Гора из черного стекла, стр. 143

В то же самое время, хотя она и не думала об этом, такая дружба могла длиться только в Сети, если они встретятся на самом деле, станет ясно, что она невольно позволила укрепиться этим отношениям на ложных представлениях. Ей очень нравилось, что с ней обращаются как с мальчиком, она наслаждалась свободой, безвкусно, бесцеремонно, грубо, поскольку ее друзья и родители этого не видели. С каждым днем Фредерикс все больше это нравилось, она не понимала, что это палка о двух концах, пока все не раскрылось в один прекрасный день, а Орландо в ответ не раскрыл свой секрет. Она испытала сильную боль, когда узнала, что все это время, пока она думала, что Орландо открывает ей душу, а ее саму мучили угрызения совести из-за своего обмана, Гард и мер тоже хранил свою тайну.

Но страшные чудеса Иноземья отвлекли их обоих. Орландо был сильно обеспокоен своим ухудшающимся состоянием и явно хотел его обсудить, но Фредерикс просто не могла этого слышать. Она, конечно, понимала, что ничего не изменится, если делать вид, что не замечаешь чего-то. Но в глубине души ей казалось, что неприятность отступит на время, если на нее не обращать внимания. Несмотря на периодические неприятности и неловкости, Фредерикс вела вполне счастливую жизнь в пригороде Чарльстона, штат Вирджиния, и ей хватало ума, чтобы понять — она не готова к подобным трудностям.

Орландо спал, загорелое мускулистое тело Ахилла прикрывала лишь смятая тонкая ткань, Фредерикс подумала, что он выглядит как реклама мужского одеколона. Если бы она хотела побыть наедине с мужчиной, сейчас был подходящий случай, но она не могла думать ни о чем, кроме его болезни и того, как мужественно он держится.

Битва подобралась так близко, что Сэм слышала оскорбления, которыми троянцы осыпали греков. Мирмидонцы Ахилла так хотели участвовать в битве, что дрожали, как псы на привязи, они регулярно докладывали ей о ходе битвы. И хотя троянцев отбросили от лагеря, никто не сомневался, что божественная поддержка была на стороне врага. Мирмидонцы, даже рискуя прослыть трусами, а подобное было хуже смерти в этих местах и в эту эпоху, предложили Орландо уплыть. Солдаты говорили, что раз им все равно не дают сражаться, зачем сидеть и дожидаться, что их всех перебьют завтра утром, когда троянцы ворвутся в лагерь.

ГЛАВА 29

ОТДЫХ В ПУТИ

СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Создатель «Коралловой змейки» требует свободы слова.

(изображение: арест Мювена перед его домом в Стокгольме)

ГОЛОС: Свободный программист Дикси Мювен, Создатель вируса «Коралловая змейка», который нарушил работу всей Сети в прошлом году, заявляет, что намерен оспоривать свой арест как незаконное посягательство на свободу слова.

(изображение: защитник Олаф Розенвальд)

РОЗЕНВАЛЬД: «Позиция моего клиента состоит в том, что Сеть принадлежит всем — это свободное средство информации, как воздух, которым мы дышим. Из основных постулатов ООН ясно, что каждый житель планеты имеет право свободно выражать свои мысли — а в чем принципиальная разница между словом и кодом? Мой клиент также не несет ответственности за то, что люди открывают его программу, которая затем разрушает их оборудование, как писатель не несет ответственности за то, что кто-то, прочитав его детектив, совершает преступление. Дело в том, что мой клиент любит самовыражаться с помощью сложных цепочек символов — эти символы, если с ними неправильно обращаться, могут нанести ущерб собственности…»

Каллиопа Скоурос прождала полчаса в Галерее Йирбана, пока наконец приехал Стэн, он был не в духе и злился.

— Ты что, не нашла местечка получше, где пообедать? — Он морщил нос, пытаясь поправить очки, потому что руки полицейского были засунуты в карманы. — Знаешь, как трудно здесь припарковать машину?

— Надо было ехать городским транспортом, — возразила Каллиопа. — Сегодня машина нам не нужна.

— Тогда незачем было выходить из конторы, — парировал он. — Мы могли заказать себе обед по телефону.

— Если я съем еще хоть один пирожок, я умру. К тому же у меня есть причина приехать сюда. — Она махнула в сторону изящных резных деревянных столбиков, которые, видимо, были экспрессионистской скульптурой, изображающей контуры города. — Знаешь, что это?

— Готов спорить, ты сейчас скажешь. — Стэн плюхнулся на скамейку. Он проводил немало времени в спортзале, но тем не менее ненавидел много ходить.

— Могильные столбики тиви. Ставятся на захоронениях. Стэн посмотрел на уникальную коллекцию деревянной резьбы.

— Ты пытаешься найти связь с ритуалами? Мне уже кажется, что Полли Мерапануи, которая была тиви, — твоя жертва, а вовсе не подозреваемого в убийстве.

— Насколько мы знаем, он сам не был аборигеном. Доктор Данией говорил, что он презирал все это. Его бабка занималась подобными вещами, но у Дреда такой возможности не было, поскольку его мать сбежала из дома очень молодой. К тому времени как появился мальчик, она была слишком занята, поджидая на углу клиентов и добывая наркотики, чтобы вступить в какую-нибудь группу возрождения местной культуры.

— Но и наша покойная подруга Полли тоже не похожа на члена такой группы.

— Знаю, но… что-то в этом есть. У меня есть кое-какие мысли, никак не могу их связать. — Каллиопа наклонилась, чтобы лучше видеть текст на экране дисплея, который как бы висел в воздухе у стены, и стала читать вслух. — Надгробные столбы тиви известны под названием «пукумани», что в переводе означает «священный» или «запретный». Их устанавливали на могилах, нередко несколько месяцев спустя после похорон, использовали в сложных траурных церемониях, частью которых были песни и танцы в течение нескольких дней.

— Прости, я пропустил — здесь так усыпляюще спокойно. Каллиопа нахмурилась.

— Послушай, что-то происходит. Я пытаюсь узнать что. Я хочу выяснить причину возникновения Вулагару — этой несуразности. Должна быть причина, почему он выбрал Полли Мерапануи. Он знал ее по Февербрукской больнице. Как они встретились в Сиднее? Чем она так его разозлила?

— Очень хорошие вопросы, — спокойно ответил Стэн. — И какая же связь с этими деревянными столбами?

— Может, и никакой, — вздохнула Каллиопа. — Я пока ищу. Но это самый знаменитый экспонат тиви в городе — мне подумалось, что стоит посмотреть.

Он улыбнулся на удивление нежно:

— Может, зайдем перекусить? Все-таки это наш обеденный перерыв. Нет ли здесь кафе, или чего-нибудь?

Каллиопа всю неделю ела только салаты и даже избегала брынзы, которую могла бы с чистой совестью добавить сверху. Она решила сбросить вес. Скоурос так и не сходила к той официантке в Бонди Бейби, откладывая удовольствие на потом: сначала сбросить пять килограмм, приобрести форму, а потом пойти и посмотреть, правда ли ее взгляды что-то значили, или она просто потеряла свои контактные линзы.

Стэн принадлежал к тем отвратительным типам, что могли жрать как свиньи и оставаться тощими, поэтому он нагрузил свой поднос не только бутербродами и чипсами, но и двумя десертами.

— У меня есть теория, — начала Каллиопа, печально тыча вилкой в кусочек помидора. — Просто послушай и ничего не говори, пока я не закончу.

Стэн Чан самодовольно ухмылялся, глядя на свою внушительную горку бутербродов.

— Угу, валяй.

— С тех пор как я это поняла, оно не дает мне покоя. Настоящее имя нашего Джонни, то, что записано в метриках, Джонни Вулгару, а его отец почти наверняка тот филиппинец…

— Тот бешеный.

— Да, пират. И никто из постоянных любовников его матери не был аборигеном. Ее фамилия не была Вулгару, и в трех поколениях их семьи такая фамилия не появлялась. — Каллиопа бросила попытки разрезать помидор и взяла его руками. — Что же это значит? Зачем она дала ребенку это имя? Если бы оно ничего не значило, можно было бы плюнуть и забыть. Но это имя самого жуткого местного чудовища, оживающей деревянной куклы-убийцы, и именно его способом Дред убил Полли Мерапануи, значит, в этом что-то должно быть.