Судьба астероида, стр. 37
— Откройте люки! — Дженкинс дал ключи девушке. — А я позабочусь о «Завоевателе».
Она молча кивнула.
— Осторожно, — испуганный начальник конвоя предупредил приближавшегося партийного лидера. — Осторожно, брат Лазарини…
Имя прозвучало для Дженкинса, как удар. Теперь он узнал человека в скафандре. Это был Джим Лазарини, очень осунувшийся и постаревший. Не было времени думать о перемене в его внешности или даже о том, что заставило его принять участие в деятельности подпольной партии свободного космоса. Дрожа, он вскинул соленоид.
Лазарини с ловкостью опытного сити-инженера прыгнул в воронку. Нацелив ружье на открытые люки высокого черного судна, Дженкинс нажал на курок.
Ружье было лишь тестирующим прибором, не предназначенным для военных действий. Телескоп и аналитический спектрограф делали его громоздким и неудобным.
Быстрые пули бесшумно прошивали воздух, как сити-метеоры. Загремели взрывы — сити высекала свободную энергию из земной стали.
Лазарини исчез из вида, конвой рассыпался в панике. Брюс О'Банион бесцельно брел к складу, где все еще развевался флаг преданной республики. Услыхав взрывы, он тупо уставился на военный корабль, закрывавший люки. Дженкинс направил на них огонь, и движение на судне прекратилось.
Ослепленный пламенем, Ник отпрянул и опустил тяжелое ружье. Мгновение была тишина, и вдруг тревожно запищал счетчик Гейгера на руке, предупреждая о смертоносной энергии, которую он направил против корабля.
— Ник, смотри! — тревожно зазвучал голос Джей Хардин. — Пушки!
Повернувшись к темному корпусу корабля, он увидел, как башня космических пушек поворачиваются к нему. Он снова поднял соленоид и обрушил на пушки поток огня. Он стрелял по перископу, радару, антеннам, пока на глаза снова не опустилась темная пелена.
Тяжелый крейсер с мощными отражающими экранами и броней мог бы выдержать такую атаку, но этот бывший сухогруз не имел ничего подобного. Дженкинс не мог видеть пушек, но знал, что они обезврежены.
— Этого должно быть достаточно, — донесся словно издалека голос девушки, и он почувствовал, как она взяла его за руку. — Я помогу тебе подняться на борт.
Джей повела его по трапу, и они медленно взошли на борт. Зрение возвращалось и, когда люки были закрыты, он увидел ее напряженное бледное лицо.
— Спасибо, Джей, — прошептал Ник. — Хотя я все еще не понимаю тебя.
— Почему? — холодный голубой взгляд казался насмешливым. — Почему ты не доверяешь своему единственному другу?
Не было времени для решения этой загадки. Он вошел в рубку и поднял буксир в воздух, включив реактор на полную мощность. В перископ Дженкинс видел «Завоевателя сити», опрокинутого на бог и дымившегося. Пушки безжизненно молчали. Погони не наблюдалось.
21
Через пять часов, миновав скопления дрейфующей сити-породы и лабиринты космических шахт, Дженкинс приземлился на безжизненный железный куб безвоздушной Фридонии. Он почувствовал облегчения. Он одолел барьер человеческой глупости. Теперь его ждали инженерные проблемы, но их Дженкинс умел решать.
— Мы почти выиграли! — прошептал Ник девушке, тихо сидевшей рядом в серой рубке. — Если хоть немного повезет, то завод Бранда заработает до того, как флот Мандата доберется сюда.
Он чуть было не сказал «до моей смерти», но вовремя спохватился. Джей Хардин не ответила. Он перевел взгляд с приборов на девушку, погруженную в странное молчание. В ее умных проницательных глазах не было радости победы. Она встала и посмотрела на него с удивлением и разочарованием.
Он хотел бы знать, чего она ожидала, но у него не было времени на выяснение отношений. Чем бы Джей ни руководствовалась, как бы ни относилась к нему, она дважды спасала его жизнь и помогала сделать очередной шаг к завоеванию свободы для всех. Это было немало.
Под корпусом судна медленно в темноте ночи вращался угловатый планетоид. И Дженкинс почувствовал нетерпение.
Никакого движения.
