Изысканная свадьба, стр. 22

Реджина закрыла глаза, вспоминая последние происшествия в Мерриам-Фоллс. Ей было трудно поверить, что кто-то в таком маленьком городке мог испытывать лютую ненависть к суфражизму.

– Обещай мне, – потребовал Джонатан.

Реджина открыла глаза. Скользнула взглядом по его красивому лицу, широким плечам. Он говорил очень уверенно, тоном повелителя. И впервые Реджину не обидел его властный тон.

– Обещай мне, – снова потребовал Джонатан, беря ее руку, лежавшую на столе. – Я хочу быть спокоен за тебя, пока все не уляжется и преступник не будет найден.

– Буду осторожна, – пообещала Реджина. Его прикосновение вселило в нее спокойствие и уверенность и в то же время взволновало ее, но она виду не подала. Джонатан не должен об этом знать.

Она будет осторожна, но больше не позволит ему никаких вольностей.

– Фаулер согласен с тобой?

Джонатан сердито фыркнул в ответ.

– Он настаивает на том, что убить Хейзл мог только чужак. Он даже не хочет рассматривать мои доводы, пока я не представлю улики.

– А улик у тебя нет.

– Есть только моя интуиция, – сказал Джонатан. Интуиция, которая помогла ему разбогатеть, подумала Реджина.

– Трудно себе представить, что это мог быть местный житель, – сказала она и сделала глоток чаю. – Ты новый человек в Мерриам-Фоллс. А я здесь родилась. Люди здесь, может, и ограниченные, но не злые и не подлые.

– Чужая душа – потемки, – сказал Джонатан. Взгляд у него по-прежнему был уверенный, но голос стал мягче. – К тому, кто убил Хейзл, нельзя подходить с обычной меркой.

Реджина молча согласилась с ним. Она не была совсем уж наивной. Мир полон опасностей.

Пробили часы в гостиной, и их мягкие удары напомнили о том, что уже очень поздно. Джонатан встал.

– Проверь, хорошо ли закрыты двери. И не пытайся скрываться от Бисби, когда он сопровождает тебя в город.

Его приказной тон покоробил Реджину, но возражать она не стала.

– Спокойной ночи, – сказал Джонатан, целуя ее. – Мне нужно уехать по делам на несколько дней в Филадельфию. Веди себя хорошо.

Не успела Реджина ответить, как он уже ушел. Она долго сидела у стола, раздумывая над тем, как усложнилась ее жизнь за последние несколько недель.

Глава 8

В Филадельфии Джонатану пришлось задержаться. Сделка оказалась самой сложной из всех, которые ему до сих пор доводилось совершать. К тому же его партнеры не разделяли его склонности к риску. Тем не менее в Мерриам-Фоллс он вернулся уверенным, что деньги, вложенные в развитие предприятия по производству горнодобывающего оборудования, со временем многократно окупятся. Джонатан вышел из вагона и, ожидая, пока носильщик вынесет его чемоданы, обдумывал, где бы им с Реджиной провести медовый месяц. Земля, недавно приобретенная им у реки Юкон, была такой же дикой, как и юная леди, на которой он собирался жениться. И хотя идея сама по себе казалась ему привлекательной, сомнения вызывала погода. Было начало февраля, до лета далеко. Несколько недель в Нью-Йорке тоже подошли бы для его целей. В общем-то ему безразлично, где провести медовый месяц. Главное, чтобы он состоялся.

Джонатан сел в наемный экипаж, с нетерпением ожидая встречи со своей будущей невестой. На севере горизонт закрывали плотные облака, грозя снова укутать снежным покровом долину реки Гудзон. В такую погоду все вокруг кажется серым и унылым. Джонатану было любопытно, в каком настроении встретит его Реджина.

Он надеялся, что все это время ей недоставало его.

Бисби встретил его на пороге.

– Как дела? – спросил Джонатан, отдавая пальто дворецкому.

– Все тихо, – сообщил Бисби, но тон у него был озабоченный. – А как дела в Филадельфии?

– Там слишком шумно, – ответил Джонатан. – Похоже, никто, кроме меня, не верит в возможности неисследованных приграничных районов. Стоило немалых трудов убедить джентльменов участвовать в этом деле вместе со мной. Юкон – как женщина, которая только и ждет, когда за ней начнут ухаживать. Думаю, этим летом я возьму с собой Реджину на северо-запад. Второй медовый месяц, так сказать.

