Заложники обмана, стр. 107

Глава 90

Генри Дарнинг услышал шум вертолета почти в то же мгновение, как Фрэнк Ланджионо и Поли.

Министр юстиции только что вышел из машины в том месте, где кончалась грунтовая дорога, и ему предстояло пройти еще порядочное расстояние до поляны. Поискав на карте тропу, по которой нужно было подниматься через лес, он обнаружил, что она начинается в двадцати ярдах слева, и начал подъем.

Двигался он легко и осторожно, в левой руке держа саквояж, а в правой – девятимиллиметровый автоматический пистолет. Солнечные зайчики плясали в листве, воздух был напоен запахом хвои после ночного дождя.

Дарнинг подумал о Карло Донатти и на мгновение представил себе змей и демонов, тайно подстерегающих его по пути.

Это вызвало у него улыбку.

Они с доном должны встретиться наедине, если не считать того, что дон приведет с собой Айрин. Но Дарнинг хорошо изучил Донатти. Очень похоже, что где-то в лесу спрятаны для подстраховки один либо даже два охранника. Он и сам поступил бы точно так же, если бы не задумал провести дело в одиночку и без свидетелей.

Взаимное недоверие. Что может быть лучшей основой для длительных взаимоотношений? Впрочем, в данном случае эти взаимоотношения так или иначе близятся к завершению.

Звук вертолета сделался настолько громким, что Дарнинг посмотрел вверх.

Негромко выругался.

Это он, подумал Дарнинг, и ощутил болезненный спазм, поднявшийся от желудка к мозгу.

В просвет между деревьями он увидел, как вертолет снижается с неба по дуге, напоминая некое существо из другой эпохи. Солнце вспыхивало на пропеллере и отражалось от стекол кабины. Внезапные порывы воздушных струй сбивали листву на деревьях. Кусты закачались и пригнулись к земле, когда вертолет пошел на посадку.

Остаток пути Дарнинг прошел пригнувшись. Поднявшись на уровень поляны, он почти тотчас увидел двоих. Они стояли на коленях среди зарослей примерно в двадцати пяти ярдах от него и смотрели, как приземляется вертолет. Мужчина и мальчик. И хотя Дарнинг никогда не видел ни того, ни другого, он сразу понял, что мальчик – это долгожданный Поли.

А мужчина?

Определенно не Батталья и не Гарецки. Какой-то немолодой человек с жестким лицом, изрезанным морщинами. Скорее всего, телохранитель Донатти.

Дарнинг укрылся за кустом и стал наблюдать за происходящим. Ему было непонятно, что здесь делает мальчик и откуда он взялся. Но это, разумеется, скоро выяснится. Однако само присутствие ребенка не только смущало его, но и было сильно не по душе.

Смотри и прекрати скулить, приказал он себе. Вертолет легко прикоснулся к земле в центре поляны. Воздушная струя пригнула высокую траву. Пропеллер почти совсем остановился, дверь открылась. Донатти и женщина, которую Дарнинг когда-то знал как Айрин Хоппер, теперь совершенно неузнаваемая, спрыгнули на землю и побежали к дальней стороне поляны.

Почти в ту же минуту, набирая скорость, взревел мотор, и вертолет понесся прочь, сначала низко над деревьями, потом все выше и выше. Через тридцать секунд он уже казался всего лишь пятнышком на фоне неба.

Потом Генри Дарнинг увидел, как мальчик выбежал на поляну. Он бежал так, словно весь состоял из невероятно худых рук и ног, связанных вместе резинкой. Волосы на голове встали торчком, поднятые встречным воздухом во время быстрого бега.

Какой он маленький и худой, думал Дарнинг. Я даже не представлял себе, что он может быть таким маленьким и худым.

Мать Поли не двигалась с места. Просто застыла рядом с Карло Донатти, прижав обе ладони ко рту. Стояла и смотрела, как сын пробивается к ней сквозь высокую летнюю траву. У Дарнинга вдруг пересохло в горле. Господи Иисусе, как же я мог дойти до такого? Еще один глупый вопрос. Держись на плаву, ты!

Если бы я мог позволить себе утонуть давным-давно. Я еще могу сделать это.

