Марш Теней, стр. 79

— А вот и моя юная невеста, — произнес автарк безразличным тоном, не соответствующим блеску его глаз. — Правильно я говорю, Пангиссир? Это ведь она?

Верховный жрец вышел из-за спин девушек с веерами и остановился.

— Вы, как всегда, правы, Бесценный, — поклонился он.

— А зовут ее… зовут…

— Киннитан, Бесценный, дочь Чешрета из третьего храма.

— Какое у тебя необычное имя, дитя. — Автарк поднял руку и поманил девушку длинным блестящим пальцем. — Подойди ближе.

Еще никогда в жизни она не испытывала такого сильного желания убежать со всех ног. Киннитан овладел животный ужас — словно ее окатили ледяной водой. Перед ней снова открылись глубины, в которые ее погрузило зелье, называемое «кровью солнца»: казалось, сейчас она провалится в черноту и будет падать вечно. Она не сумела бы объяснить, откуда возникло столь сильное желание убежать, но поддаваться ему все равно было недопустимо. Киннитан собралась с силами и постаралась взять себя в руки.

— Подойди! — резко приказал Пангиссир. — С тобой говорит сам Бесценный.

Теперь взгляд автарка словно вцепился в нее, и она, сама того не сознавая, сделала один маленький шаг вперед, потом второй. Золотой палец поманил — и Киннитан подошла еще ближе, пока не остановилась прямо перед скамьей богокороля: его длинное лицо теперь находилось на расстоянии вытянутой руки. Она никогда не видела таких глаз, не могла вообразить себе такой пронзительной, безумной глубины, парализующей всех двуногих тварей. Сквозь аромат роз и другие запахи пробивался один: неприятный, причиняющий беспокойство, с солоноватым привкусом то ли крови, то ли горячего металла. Запах дыхания автарка.

— Наверное, сказывается ее происхождение.

Самый могущественный человек на земле протянул руку, чтобы прикоснуться к ней. Киннитан вздрогнула и застыла, когда автарк провел пальцем с золотым когтем по ее щеке, — ей показалось, что коготь оставляет кровавый след. Киннитан закрыла глаза. Она подумала, что все это лишь злая шутка и сейчас кто-нибудь подойдет и швырнет ее на пол, чтобы отрубить голову. Такой исход был предпочтительнее неизвестности.

— Открой глаза, девочка, — услышала она голос богокороля. — Разве я такой страшный? В обители Уединения множество женщин с радостью принимают мои прикосновения, а остальные молятся, чтобы я к ним пришел.

Киннитан посмотрела на него, и это стоило ей большого труда. Ей почудилось, что в огромной комнате не осталось ничего — ни колонн, ни стражников, — кроме его глаз цвета нестираного белья.

— Не бойся, — увещевал автарк. — Лучше радуйся. Ты станешь источником моего бессмертия, маленькая невеста. Это величайшая честь.

Она не могла ему ответить, не нашла в себе сил даже кивнуть — словно в горле застрял комок.

— Хорошо, — сказал он. — Делай все, как велит старый жрец, и брачная ночь возвысит тебя над всеми. — Рука автарка переместилась с лица на грудь Киннитан, и девушка почувствовала, как ее соски под легкой одеждой напряглись, словно от холода. — Помни: все это принадлежит теперь твоему богу.

Ладонь заскользила по животу, и через секунду золотые пальцы бесцеремонно сжали ее пах. Она не имела права даже застонать.

— Готовься и радуйся.

Автарк выпустил ее и отвернулся, подняв руку. Виночерпий бросился к нему, поднося какой-то напиток.

Было ясно, что аудиенция окончена. Пангиссир хлопнул в ладоши, и стражники повели Киннитан к двери. Она так сильно дрожала, что могла упасть, если б ее не поддерживали под руки. Тело не желало забывать прикосновения автарка — словно они оставили ожоги на коже.

20. Затерявшиеся в лунном мире

Баррик был вне себя. Авин Броун посмел вызвать его в другой конец замка посреди ночи, словно принц — обычный придворный. Юноша недовольно прикрикнул на маленького слугу, когда тот, распахивая перед ним двери комендантских покоев, недостаточно проворно отскочил в сторону. И все же Баррика встревожили слова посыльного о крайне срочном, неотложном деле.

