Гора из черного стекла, стр. 60

ГЛАВА 11

КАРАНТИН

СЕТЕПЕРЕДАЧА/МОДА: Мбимба «Уставший от улицы».

(изображение: осенний показ Мбимбы — топ-модели)

ГОЛОС: Дизайнер Хусейн Мбимба заявил, что новые веяния в молодежной моде не отразятся на его стиле. Он по-прежнему отдает предпочтение летящим тканям, как в последней коллекции «Шутя», его привлекают цвета и форма, а не увлечения толпы.

(изображение: Мбимба за кулисами Миланского дома мод)

МБИМБА: «Мне надоела молодежная мода, можно до бесконечности рассуждать о людях, которым не хватает ума даже на то, чтобы проявить индивидуальность».

На миг Рени показалось, что она кричит на самом деле, но тут она очнулась ото сна, в котором Мартину и Стивена замуровали в бочку и сбросили в глубокую темную реку. Во сне Рени пыталась плыть изо всех сил, но никак не могла поймать ту бочку. Открыв глаза, Рени увидела Эмили, которая раскачивалась вперед-назад рядом с еще спящим Т-четыре-Б. Его голова склонилась на грудь, защищенную доспехами. В падающем сбоку освещении стали видны следы от прыщей на грязных щеках. Рени подумала, что почему-то тинэйджеры всегда переносят этот атрибут возраста на свой виртуальный образ.

Рени страшно разозлилась на себя за то, что заснула, хотя это было лучшее, что можно было бы сделать после многочасовых поисков следов Мартины, тем более что они вернулись первыми. Рени же отнеслась к этому как к предательству — поддаться усталости, когда Мартина потерялась.

«Столько людей нуждаются в нашей помощи, — с горечью подумала Рени, — а мы не помогли ни одному».

Рени по привычке протерла глаза от сна и подумала о своем реальном лице под маской, покоящемся в кабинке на старой базе. Интересно, образовались ли корочки в уголках глаз? Может, они уже скопились на внутренней стороне воздушной маски, как шлак вокруг шахты? Эта мысль вызвала отвращение, но одновременно и позабавила ее. Трудно было представить, что ее тело очень далеко, но при этом реагирует на действия в виртуальной реальности. Суставы ее настоящего тела сгибались, когда она сгибала их в виртуальном мире, ее конечности двигались в резервуаре с плазматической жидкостью, когда она бежала через «лес» в микромире или по закоулкам сети Иноземья. Ей стало жаль своего тела, будто оно стало ненужным, как игрушка, которая наскучила.

Рени отбросила мрачные мысли и села, пытаясь припомнить, в какой же из многочисленных комнат огромного дома остановилась. Она все вспомнила уже через минуту, как только посмотрела на скудную меблировку: длинный стол, несколько десятков стульев и иконы в нишах вдоль стены, у каждой иконы — своя свеча.

«Братья-библиотекари. Их главная столовая или что-то в этом роде».

Брат Эпистулус Терциус пришел в ужас, когда исчезла их спутница, хотя он сомневался, что это похищение, а полагал, что это скорее необычное для закрытого полуфеодального общества происшествие. Он собрал нескольких коллег, чтобы они помогли поискать на территории Библиотеки, и отправил еще одного просить аудиенции у Главного Настоятеля на поиски монаха-чистильщика, в котором Рени подозревала переодетого врага. Эпистулус Терциус также настоял на том, чтобы Рени и ее друзья пользовались галереями Библиотеки по своему усмотрению.

Рени попыталась сосредоточиться на происшествии. С каждой минутой пребывания Мартины в лапах чудища опасность увеличивалась. Рени посмотрена на Эмили и задумалась, почему Квон Ли не схватила ее вместо Мартины, как она пыталась в незавершенной симуляции? Только потому, что Мартина подвернулась под руку, или причина была иной? Значит ли это, что чудовище оставит ее в живых?

Снаружи раздались чьи-то тяжелые шаги. Когда вошли !Ксаббу и Флоримель, Т-четыре-Б шевельнулся и пробормотал что-то во сне.

— Есть новости? — Рени обрадовалась их возвращению, но по позам и выражению лиц поняла, что означает жест Флоримель. — Черт! Нужно что-то делать, не могли же они просто испариться.

— В таком месте? — уныло ответила Флоримель. — Среди тысяч комнат? Боюсь, что это проще простого.

