Когда нет выбора, стр. 41
Каким-то неуловимым движением Тарий оказался совсем близко и рывком распахнул полы моей куртки. С болезненным наслаждением, непереносимым желанием залез черной лапой в вырез и сжал грудь. Я всеми фибрами души почувствовала, как он наслаждается этим прикосновением, упивается им… и явно хочет большего. Подхватив меня, пока я находилась в полнейшем ступоре, приподнял над полом, придерживая одной рукой. Прижимая к себе и уткнувшись носом в изгиб между плечом и шеей, мужчина глубоко вдыхал мой аромат, жадно сжимая мою грудь, беззастенчиво перебираясь от одной к другой…
Приподнял повыше, заставив меня снова удивиться его невероятной силе, и скользнул черным носом, так контрастно выделяющимся на фоне моей бледной кожи, в ложбинку между грудями.
Меня буквально оглушили его чувства и эмоции: злость, нечаянная радость, удовольствие, затухающая нужда, быстро превращающаяся во что-то более сильное и дикое, грозящее перерасти в лавину, которая снесет разум. А помимо этого неожиданно для себя я ощутила, как собственное тело предает меня, откликаясь на ласки Тария. Его губы скользили по моей тонкой, очень чувствительной коже, заставляя гореть эти участки, а внизу живота скапливалось томительное напряжение.
Как завороженная я посмотрела вниз на выпуклый лоб и темечко Бианы, на словно полированную черную кожу головы; отметила, что торчащие крупные уши немного просвечиваются на свету, чуть красноватым тоном обрисовывая раковинку уха изнутри. Такие забавные уши!
В первый момент, когда он поднял меня для своего удобства, я вцепилась руками в его широкие плечи, а сейчас, совершенно неожиданно для себя, под влиянием момента потрогала ухо, немного погладив снаружи и изнутри. В ответ Тарий со стоном удовольствия довольно ощутимо впечатал меня в дверь, а затем сильно укусил грудь. Я вскрикнула и дернулась от боли, но мужчина словно не слышал – начал еще сильнее мять грудь, грубо прижимая к двери своим телом, причиняя боль. От боли я замолотила руками по его плечам, одновременно изо всех сил начав брыкаться и сопротивляться:
– Мне больно! Ты слышишь?! Ты делаешь мне больно! Прекрати!
Давление на мою грудь уменьшилось, сменившись поглаживанием, а губы… показалось, что он поцеловал следы укусов на моей коже. Затем недовольно прорычал:
– Прости, я буду мягче. Просто отвык от на туралок, давно привык к роботам, а они, как тебе известно, боли не чувствуют.
Еще сильнее задергалась в его руках и, чуть не плача, заорала:
– Отпусти меня! Я не хочу, ты делаешь мне больно!
Мужчина замер и глубоко дышал, какое-то время его черный нос покоился в ложбинке между моими грудями. Я почувствовала, как он уже привычным усилием воли берет себя в руки, и оценила, чего ему это стоит при той буре, которая бушевала внутри. Наконец он медленно ослабил хватку, и я сползла по нему вниз, тут же ощутив, что над одной частью тела взять полный контроль ему не удалось. Кое-как запахнула куртку, морщась от боли. Уткнувшись взглядом в его грудь в светло-сером офицерском кителе с нашивками, которые я, пока сползала, тоже ощутила своей ранимой кожей, просто молчала и ждала, стараясь выровнять дыхание и не расплакаться. Ждала, что он дальше предпримет.
– Я ознакомился у эсара Джамы с вашей физиологией, Есения. Мы полностью совместимы и, в принципе, подходим друг другу в интимном плане идеально. Если уж потомство получить можем… то с остальным проблем возникнуть не должно…
По-прежнему глядя на китель, я устало и обессиленно ответила:
– Проблема не в этом, Тарий! Ты сделал мне больно…
Меня тут же гневно перебили:
– Я же пообещал тебе, что буду мягче и боли не причиню! Обещаю, что сделаю все от меня зависящее, чтобы тебе понравился этот процесс…
Вот теперь я задрала голову вверх и, тоже испытывая злость, завопила:
– Для тебя это всего лишь процесс, а для меня – таинство… слияние душ, сердец… Должны быть чувства, понимаешь?! А ты меня ненавидишь, презираешь… Я так не могу!
– Зато я могу и хочу! Знаешь, что твой запах со мной делает? – Мгновение помолчал, а потом прошипел с болью в душе и горечью: – Сводит с ума от желания, переворачивает все внутри…
– Так не дыши! Кто тебе мешает? – последовал мой резкий злобный совет.
– Ты! Ты мне мешаешь! – шипение перешло в рычание. – Ты мне нормально и спокойно жить мешаешь! Какая тебе разница, с каким мужиком спать или детей делать? Чем я хуже любого другого? Я буду заботиться о твоих нуждах, работать… У меня есть кредиты, много кредитов. Ты сможешь покупать себе тряпки, какие захочешь…
– Ты меня за робота из вашего «борделя» принимаешь? – я передразнила секскрасотку. – Как хозяин желает? Ртом, руками? Доставай хозяйство, помну… Так, да? Я – живая, понятно тебе?! И у меня тоже есть мечты, желания, есть свои слабости и вообще… Сначала меня рольф, считавшийся другом, хотел исследовать и на опыты пустить, чтобы себе жизнь продлить, следом папа погиб, а потом четверо убийц за мной по Вселенной гонялись. Да я бы никогда с вашим кошмарным старпомом контракт не подписала, если бы они в тот момент в зал ожидания на станции не вошли!..
И тут меня понесло, словно хуже уже быть не может, а возможно, так и есть – выплескивая всю усталость и события долгого-предолгого дня, наполненного смертью и горем и собственным унижением, наконец:
– А вы… вы всем экипажем меня ежедневно презирали, с трудом терпели, толкали, пинали… Все! И ты тоже терпеть не мог. И сейчас тоже… физиология вынуждает. Я не знала, что бывает… такая жуткая привязка мужчины к женщине. Я о любви мечтала, о сильном мужчине, который… нежный, заботливый и… как папа – от всего защитит. А что в итоге?.. Он погиб, погнавшись за очередной тайной, а я тут с тобой и твоей ненавистью… и больной фантазией…
Он молчал, хотя я чувствовала, как внезапно улеглись его ярость и злость и, вообще, исчез весь негатив. В нем родилось сожаление и странная иррациональная надежда… В такой ситуации?! Точно – ненормальный!
– Я же уродлива! Посмотри на меня, зачем я тебе такая? – с надеждой спросила Тария, как последний довод привела.
Непредсказуемый илишту усмехнулся, склонил голову набок, рассматривая меня свысока, а я, запрокинув голову, прижатая к широченной теплой груди, смотрела ему в лицо.
– Ты, конечно, можешь язвить по поводу своей внешности сколько угодно, но я не слепой. Ты похожа внешне на наших женщин. Даже для илишту ты привлекательна, особенно фигура, – его ладонь скользнула к моей талии.
– Меня лестью не купишь! – хмуро возразила я, отстраняясь от него, точнее, попыталась отодвинуться хоть чуть-чуть – бесполезно. – И не обманывай, я себя в зеркало вижу… пока!..
Успокоившаяся было злость вновь вспыхнула в нем:
– В отличие от тебя, я никогда тебе не врал и впредь не буду. Так что все сказанное – правда… Такая, какой я ее вижу.
Пожала плечами, чувствуя, как наваливается неимоверная усталость, и совсем тихо попросила:
– Тарий, я очень устала сегодня и хочу отдохнуть. Уходи, пожалуйста!
Мужчина постоял мгновение, размышляя, а потом отступил в сторону, выпуская меня из рук. Я быстро отошла к кровати. Он нажал на консоль, открывая дверь, и уже на выходе окончательно добил меня фразой:
– Ну что ж, Есения, отрадно, что по основным спорным моментам мы достигли согласия. Я – не идеальный, но тебе со мной будет хорошо и надежно. Это я тебе гарантирую!
Ответа этот «не идеальный, но надежный» уже не ждал, а я плюхнулась на кровать и треснула по синтетическому тонкому одеялу кулаком. Как он меня достал за сегодня, кто бы знал?! Однако не успела дверь закрыться – Тарий вернулся, вставив руку в проем. Я напряглась, глядя, как он совершенно невозмутимо быстро подошел, наклонился и – забрал мои документы. Им же собственноручно сложенные на кровати стопочкой. Пока я, опешив от наглости, приходила в себя, так же молча вышел. Зараза какая! Черная! И непредсказуемая!
Глава 20
Проснувшись от привычного сигнала, какое-то время я лежала в расслабленном состоянии, когда спать уже не хочется, но и вставать неохота. Сонно потянулась и решила полежать и подумать, перебрать вчерашние события на свежую голову, учитывая, каким тяжелым и насыщенным был прошедший день.