Война Цветов, стр. 51

16

ПОППИ

– Вот он!

Тео узнал этот голос, но так оцепенел от ужаса, что не соображал, чей это голос и откуда он его знает. Повернувшиеся к нему констебли и тролль остановились, услышав этот возглас.

– Ты что здесь делаешь, противный? – Девушка в черном с фиолетовыми глазами, шла со стороны первого класса и ее длинное пальто колыхалось, как крылья. Полицейские вылупились на нее, разинув рты, Тео тоже одурел – ведь она, по всей видимости, обращалась к нему. – Уж не собираешься ли ты весь день тут проспать? Я, конечно, либеральная хозяйка, – сообщила она всему вагону, – но, право же! Я тебя спрашиваю! – И она хлопнула Тео по затылку. – Вставай сейчас же, лодырь этакий. Я на тебя сердита. Звоню уже несколько минут, а тебя нет как нет. Улизнул, чтобы играть на деньги и рассказывать сальные анекдоты, верно? – Тео таращил на нее глаза, ничего не видящая Кочерыжка ерзала под рубашкой, девушка весело улыбалась констеблям. – Мой слуга украл что-нибудь? Если так, я разрешаю вам вывести его вон и пристрелить на месте! – улыбка сменилась насмешливо-хмурой гримасой. – К сожалению, мама и папа очень к нему привязаны. Пожалуй, все-таки не стоит его расстреливать.

– Тут какая-то хитрость. – Тролль подался вперед. – Это он, я уверен...

– Встань, Кеюс, и скажи, чем ты насолил этому... мокрому. – Девушка продела руку под локоть Тео и силой заставила его встать. Все косые глаза и оттопыренные уши в вагоне нацелились на них. До остолбеневшего Тео не сразу дошло, что девушка старается всунуть ему в руку что-то тонкое и твердое – нож, что ли? Неужели она хочет, чтобы он напал на вооруженных до зубов констеблей?

– Я... не знаю, – с великим трудом выговорил он.

– Он убийца, – проскрежетал щельник. – Он убил молодого цветочного лорда на станции Тенистой несколько часов назад. – В публике послышались охи и ахи – теперь все смотрели на Тео с обновленным интересом. Шепот бежал по вагону, как ветерок по пшеничному полю.

– Вздор, – отрезала девушка. – Он находился при мне весь день, пока я не прилегла отдохнуть здесь, в своем вагоне.

– А на Тенистой мы даже не выходили. Покажи им свой билет, Кеюс.

Тео взглянул на то, что держал в руке – тонкий, как вафля, квадратик, ломтик пастромы, словно отрезанный от драгоценного камня, – и перевел взгляд на девушку. Она ободряюще улыбнулась ему.

– Он немножко глуповат, как видите, – сказала она полицейским, – и порой приводит меня в бешенство, но зла еще никогда никому не делал.

Тео дрожащей рукой предъявил диковинный билет. Констебли обозрели его с некоторым почтением, но щельник продолжал смотреть на Тео и девушку с ненавистью, которой не могли скрыть даже шляпа и поднятый воротник.

Полицейский подержал кристаллическую вафельку в своей блестящей перчатке и вернул Тео. Скучающее лицо зажглось энтузиазмом, как наэлектризованное.

– Все в порядке.

– Тогда пойдем обратно в купе, Кеюс, – сказала девушка. – Боюсь, что дома ты будешь наказан за то, что вызвал такой переполох.

– Извините за беспокойство, миледи, – произнес другой констебль.

– Да, просим извинить нас, леди Дурман, – подхватил тот, что проверял билет. Вид у него по-прежнему был такой, будто его допустили на время к ведущей в рай лестнице.

– Леди Дурман – это моя мать, – рассмеялась девушка, – а я всего лишь «госпожа».

– Да, госпожа. Разумеется.

Щельник зашипел и стал крутить головой так, словно шея у него была без костей.

– Вы что, собираетесь отпустить его, дурачье? Поймались на такую нехитрую уловку?

– А ну заткнись, – ответил ему констебль. – Начнем с того, что труп на Тенистой никто не находил. Мы проверили.

– Значит, преступник или его сообщники спрятали тело. Я сам был свидетелем убийства!

– Прекрасно. – Констебль смотрел на тролля с нескрываемым отвращением. – Отец вот этой барышни – первый советник парламента, а ты кто такой? Частный сыск? Закончим проверку на этом, или ты намерен задерживать нас еще дольше?

