Река голубого пламени, стр. 14

Если электроника в порядке, то в чем причина? Неужели все-таки в ее разладившемся организме? И не потому ли она цепляется за разные экзотические ответы, потому что не готова взглянуть в лицо неприятной правде, каким бы стоиком она себя ни считала?

Ольга Пирофски остановилась перед каминной полкой и уставилась на фигурку дядюшки Джингла — оригинальный набросок из дизайнерского отдела компании-производителя, подаренный ей на вечеринке в честь десятилетней годовщины работы в шоу. Черные пуговки дядюшкиных глазок, может, и казались невинными, как у плюшевой игрушки, зато его зубастая ухмылка заставила бы Красную Шапочку крепко призадуматься. Дядюшка щеголял гибкими ногами и огромными руками, способными вытворять трюки, от которых дети ахали или хохотали. Он был совершенно оригинальным, совершенно искусственным существом, знаменитым во всем мире.

Глядя на его белое лицо и прислушиваясь к негромким звуками фортепиано, Ольга Пирофски поняла, что ей никогда не нравилась эта мелкая сволочь.

ГЛАВА 3

УЛЕЙ

СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Букаву-5 опасаются в Южной Франции

(изображение: карета «скорой помощи», полицейские машины на взлетной полосе, мигалки)

ГОЛОС: Небольшой частный аэродром возле Марселя на юге Франции был закрыт на карантин властями страны и чиновниками ООН по здравоохранению на основании слухов о том, что на нем приземлился самолет с беженцами из Центральной Африки, инфицированными вирусом Букаву-5. Свидетельства очевидцев, утверждавших, что все пассажиры были мертвы, когда самолет приземлился, а его пилот при смерти, появились в качестве новостей в выпусках некоторых сетевых информационных агентств, но пока все еще являются неподтвержденными слухами. Чиновники местной префектуры отказались назвать причину как карантина, так и участия представителей ООН…

В воде кишели огромные извивающиеся чудовища, которых в прежней жизни, в реале, Рени могла прихлопнуть ладонью. Здесь же для любого из них она сама была всего лишь кусочком пищи.

Рядом с ней скользнул длинный гладкий бок. Во все стороны разбежалась высоченная волна, отшвырнув Рени, как пробку. В спокойных местах, где не сновали кормящиеся рыбины, вода была странно плотной и почти вязкой и скорее прогибалась под Рени, чем проглатывала целиком.

Поверхностное натяжение, поняла она, но в мозгу проявились не слова, а кадры из документального фильма о природе: Рени была слишком мала, чтобы пробить эту пленку и погрузиться в воду.

На нее в упор уставился глаз размером с дверь, потом скользнул обратно в мутную глубину, поверхностная пленка оказалась нарушена, и Рени начала тонуть. Борясь с паникой, она старалась удержаться на воде.

«На самом деле я в капсуле, — отчаянно напоминала она себе. — В В-капсуле на военной базе! Все вокруг меня не настоящее! А на лице у меня кислородная маска, и утонуть я не могу!»

Но она больше не ощущала на лице маску. Возможно, та соскользнула, и теперь Рени умирает в герметичной, похожей на гроб капсуле…

Устав задерживать дыхание, Рени выдохнула, потом втянула в легкие воздух пополам с брызгами. Пришлось прокашляться, иначе она не смогла бы кричать.

— !Ксаббу! Мартина!

Вода выгнулась гигантским трамплином, и ей пришлось расставить руки и ноги в отчаянной попытке удержать голову над водой. Всего в паре десятках метров от Рени две титанические рыбины, охотясь на летающих насекомых, столкнулись в воздухе и рухнули в воду. Не было никаких следов ни листа, ни его пассажиров, вокруг лишь гребни волн с каньонами между ними да хаотичное мельтешение летающих насекомых. Одно из них подлетело ближе и зависло почти над головой Рени. Шум огромных крыльев почти перекрыл первый услышанный Рени человеческий голос. Не ее голос.

— Эй! — крикнул кто-то неподалеку — негромко, но явно перепуганно. — Эй!

