Марш Теней, стр. 161

— Ах вы, щенки, я выпотрошу вас! — орал он. — Я прирежу вас и выпущу вам кишки!

Он вскочил на ноги и бросился за ними. Киннитан оглянулась: мужчина быстро их нагонял.

— Куда мы бежим? — еле выдавила она.

Голубь знал ответ не лучше ее — он просто бежал рядом, держась за руку девушки. Мальчик мог бы двигаться быстрее, но не хотел оставлять Киннитан одну.

«Что написано в письме Джеддина? — вспоминала она на ходу. — Храм? Корабль пришвартован напротив храма? Но какого храма?»

Они выскочили на набережную. Шаги преследователя грохотали по доскам совсем близко. Киннитан замедлила бег, потом остановилась: ее сразил вид сотен мачт, стоявших у берега. Линия кораблей протянулась не меньше чем на милю. Ленивые вечерние волны плавно покачивали их корпуса. Топот за спиной стал громче, и Киннитан снова бросилась бежать.

— Паршивцы! — тяжело дыша, вопил преследователь. Киннитан показалось, что матрос нагоняет их. Собрав последние силы, она сделала отчаянный рывок.

— Я вас съем вместе с потрохами! — доносилось из-за спины. Не помня себя от ужаса, Киннитан начала громко кричать:

— Эй, «Утренняя звезда»! «Утренняя звезда»! Где вы?

Она кричала, пока не задохнулась.

Никто не ответил, хотя ей показалось, что на одном из кораблей она заметила какое-то движение.

Они бежали дальше в тишине. Слышно было только, как за спиной, не отставая, тяжело дышит мужчина.

— «Утренняя звезда»! Где вы? — снова крикнула Киннитан.

— Здесь! Рядом! — откликнулся кто-то с ближайшего корабля.

Киннитан споткнулась, но Голубь не дал ей упасть.

— «Утренняя звезда»! — Крик на этот раз получился приглушенным, едва слышным. Ноги отказывались подчиняться ей. Она задыхалась. — «Утренняя звезда»!

— Мы здесь! — ответили ей совсем рядом. — Кто вы?

Когда они добежали до корабля, Киннитан подтолкнула Голубя на сходни. Преследователь остановился, подумал, затем развернулся и, слегка покачиваясь, пошел в обратную сторону. Вскоре он исчез из виду. Киннитан держалась за перила и, открыв от изумления рот, смотрела на небо. Ей казалось, что звезды падали вниз и кружились над ней, как искры. Мачты стояли вокруг, словно густой лес, опутанный паутиной.

Грубая рука схватила Киннитан, в лицо ей направили свет фонаря.

— Кто вы? Вы орали, словно хотели разбудить мертвеца.

— Это… «Утренняя звезда Кироса»? — выдохнула она.

— Да. А вы кто?

Свет фонаря слепил, и девушка с трудом различила глаза и бороду смотревшего на нее человека.

— Мы пришли… от Джеддина.

Колени ее подогнулись, мир закружился, мачты замелькали, как в веселом танце, и Киннитан провалилась в серую пустоту, ставшую непроницаемо черной.

— Нам приказали ожидать вас, но вы должны были быть в женском платье, а не в наряде мальчика-раба, — говорил ей Аксамис Дорса, капитан «Утренней звезды».

Он отвел Киннитан в крошечную каюту. Голубь молча припал к ногам своей спасительницы, глядя на нее широко открытыми глазами.

— Нам говорили, что вы можете появиться неожиданно. — Капитан помахал письмом, которое она подделала в комнате Луан и скрепила печатью Джеддина. — Но не говорили, что мы должны отплывать без Джеддина. Что вам про это известно?

Она прочла про себя благодарственную молитву Улью и божественной защите возлюбленных пчел: моряки, видимо, еще не знали об аресте Джеддина. Теперь пришла пора в полной мере использовать умение притворяться, приобретенное в обители Уединения. Очень важно делать вид, будто ей неизвестно содержание письма.

— Я не знаю, капитан, — ответила Киннитан. — Джеддин велел мне переодеться, взять с собой этого мальчика и передать вам записку. Я очень рада, что тому человеку не удалось нас поймать и сделать с нами то, что он намеревался.