Казалось, что щельник сейчас завопит или вцепится констеблю в горло. Вместо этого он отвесил спасительнице Тео гуттаперчевый поклон, злобно поблескивая глазками из-под шляпы.

– Не знаю, что за игру вы ведете, миледи, но пока перевес на вашей стороне.

Она только засмеялась, увлекая Тео за собой по проходу.

– Пойдемте-ка в клуб, – весело предложила она, когда они оказались на площадке между вагонами. – Этот кошмарный тип, кажется, очень зол. Он поступил бы глупо, попытавшись предпринять что-то на глазах у стольких свидетелей, но уединяться нам не стоит – лучше его не искушать.

– Что тут, во имя Дерев, происходит? – вскричала Кочерыжка, выбравшись наконец из-под рубашки.

– А вот и ваша подружка. Мы, пожалуй, можем и ее взять с собой. Что ты пьешь, дорогая?

При входе в клубный вагон Кочерыжка скользнула обратно, и ее ответ потерялся в районе диафрагмы Тео.

– Я так рада. – Девушка заняла место в отгороженной нише. – Эта поездка обещала быть ужасно скучной. – Тео тоже сел, очень осторожно – и не только потому, что оберегал Кочерыжку: ему казалось, что при любом резком движении голова у него оторвется и скатится под стол.

– Спасибо вам, – сказал он. – За все.

– О, не стоит. Что будете пить? Вам обязательно нужно выпить хоть что-нибудь, прежде чем мы перейдем к этому ужасному делу.

Из-за пазухи Тео высунулась голова величиной с виноградину.

– Прошу прощения, госпожа, но во что это вы играете?

– А что? Разве он твой?

– В общем-то нет, но я за ним присматриваю. Вы, я слышала, из Дурманов будете?

Девушка закатила глаза.

– По рождению, но не по выбору. Дерева знают, я гораздо охотнее родилась бы в обыкновенной семье, как Левкои или Вербейники.

– В обыкновенной семье, где денег куры не клюют, – уточнила Кочерыжка, но девушка как будто и не расслышала. Тео, до сих пор не пришедший в себя, только и мог, что пялить глаза на эту экзотическую брюнетку, спасшую ему жизнь. Всего пять минут назад он был уверен в своей скорой гибели, а теперь его персональная Динь-Динь* [22], похоже, желает знать, не влюблена ли в него эта принцесса.

– Но кто же вы? – выпалил он. – Почему они вас послушались? И кто такой этот... Квейс?

– Кеюс – один из наших слуг. Он часто сопровождает меня в путешествиях, потому я и держу для него открытый билет, но сейчас он помогает семье готовиться к похоронам.

– К похоронам?

– За мной послали мою старую гувернантку с телохранителем, – будто не слыша, продолжала она, – но я не хотела ехать с ними и отправилась в путь досрочно, не дожидаясь их.

Тео растерянно посмотрел на Кочерыжку, которая сидела теперь на солонке и болтала ногами, но та только головой мотнула. Все происходящее, как видно, не слишком ее радовало – что было странно, учитывая альтернативу.

– Разве вы не слышали про похороны? – спросила девушка. – Об этом было во всех зеркальных потоках, но сначала побудьте героем и закажите мне выпить... о, я ведь не знаю даже, как вас зовут.

– Тео, – сказал он и виновато покосился на Кочерыжку. Та продолжала дуться. А, ладно, теперь поздно идти на попятный.

– Какое необычное имя! Может быть, вы родом из Ясеней или Ольшаника... или из земледельцев, что живут в Ивах, – ослепительно улыбнулась она. – Мое имя Поппея, но все зовут меня просто Поппи. Так будьте же Розой и закажите мне что-нибудь, хорошо?

– М-м-м... что же мне взять?

«И как я буду расплачиваться?» – хотелось добавить ему.

– Глупыш. Бармен сам знает, что мне требуется. Просто скажите, чтобы записал на мой счет.

Разрешив эту проблему, Тео отправился в дорогу. Почти все столики, к счастью, оставались незанятыми. Во всем вагоне сидело не больше дюжины посетителей, в основном одиночки или пары, тихо беседующие между собой. Здесь царила тишина, с которой он встречался, лишь когда доставлял заказы в кабинеты высших административных чинов, – тишина, обеспечиваемая надежной денежной изоляцией. Почти все, кого он видел, помещались на человеческом конце эльфийского спектра и, следовательно, были красивы. «Должен быть и другой бар – для таких, как я, и для ребят с крыльями и копытами», – подумал Тео.