— Молодой монах приглашает нас… как они это называют? — !Ксаббу наморщил лоб. — В покои настоятеля. Он очень обеспокоен.

— Брат Эпистулус Терциус, — произнесла Флоримель. — Бог мой, язык сломаешь. Давайте звать его Э-три, а наш юный друг там, в углу, может провозгласить его почетным пацаном.

Рени улыбнулась из вежливости и посмотрела на Т-четыре-Б, протирающего глаза.

— Мы должны принимать любую помощь, — сказала Рени. Эмили только что проснулась и выглядела не лучше Т-четыре-Б. — Все пойдем?

— Разве нам можно разделяться? — спросила Флоримель.

Несмотря на внушительные размеры комнаты, она казалась маленькой для аббата великой Библиотеки, крупного мужчины с небольшими проницательными глазами и очаровательной улыбкой, которая часто озаряла его грубоватое лицо. Но каким бы милым ни казалось выражение его лица, после того как настоятель, уважительно называемый монахами Приморис, пригласил Рени и Флоримель к столу, а остальные расселись на скамейке у двери, поводов для улыбок почти не осталось.

— Какое ужасное происшествие, — сказал он, обращаясь к Рени и товарищам. — Мы так старались сделать наш Рынок безопасным для путешественников. И вдруг два человека попадают в ловушку за одну неделю! К тому же в этом участвует наш прислужник, если вы не ошибаетесь.

— Кто-то, кто прикидывается, — вмешался брат Э-три. — Кто-то прикинулся нашим прислужником.

— Ладно, мы в этом разберемся. А вот и брат Главный Попечитель. — Аббат поднял мясистую руку и помахал ему: — Заходи, брат, порадуй нас своим присутствием. Ты нашел юного негодяя?

Главный Попечитель, чья борода была ярко-рыжей, несмотря на преклонный возраст, покачал головой.

— Нет, увы, Приморис. Никаких следов, кроме его одежды, — он водрузил на стол аббата горку одежды. — Квонли — так его зовут — пробыл у нас не больше двух недель, и никто из прислужников не знает пройдоху близко.

— Совершенно с вами согласна, — заметила Рени, — тем более что никто не заметил, что это женщина.

— Что? — нахмурился аббат. — Этот преступник — женщина? Никогда не слышал ничего подобного.

— Это длинная история, — Рени не могла оторвать глаз от стопки одежды. — Можно, мы осмотрим одежду?

Аббат жестом дал разрешение. Флоримель выступила вперед и начала осторожно разворачивать вещи. Рени подавила в себе гордыню и позволила ей продолжить. Осматривать было почти нечего, грубая блуза и пара шерстяных чулок с меткой.

— Но это не та одежда, в которой я ее видела в последний рад, — заявила Рени.

Брат Главный Попечитель поднял свои рыжие кустистые брови.

— Это Библиотека, а не тюрьма, дорогая леди, и сейчас не темные времена, которые наступили после Пожара на Верхней Полке. У моих мальчиков есть смена белья, чтобы они могли отдавать свою одежду в чистку.

— А это что? — Флоримель подняла палец, на котором держался кусочек чего-то белого. — Это находилось на манжете.

Эпистулус Терциус был самым сообразительным из трех монахов. Он наклонился, присмотрелся и сказал:

— Вроде штукатурка.

Брат Главный Настоятель отозвался не сразу. Рассмотрев кусочек, он сказал:

— По-моему, это не из Библиотеки. Видите, кусочек фигурный, а единственная штукатурка здесь — на ровных стенах монастырских покоев. В Библиотеке же только дерево и камень.

Рени захлопала в ладоши от радости.

— Уже что-то! Хоть какая зацепка! — Она повернулась к аббату: — Есть ли способ узнать, откуда это? Я понимаю, дом очень велик, но…

Аббат поднял руку, чтобы остановить поток вопросов.

— Уверен, что можем.

Он вытащил из-под стола трубу, завернутую в ткань, и заговорил в нее:

— Алло? Алло, это брат Вокус?

Он поднес трубу к уху, ответа не последовало, аббат потряс приспособление и начал все с начала. Наконец он признался:

— Кто-то явно отсоединил мою переговорную трубу. Эпистулус Терциус, будь добр, сходи к брату Фактуму Квинтусу. Он, наверное, составляет каталог в Изразцовом Зале.