Рени заработала ногами, поднялась над водой насколько смогла высоко и увидела Т-четыре-Б, молотящего руками и едва удерживающего на плаву неуклюжее тело своего сима-робота. Она тут же поплыла к нему, хотя ее швыряли и толкали набегающие сзади волны, снося в сторону.

— Я плыву, плыву! — крикнула Рени в ответ, но робот, похоже, ее не услышал. Он снова завопил и замолотил руками, но Рени понимала, что у него не хватит сил поддерживать такую взрывную активность дольше нескольких секунд. Из-за собственных движений Т-четыре-Б погружался все глубже, взбивая воду в пену. Рени принялась двигаться энергичнее и наконец-то стала сокращать разделявшее их расстояние, но тут из воды, взорвавшись брызгами, вырвалась серебристая голова, напоминающая головной вагон скоростного поезда, проглотила Т-четыре-Б и скользнула обратно в глубину.

Рени закачало на расходящихся волнах. Она уставилась на их центр, потрясенная до немоты. Робота больше нет. Вот так — раз, и готово.

Грохот крыльев над головой стал приближаться, однако Рени не могла оторвать глаз от того места, где был проглочен Т-четыре-Б — даже когда крылья оказались настолько низко, что нисходящий поток воздуха стал разбрызгивать воду больно жалящими каплями.

— Извините, — крикнул кто-то сверху, — вам не нужна помощь?

Захваченная действом, становящимся с каждой секундой все более зловещим, Рени наконец взглянула вверх. Там, на расстоянии броска камня, зависла стрекоза. А из окошка на ее боку выглядывал человек.

Рени настолько изумилась, что очередная волна накрыла ее с головой. Она кое-как всплыла и увидела, что стрекоза все еще висит над водой, а человек в больших пилотских очках все еще смотрит вниз.

— Вы меня слышите? — поинтересовался он. — Я спрашивал, не нужна ли вам помощь?

Она вяло кивнула, не в силах выдавить даже слова. Из брюха насекомого выпала веревочная лестница с блестящими алюминиевыми ступеньками. Рени поймала нижний конец и вцепилась в лестницу — сил, чтобы вскарабкаться, у нее не осталось. Неподалеку над водой показалась гигантская полоса блистающей чешуи, увенчанная посередине плавником размером с окно кафедрального собора, но тут же ушла под воду. К Рени уже спускался человек в комбинезоне. Сильная рука ухватила ее за запястье и помогла подняться в брюхо стрекозы.

Она сидела в маленьком, обитом чем-то мягким алькове, закутанная в майларовое одеяло из аварийного комплекта. Трудно было сказать, из-за чего она дрожит больше — от холода или от вибрации крыльев механической стрекозы.

— Странно, правда? — поинтересовалась одна из двух фигур, расположившихся в пилотских креслах. — В смысле, что воображаемое одеяло согревает ваше реальное тело. Но все в мире работает более или менее на уровне символов. Одеяло есть символ понятия «мне сейчас будет тепло», вот ваш нейронный интерфейс и получает соответствующий сигнал.

Рени покачала головой, испытывая бессмысленное желание поправить этого невероятного незнакомца и объяснить, что у нее нет столь высокотехнологичного устройства, как нейронный интерфейс, но всякий раз, когда она открывала рот, начинали стучать зубы. И еще она не могла выключить фильм, бесконечной петлей крутящийся в ее голове, — три секунды Т-четыре-Б барахтается в воде, потом его проглатывает рыба. Снова и снова.

Ближайший к Рени пилот стянул шлем и очки. Под ними оказались коротко подстриженные черные волосы, азиатские глаза, округлое женское лицо.

— Потерпите еще немного. Когда прилетим в Улей, приведем вас в порядок.

— Кажется, я что-то вижу, — сообщил второй пилот. Голос у него был мужской, но лицо все еще скрыто очками и шлемом. — Сейчас спущусь пониже.

Стрекоза снизилась настолько быстро, что желудок Рени несколько секунд оставался там, где они начали снижение.

— Кто-то цепляется за плавучий мусор. Похоже, это… обезьяна?

— !Ксаббу! — Рени вскочила и больно ударилась головой о крышу алькова. Его обивка оказалась не очень-то толстой. — Это мой друг!

— Нет проблем, — отозвался пилот. — Думаю, нам снова понадобится лестница, Ленора.