На какое-то мгновение, представив себе это, он заволновался. Но потом, осознав, чем оно чревато, Дарнинг подавил волнение и только дышал с трудом.

На поляне мальчик и его мать обняли друг друга, а Донатти стоял и смотрел на них.

Дарнинг встал, тихонько подошел сзади к Фрэнку Ланджионо и выстрелил ему в затылок. Благодаря глушителю звук получился не громче шепота.

Министр юстиции спрятал пистолет в кобуру и кустами обошел поляну по кругу, прежде чем появиться перед теми, кто находился на ней. Потом, держа в руке саквояж с документами, направился к мужчине, женщине и ребенку, которые молча ждали, пока он подойдет.

Дарнинг разглядел длинную сумку в руке у Донатти. Итак, все начинается.

Он увидел изменившееся в результате пластической операции лицо Айрин Хоппер и прочитал на нем страх и отвращение, которые заставили его поверить в демонов.

Он увидел глаза Поли, и сердце у него похолодело: он знал, что ему придется убить и мальчика.

И он, конечно же, улыбнулся всем троим своей самой лучшей, самой теплой, покоряющей улыбкой.

– Прошло немало времени, Айрин, а ты так же очаровательна, как и десять лет назад. Карло, я поистине никогда еще не видел столь драматического появления на сцене. Надо же – спуститься с неба! Ты внушаешь зависть богам. – Дарнинг наклонился к мальчику: – А ты, вероятно, Поли. Где же ты был все это время? Разве ты не знаешь, что тебя разыскивало чуть ли не полмира?

Поли смотрел Генри Дарнингу в глаза так пристально, словно хотел проникнуть в самую их глубину.

– Где мой отец? – спросил он. – Что вы сделали с моим отцом?

Генри Дарнинг, глянув прямо в глаза мальчика, на какую-то долю секунды почувствовал себя на его месте.

– Боюсь, что я не знаю, где твой отец, – ответил он. – Я никогда с ним не встречался. Но слышал, что он хороший человек.

– Он лучше вас.

– Держу пари, что это так и есть.

Министр медленно выпрямился, ощутив непроизвольный порыв погладить Поли по голове. Сдержавшись, он повернулся к Карло Донатти:

– Материал у вас с собой, Карло?

Дон кивнул.

– А у вас?

– Здесь, в саквояже.

– Так давайте с этим покончим.

Ничего явно драматического в обмене не было. Все обусловлено и договорено, дело выглядит вполне буднично. Некоторый налет экзотики зависел лишь от того, что происходило это на великолепной солнечной поляне под лазурным средиземноморским небом. А так все очень обыкновенно: два уже немолодых человека открывают каждый свою сумку и вручают один другому разные бумаги и вещи, в то время как привлекательная женщина и ее маленький сын молча наблюдают за ними, а еще на них смотрят застывшие глаза невидимого отсюда за деревьями мертвеца.

Когда Дарнинг наконец устал от попыток как следует осмотреть завернутое в пластик ружье, драгоценности и документы, он, сидя на корточках в траве, поднял глаза на Карло Донатти и увидел, что тот смотрит на него поверх синеватого стального дула автоматического пистолета.

Министр юстиции моргнул. Чисто рефлекторно.

– У вас всегда было странное чувство юмора, Карло.

– Знаю. Именно поэтому я никогда не шутил.

– А как вы назовете это?

– Это я назвал бы вполне серьезной вещью, Генри. – Глаза у Донатти были твердые и холодные как сталь. – Видите ли, я не намерен отдавать вам в руки миссис Батталью и ее сына. Я полагаю, что мы с вами в расчете. И клянусь именем сладчайшего Иисуса, я хочу сказать вам одно: дело кончено. Довольно.

Дарнинг все еще сидел на корточках. Помимо прочего, он чувствовал себя крайне глупо. Он поглядел на Айрин и Поли; они взирали на него с такой серьезностью, что она, казалось, напитала собою воздух и траву. И тогда он засмеялся. Он не имел представления, что значит его смех. Просто в данный момент, думалось ему, только это и может сделать его менее смешным и вернуть ему хоть какую-то малость человеческого достоинства.

– Почему бы и нет? – сказал он и улыбнулся. – Я не вижу тут никаких проблем лично для себя. Тем более что все прочие будут счастливы.