– Уверен, леди там понравится, – заметил Бисби, как всегда сдержанно улыбнувшись. Зная характер девушки, дворецкий не был уверен в том, что и первый медовый месяц состоится.

– Кстати, как себя вела моя невеста, – спросил Джонатан, проходя в кабинет и наполняя бокал.

– Со здоровьем у нее все в порядке. Что же до настроения, то его хорошим не назовешь.

Серые глаза Джонатана внимательно посмотрели на слугу.

– Что она натворила?

– Ходила в полицию, – ответил дворецкий. – Я напомнил ей об обещании не предпринимать никаких действий, которые могли бы привлечь к ней нежелательное внимание, но она чуть не набросилась на меня с кулаками. К счастью, Фаулера не оказалось на месте. Я проводил мисс Ван Бурен домой, хотя она заявила, что не желает больше видеть моей противной физиономии.

Джонатан рассмеялся и сел в кресло перед пылающим камином. Жгучее желание немедленно обнять Реджину прогнало улыбку с его лица. Он задрожал от предвкушения наслаждения, которое она могла дать ему. В Филадельфии Джонатан не обращал на женщин никакого внимания, что совершенно на него не похоже. И теперь его тело протестовало против этого добровольного воздержания.

Но сейчас ему была нужна не просто женщина, он хотел только Реджину Ван Бурен. И это желание все возрастало.

– Бери свою противную физиономию и отправляйся в дом напротив. Передай приглашение на ужин, – велел он Бисби. – Пора надеть обручальное кольцо на палец нашей очаровательной маленькой суфражистки.

– Она не примет приглашение, – сказал Бисби. – Сегодня последняя среда месяца.

– И что из этого следует?

– Каждую последнюю среду месяца собирается литературный кружок Мерриам-Фоллс. Мисс Ван Бурен любит классику.

Джонатану не нравилось, когда нарушались его планы. Бисби занялся своими делами, а Джонатан сидел в кабинете и размышлял. Похоже, он уже начал думать о Реджине как о своей жене, своей собственности. Такое отношение возмутило бы ее, но изменить его было выше его сил. Это не имело ничего общего с женщинами и их борьбой за политическое равноправие. Это было просто его желание сделать эту очаровательную леди своей. Она веселая и красивая, и с ней ему спокойно. Это было совсем новое для него чувство. Большую часть своей жизни он наслаждался свободой, которую давали ему его холостяцкое житье и богатство.

Джонатан пил не торопясь, рисуя себе картины семейной жизни. Он был рад, что сейчас находится у себя дома, а не где-нибудь на вечеринке, на встрече с инвесторами, которых надо заставить раскошелиться. Ему нравилось путешествовать. Во время своих поездок он лучше узнавал человеческую натуру. Это помогало ему в деловых переговорах и давало преимущества в отношениях с женщинами.

Большую часть своей взрослой жизни Джонатан провел за границей, изучая культуру других стран и приобретая там опыт в наслаждениях. Он смотрел в потрескивающий огонь камина и думал о том, каким экзотическим вещам сможет научить свою жену. Но прежде всего ему нужно уговорить ее выйти за него замуж.

Джонатан уже не спрашивал себя, каким образом его первоначальное намерение жениться на ней, чтобы «остепениться», превратилось в навязчивую идею. Он желал Реджину так, как никогда еще не желал ни одну женщину. Джонатан отставил свой бокал и поднялся наверх переодеваться к ужину.

Реджина в это время уже закончила раскладывать на блюде песочное печенье, которое подадут к чаю, когда в гостиной соберутся члены литературного кружка. Это будет первое собрание кружка после смерти Хейзл. Реджина с нетерпением ожидала встречи со своими единомышленницами – суфражистками. Никто, кроме восьми женщин, членов кружка, и миссис Чалмерс, не знал, что на собраниях женщины Мерриам-Фоллс, в общем-то изолированные от внешнего мира, знакомились с происходящим в других частях страны.

Реджина переписывалась со сторонницами женского движения в Нью-Йорке и в других городах, даже таких отдаленных, как Сент-Луис и Чарлстон. Это давало им возможность быть уверенными в том, что женское движение все еще существует, хотя большинство жителей городка обрадовало бы известие о том, что оно приказало долго жить.