохое состояние в тот богатый событиями период его жизни, когда он еще не встретил мать. Однако, несмотря на все другие таланты, расчетливым инвестором его назвать было нельзя, и, когда мне исполнилось двенадцать, мы разорились. Именно тогда он впервые заговорил о каких-то сокровищах. Я не знаю, что он имел в виду, но однажды отец сказал, что знает, где можно раздобыть много денег, гораздо больше, чем было у него до этого. Звучало это так, будто он всегда о них знал, но пока мы жили безбедно, они его мало волновали. А когда деньги кончились, все сложилась одно к одному… Он сказал, что ему необходимо отлучиться всего один раз, примерно на год. Но он так и не вернулся.

– Вы думаете, он бы возвратился, если бы нашел то, за чем отправился?

– Сначала я был в этом уверен. С момента их первой встречи они с матерью по-настоящему любили друг друга. Он пожертвовал ради нее своей страстью к приключениям, она ради него – своими титулами. Они поселились на Пелгрейне, где их мало кто знал, и за все время я не могу вспомнить ни единой минуты, когда они не были бы счастливы друг с другом. Потом я решил, что, найдя деньги, отец передумал и сбежал.

В то время я отрекся от него, как он отрекся от нас. Но сейчас я уже не знаю. Он обещал вернуться через год, но только чтобы добраться сюда, ему понадобилось целых два. Очевидно, он не настолько хорошо знал, как завладеть сокровищами, как это ему представлялось вначале. И то, как он исчез, пробыв здесь восемь месяцев… Я действительно не знаю, что и думать…

– А кто была ваша мать?

– Леди Сигра Малроун.

– Ах! Конечно! Я помню истории, которые об этом рассказывали. Ее похитили, не так ли?

– Да. Похитители назначили выкуп, но у ее семьи не было денег. Даже с их связями они не смогли собрать столько, сколько за нее потребовали. Но у брата матери – моего дяди Гевина – были друзья, которые знали отца. Они попросили его о помощи. И он помог – вернул мать домой, перебив при этом всех похитителей. Отец полюбил мать, мать полюбила его – вот и вся история. Дядя Гевин никогда не простил отца, как, впрочем, и себя, зато, что случилось. Вместе с тем он был единственным из родственников матери, кто нас впоследствии навещал.

– Как романтично…

– Да, так об этом рассказывал отец. И мать рассказывала точно так же. И хотя дядя Гевин по-другому оценивал происшедшее, его версия событий мало чем отличалась от версии родителей. До тех пор пока мать была счастлива, он был доволен. Я никогда не видел его после того, как отец ушел.

– Итак, ваш отец оставил мать в первый и в последний раз, чтобы вернуться вновь разбогатевшим.

– Именно так. Это должны были быть быстрые деньги: он был не способен зарабатывать на жизнь, трудясь в поте лица.

– И, не зная, что это были за «сокровища», вы тем не менее последовали за ним сюда.

– Теперь у меня появились основания считать, что он все еще жив.– И Рикард рассказал ей о своей встрече с боссом Бедиком.

– Возможно, вы и правы,– внимательно выслушав, согласилась она.– А что вы собираетесь делать теперь? Есть у вас какие-то идеи относительно дальнейших поисков?

– Никаких. Вы же видели, что здесь произошло. Я знаю, что он где-то на Колтри, но никто не признается в том, что его видел!

– Я этому не удивляюсь. Вы, похоже, расспрашивали не там, где надо.– Она допила пиво и жестом попросила бармена принести еще.

– А где надо?

– Этого вы не можете знать.

– Неудивительно: я всего лишь турист и ничего не знаю о Колтри. Скажите мне.