Она изо всех сил старалась держаться как королева — величественно и уверенно.

«Но я ведь действительно королева, разве нет? — думала Киннитан. — Во всяком случае, что-то вроде того. Или я была королевой».

Правда, она этого никогда не чувствовала.

Капитан не стал вдаваться в подробности относительно их преследователя.

— В доках полно такой мрази. Бывают мерзавцы и похуже, можете мне поверить. Мне непонятно другое. Почему мы должны отплывать без Джеддина? Еще раз спрашиваю: вы ничего об этом не знаете?

Она отрицательно покачала головой.

— Только то, что лорд Джеддин велел мне идти к вам и отправляться с вами туда, куда вы поплывете. Он обещал, что вы и ваш отряд защитит меня от врагов. — Киннитан глубоко вздохнула. Изобразить тревогу ей было легко. — Будьте добры, капитан, скажите, что пишет мой господин?

Аксамис Дорса взял в руки письмо и внимательно вгляделся в строчки. Кожа вокруг его глаз была такой морщинистой, что он казался глубоким старцем, хотя в остальном выглядел еще молодым.

— Вот что здесь сказано: «Отвезите госпожу Киннитан в Иеросоль. Все остальное может подождать. Отправляйтесь сегодня вечером. Я встречу вас там». Но где же он нас встретит? Иеросоль почти такой же огромный, как Ксис! И зачем нам пересекать океан и плыть в Эон, когда мы могли бы перебраться в другой порт и подождать там?

— Я не знаю, капитан. — Киннитан чувствовала, что готова вновь упасть в обморок. — Поступайте, как считаете нужным. Я передаю себя и своего слугу в ваши руки. Так пожелал мой господин Джеддин.

Капитан нахмурился и уставился на перстень с печатью Джеддина, который держал в руке.

— У вас его печать и письмо. Как я могу сомневаться? И все же непонятно. Мои люди будут волноваться, когда услышат об этом.

— Вы же знаете, как опасно во дворце, — произнесла Киннитан как можно многозначительнее. — Возможно, ваши люди будут рады удалиться от Ксиса на какое-то время.

Дорса посмотрел на нее тяжелым взглядом.

— Вы хотите сказать, во дворце что-то произошло? И наш хозяин в этом замешан? — проговорил он.

Она закинула крючок, и теперь ни в коем случае нельзя сильно тянуть бечевку.

— Я больше ничего не могу вам сказать, капитан, — покачала она головой. — Для мудреца и одно слово — поэма.

После того как Аксамис Дорса вышел, Киннитан прилегла на узкую кровать. У нее не осталось сил возражать, когда Голубь улегся прямо на пол, словно действительно был ее рабом. В путанице мыслей она вдруг услышала голос Мадри: «Помни, кто ты. А когда клетка распахнется, ты должна улететь. Второй раз ее не откроют».

Не эту ли ситуацию имела она в виду? Больше Киннитан не могла думать. Она слишком устала.

«Я бегу, Мать Мадри. По крайней мере, пытаюсь бежать…»

И она заснула.

Киннитан разбудил топот босых ног по настилу палубы над головой. Громкие голоса отдавали приказы, кто-то пел о тяжелой жизни моряка. «Утренняя звезда Кироса» готовилась к отплытию в Иеросоль.

39. Канун зимы

Пазл пел удивительно красивым голосом, и лишь легкая дрожь выдавала его возраст. Если бы не это, Бриони была готова подумать, что время повернуло вспять, она снова стала маленькой девочкой, сидящей на отцовских коленях в теплом просторном зале, когда ветер за окном едва не срывает крыши.

Но те дни миновали, напомнила себе Бриони. Ничто не вернет их, и, если Тайн проиграл сражение, скоро некому будет вспоминать о тех временах.

Пазл ударил по струнам и продолжил свой длинный печальный рассказ о «Принце Кайлоре и Вечно Страдающей Деве»:

Старый шут проникновенно пел о приезде рыцаря в Царство Вечной Зимы: