Марш Теней, стр. 39

Да, именно так.

«Пусть Опал спокойно проведет эту ночь, — решил он. — Пусть испытает хоть немного счастья».

— Что-то ты приумолк, Чет, — промолвила жена. — Плохо себя чувствуешь?

— Все нормально, моя милая старушка, — ответил он. — Не беспокойся.

10. Огненные залы

В стране снов всегда было жутко, но в эту ночь сон оказался еще страшнее предыдущих. Длинные залы Южного Предела заполнили люди-призраки. Бестелесные, но беспощадные твари, словно черная кровь, просачивались сквозь трещины между камней и превращались в существа без лиц. Отовсюду раздавался их злобный шепот. Вслед за ними пришло пламя, разгоравшееся все сильнее. И вот уже полыхало все вокруг.

Куда бы он ни шел, безликие существа возникали из-под каменных плит и устремлялись за ним, уплотняясь и превращаясь в фигуры, похожие на людей. У них не было глаз, но они его видели. У них не было ртов, но они звали его, и в их голосах слышалась угроза. Они преследовали его. Постепенно фигуры сливались вместе, становились плотными, а за ними полыхал огонь. Языки пламени уже ползли по гобеленам и взмывали вверх — к старинным потолкам. Безликие существа гнали его из зала в зал, из коридора в коридор, не оставляя надежды на спасение.

«Это они убили Кендрика!» — понял он.

Сердце в его груди почти не билось, легкие жгло огнем. Комнаты одну за другой охватывало пламя, но темные призраки не отставали.

«Они хотят убить меня, убить нас всех!»

Воздух раскалился, обжигал ноздри и сушил горло, словно дворец превратился в огромную печь. Убившие брата призраки из сажи, мрака и крови преследовали и его, загоняли, как раненого оленя, стремясь затравить до смерти в этих бесконечных залах, охваченных огнем…

— Вылечите его! — приказала Бриони.

Чавен медленно выпрямился. Рядом стоял на коленях паж — он вытирал влажной салфеткой лоб лежащего на кровати принца.

— Все не так просто, принцесса… — проговорил врач.

— А мне все равно! Брат весь горит! — Девушка чувствовала, что теряет контроль над собой. — Ему же больно!

Чавен покачал головой:

— Я уважаю ваше мнение, принцесса, но не могу с ним согласиться. Одно из преимуществ лихорадки заключается в том, что она сильно уменьшает боль и позволяет сознанию освободиться от тела.

— Освободиться от тела? — Бриони тряхнула головой, пытаясь вернуть самообладание. Но ее рука, когда она указывала на извивающееся тело брата, дрожала. — Посмотрите на него! Разве он свободен от боли?

Второй врач — брат Окрос — добавил, откашлявшись:

— Госпожа, нам не раз приходилось видеть людей в подобном состоянии. Через несколько дней многие из них поправлялись.

Бриони повернулась к этому невысокому застенчивому человеку. Он приехал в замок из академии Восточного Предела, чтобы помогать Чавену. Окрос отступил на шаг, словно боялся, что принцесса его ударит, и она на мгновение испытала истерическое удовольствие от его страха и силы собственного гнева.

— Многие? Что это значит? Как давно вы знаете об этой болезни?

— С момента завершения последних празднований, ваше высочество. — В его голосе появились визгливые нотки. Окрос был священником, но только по званию. Он преподавал в академии, и после посвящения в сан его нечасто видели в храме Тригона. — Вашего брата… вашего другого брата известили об этой болезни, едва появились первые больные. Но он…

— Он убит? Да. — Бриони глубоко вздохнула, но не смогла успокоиться. — Поэтому у него не осталось времени заняться данным вопросом. А вы решили подождать, пока умрут все члены моей семьи, а уж потом сообщить мне об этой напасти?

— Умоляю вас, принцесса, — заговорил Чавен. — Бриони, пожалуйста…

Услышав свое имя, она на минуту остановилась и посмотрела королевскому врачу в глаза. Она не сумела понять выражение его лица, но ясно чувствовала: он хочет внушить ей что-то еще.

«Я выставляю себя полной идиоткой — вот что он имеет в виду».

Она посмотрела вокруг: слуги и стражники толпились в комнате Баррика. За дверью, без сомнений, собралось еще немало людей, навостривших уши и желавших слышать, что здесь происходит. Она зажмурилась, чтобы остановить близкие слезы.

«Все меня боятся».

— Это не чума, ваше высочество, — заговорил Окрос, осторожно подбирая слова. — Пока не чума. У нас почти ежегодно случаются вспышки лихорадки. Это тоже лихорадка, но более тяжелый случай, чем обычно.

— Лучше скажите, что ждет моего брата.

— В его теле нарушилось равновесие, — пояснил Чавен. — Он весь горит. Вам может показаться, что я повторяю старые суеверия, но я не могу объяснить болезнь, если не расскажу о том, как наш организм взаимодействует с окружающим миром, с землей и небом. — Он устало потер виски. — Поэтому я и говорю вам: организм принца охвачен лихорадкой, потому что в нем нарушено равновесие. В обычном состоянии оно поддерживается элементами земли и воды, которые содержатся в теле человека. Камни хранят огонь, а вода гасит его, когда нужно. Но сейчас тело принца состоит из воздуха и огня, из ветра и огня.

«Из ветра и огня, — повторила про себя Бриони, с ужасом глядя на милое лицо Баррика, такое изменившееся, такое далекое. — О милосердная Зория, умоляю, не забирай его у меня! Не оставляй меня одну с призраками в этом замке. Пожалуйста!»

— Многие выздоравливают от этой лихорадки, принцесса, — сказал брат Окрос. — В последние дни мы получали сведения от путешественников с юга. В Сиане и Джеллоне она свирепствует уже несколько месяцев.

— Не исключено, что к нам ее принесли корабли из Иеросоля, — предположил Чавен.

Отодвинув пажа, он снова наклонился к Баррику и принюхался к его дыханию. Сейчас принц немного успокоился, но продолжал что-то бормотать во сне; лицо его блестело от пота.

— Какая разница, — вздохнула Бриони. Во всем происходящем она видела жестокую и безжалостную волю богов, темные крылья распростерлись над семьей Эддонов. Сбывались самые ужасные предчувствия. — Не важно, откуда она пришла. Просто скажите мне, сколько больных выжило, а сколько погибло.

— Мы не любим делать подобных заявлений, моя госпожа… — начал было врач-академик.

Чавен нахмурился и перебил его:

— Выжило не меньше половины. Если не считать младенцев и глубоких стариков.

— Половина? — Бриони снова хотелось закричать. Она закрыла глаза, чувствуя, что земля уходит у нее из-под ног. Это безумие. Это настоящее безумие. — И как ее лечить?

— Свежий воздух, — тотчас отозвался Окрос — Земля из храма Керниоса под изголовье и под ноги принца. Влажное обертывание. Воду лучше брать из водоема храма Эривора, она особенно полезна. А еще нам всем нужно молиться Эривору, потому что он главный покровитель вашей семьи. Эти меры успокоят огонь и ветер.

Чавен потер лоб, раздумывая.

— Также полезны травы, — сказал он.

Только сейчас Бриони заметила, что придворный врач выглядит очень плохо. Черты его бледного лица заострились, а под глазами залегли большие черные круги.

— Ивовая кора и чай из цветов бузины помогут сбить температуру… — добавил он.

— Еще нужно пустить кровь, — вставил Окрос, радуясь возможности сообщить нечто значительное. — Это облегчит страдания принца.

Опускаясь на пол у кровати, Бриони довольно сильно толкнула Чавена локтем. Ее юбки зашуршали.

«Эта одежда мешает двигаться, она словно путы на норовистой лошади, — думала девушка, пытаясь найти удобную позу, — или кандалы преступника. Едва могу наклониться».

Глаза брата превратились в узкие щелочки, а в глубине их метались зрачки.

— Баррик? Это я, Бриони. Пожалуйста, услышь меня! — Она погладила его по щеке, потом взяла за руку. Ладонь принца была горячей и влажной, как камень на солнечном берегу. — Я с тобой.