«Лорд комендант просит вас пожаловать в его покои, ваше высочество, — сообщил ему паж. — Он умоляет вас прийти как можно быстрее».

Баррика снова преследовали ночные кошмары. Они снились так часто, что в ожидании встречи с комендантом принц в глубине души боялся, что Броун предал его и заманил в ловушку. Баррик чуть было не подался назад, когда увидел идущего навстречу коменданта: тот был в нелепом ночном халате и в туфлях с пряжками на босу ногу. Между тем Броун не сделал ничего подозрительного, а лишь слегка поклонился и придержал для Баррика дверь. Тогда в голову принцу пришла другая страшная мысль.

— Где сестра? — тревожно спросил он. — С ней все в порядке?

— Да, все хорошо. Надеюсь, она придет с минуты на минуту. — Комендант жестом указал на один из двух стульев, стоявших почти вплотную один к другому. — Присаживайтесь, ваше высочество, сделайте милость. Я объясню, в чем дело.

Его непричесанная, не перевязанная ленточками борода торчала во все стороны, словно дикий кустарник. Вероятно, срочное известие, заставившее Броуна взять на себя смелость вызвать обоих регентов, застало его в постели.

Баррик сел.

— Я отправил мальчика за вином. Простите, что принимаю вас по-простому, — сказал Броун и тяжело опустил свое огромное тело на табурет, оставив второй стул свободным.

Баррик пожал плечами.

— Я бы выпил глинтвейна.

— Прекрасный выбор. В коридорах невероятно холодно.

— Это верно, — согласилась появившаяся в дверях Бриони. — Очень хочу надеяться, лорд Броун, что у вас есть серьезная причина вытащить меня из теплой постели.

Под ее просторным бархатным плащом с капюшоном виднелась ночная рубашка. Только Баррик был одет так же, как днем. Последнее время он не любил готовиться ко сну и засыпал прямо в кресле, в одежде. Ему казалось, что так злобным призракам будет труднее его обнаружить.

— Благодарю, ваше высочество, что пришли. — Броун поднялся и поклонился Бриони, прежде чем подвести ее к стулу.

Баррик заметил, что Броун, вставая, слегка поморщился.

Сначала Баррика это лишь удивило — и лорд комендант, и Шасо казались ему железными людьми. Но уже в следующую минуту его охватило беспокойство. А если Броун умрет? В конце концов, комендант уже не молод. Отец в плену, главный оружейник в темнице, Кендрик мертв. Эддоны могут доверять очень немногим из тех, кто в курсе всех дел Южного Предела. Баррик почувствовал себя ребенком, которого заставляют выполнять обязанности взрослого.

Броун, должно быть, прочел на лице Баррика его мысли и мрачно улыбнулся.

— Такие холодные ночи — испытание для моих старых суставов, ваше высочество, но я с этим справляюсь. Я рад, что вам придется познакомиться с подобными хворями еще очень и очень не скоро.

Бриони больше интересовал брат, чем недомогания лорда коменданта.

— Ты еще не ложился спать, Баррик? — удивилась она. Принцу не понравилось, что вопрос прозвучал при Авине Броуне. Она вела себя как старшая или даже как мать, а не сестра-близнец.

— Я читал. Вы одобряете такое занятие, ваше высочество?

Бриони чуть покраснела.

— Я просто поинтересовалась…

— Я давно хочу у вас спросить, принцесса, хорошо ли вам служит моя племянница Роза Треллинг? — задал вопрос Броун, избегая смотреть принцессе в глаза. У него был растерянный и смущенный вид, словно не он разбудил молодых людей, а его подняли с постели среди ночи. — Мы очень благодарны вам за вашу доброту к ней. Она хорошая девушка, хотя иногда бывает глуповата.

Бриони пристально смотрела на коменданта.

— Я очень рада, что она у меня служит, — ответила она. — Но я не поверю, будто вы разбудили нас после полуночи, когда уже пробил колокол, только затем, чтобы расспрашивать о фрейлине.