Все было как прежде. Безлюдно, никто не рискнул бы прийти сюда, так как брошенная Фридония приобрела теперь самого надежного защитника — радиацию. Счетчик на руке беспокойно запищал по мере приближения к заводу.
Дженкинс с тревогой повернулся к девушке.
— Я постараюсь разгрузиться как можно быстрее, — пообещал он. — Затем уведешь корабль подальше от опасной зоны и будешь ждать, пока я установлю передатчик.
— Я бы могла помочь, — предложила она. — Я хороший механик.
Ник удивленно поднял на нее глаза. Он был уверен, что Джей никудышный механик, и на самом деле не хочет помогать ему.
— Здесь нужен не просто хороший механик, — мягко сказал он. — Я буду работать с кондюллоем, используя специальные автоматические приборы, я должен монтировать детали, сделанные наполовину из сити. Боюсь, ты не сможешь помочь. Он взглянул на счетчик на ее руке. Стрелка подошла к красной отметке. — Ты и так уже получила большую дозу радиации.
— А ты, Ник? — ее глаза потемнели от волнения. — Сколько может выдержать человеческий организм?
— Много, — сказал он. Я думаю, двух дней хватит, чтобы запустить передатчик. Надеюсь, что смогу продержаться.
— А потом?
— Завод полностью автоматизирован, — ответил он. — Баки с горючим заполнены. Передатчик должен поработать некоторое время автоматически. Этого достаточно, чтобы начать завоевание свободы.
— А ты? Он отвел глаза, не выдержав выражения боли и потрясения на лице Джей. Он не мог сказать, что умирает. Надо было слишком многое успеть за такое короткое время. Ему так не терпелось завершить работу над передатчиком, что он старался избегать всего, что могло бы нарушить его внутреннее спокойствие, необходимое для этой цели.
— Я сообщу тебе, когда все будет готово, — сказал Ник девушке. — Ты приземлишься и подберешь меня. Он поспешил к выходу. — Теперь нужно разгрузить металл.
— Подожди, Ник! — попыталась она остановить его. — Я хочу поговорить с тобой.
— У нас будет достаточно времени для этого, когда ты вернешься за мной, — это была ложь, но он боялся промедления.
Ее голос звучал очень тепло, взволнованное лицо было так красиво. Он очень любил ее. Но перед ним стояла сложная задача и нужно было держать себя в руках. Ник пошел к выходу, боясь оглянуться.
— Ник! — она подбежала и схватила его за рукав. Ему пришлось остановиться. — Скажи мне правду. — Дрожащие пальцы сжали его руку, голос задрожал. — Ты действительно собираешься сделать это?
— Я запущу передатчик, — он был удивлен. — А что ты думала?
— А что еще? — она вглядывалась в его лицо, глаза широко раскрылись в немом вопросе. Наконец она кивнула: — Да я поняла, что ошибалась, — удивление и восхищение звучали в ее голосе. — Теперь я вижу, что ты действительно намерен сделать это, даже если тебе это будет стоить жизни!
— Но разве я не говорил тебе об этом все время?
— Я не верила тебе, Ник. Наверное, потому что слишком хорошо знаю твоего дядю.
— Что же по-твоему я собирался делать?
— Что-то не столь глупое, — она смотрела на него с жалостью, но в ее голосе слышалось восхищение. — Что-то не столь грандиозно глупое. Я думала, что ты больше походишь на Мартина Бранда, что ты работаешь на него.
Он отрицательно покачал головой, его задело ее неверие.
— Извини, Ник, — быстро продолжала она. — Люди типа твоего дяди сделали меня циничной. Я была уверена, что ты либо помогаешь ему в его политической инженерии, либо замышляешь какую-то собственную игру. Когда ты впервые приехал на Фридонию, я думала, что ты шпионишь. Ты не пострадал на Фридонии, и у меня появилось подозрение, что ты помогал организовывать все это. То, как ты вел себя на Торе, заставило меня думать, что у тебя что-то свое на уме. Теперь я знаю, что ошибалась. Пожалуйста, извини меня.
— Ничего, — он кивнул, пытаясь не думать о том, как она красива. Он знал, что его ждет работа. Надо разгрузить кондюллой и справиться самому со сложной технической задачей. Но он все же не удержался и спросил ее: