Дорога ветров, стр. 128

8 ТЕМНЫЕ КОРИДОРЫ

Ступени были крутыми, а сумка тяжелой, и все-таки Рейчел с трудом сдерживала радость. Всего один переход оставался ей теперь — только один раз ей придется, преодолевая страх, пройти через верхние комнаты, где вечно толпится народ, — и все будет кончено.

Пройдя через темную площадку и спустившись примерно на половину лестничного пролета, Рейчел остановилась и осторожно поставила на пол свою ношу, стараясь, чтобы не звякнули горшки. Дверь была прикрыта тем, что, по убеждению Рейчел, было самым старым и пыльным гобеленом во всем замке. Ей пришлось оставить его невычищенным, чтобы ее убежище трудно было обнаружить и можно было бы беспрепятственно пользоваться дверью каждый день. Все ее существо протестовало каждый раз, когда ей приходилось касаться заплесневелой ткани, но бывает время, когда даже чистота отступает на второй план. Рейчел поморщилась. Тяжелые времена рождают странные перемены, всегда говорила ее мать. Что же делать, если это святая правда Эйдона?

Рейчел очень тщательно смазывала древние петли, и когда она приподняла гобелен и нажала на ручку, дверь приоткрылась почти беззвучно. Она перетащила сумку через низкий порог, позволив гобелену занять прежнее положение. Теперь двери снова не было видно. Она сняла чехол, прикрывавший лампу, поставила ее в высокую нишу на стене и принялась распаковываться.

Вынув последний сосуд и аккуратно нарисовав на крышке изображение его содержимого при помощи соломинки, смазанной ламповой копотью, она отступила на шаг, чтобы полюбоваться своей кладовой. Весь последний месяц она усердно работала, изумляя даже себя своим смелым воровством. Теперь ей нужен был только мешок сухих фруктов, который она присмотрела во время сегодняшнего налета, — и тогда можно будет всю зиму не покидать убежища. Фрукты были необходимы — их недостаток в пище может вызвать судороги, если не что-нибудь похуже, а она не может позволить себе болеть — все равно некому будет за ней ухаживать. Пришлось все очень хорошо спланировать, чтобы приготовиться к одинокой зиме, — в замке, конечно, не оставалось уже никого, кому она могла бы довериться.

Рейчел терпеливо подбирала подходящее место для убежища. Маленькая монашеская келья, расположенная в глубине подземных помещений Хейхолта, великолепно подходила для ее целей. Благодаря непрекращающимся налетам на замковую кухню, она быстро стала кладовой, до такой степени набитой продуктами, что многие жители измученного голодом и войнами Эркинланда могли бы ей позавидовать. Кроме того, несколькими лестничными маршами выше она обнаружила еще одну пустующую комнату. Она была не так хорошо спрятана, как убежище Рейчел, но зато в ней было крошечное окошко над самой землей. Оно выходило к одной из водосточных труб Хейхолта. В кладовой Рейчел уже был бочонок с питьевой водой, а пока продолжались снег и дожди, она могла каждый день набирать по ведру воды из желоба и таким образом сохранять на будущее свой драгоценный запас.

Помимо всего этого, она унесла несколько смен белья, пару теплых одеял, соломенный матрас и стул — роскошный стул, восхищалась Рейчел, даже со спинкой. Были и дрова для маленького очага, а уж сосудов с маринованными овощами, мяса и сухого хлеба было столько, что свободным оставался только узкий проход от двери до постели. Но игра стоила свеч. Она знала, что в этой тайной комнате, набитой продовольствием, она легко продержится большую часть года. Что произойдет, когда провизия кончится, какое событие могло бы заставить ее покинуть свою нору и выйти на солнечный свет, Рейчел не знала… но она не могла позволить себе беспокоиться об этом. Она будет жить в безопасности, держать свое гнездо в чистоте и ждать. Этот урок был вбит в нее с детства: делай, что можешь, а в остальном доверься Богу.

В эти дни Рейчел очень много думала о своем детстве. Постоянное одиночество и необходимость все время скрываться способствовали этому, сокращая физическую активность и отбрасывая назад, в страну воспоминаний, в поисках утешения и развлечения. Она думала о таких вещах — о той Эйдонмансе, когда боялись, что отец ее заблудится и замерзнет в снегу, о соломенной кукле, что когда-то сделала для нее сестра, — которые не приходили ей в голову уже много лет. Воспоминания, как продукты, плававшие в соленой глубине собранных ею горшков, только и ждали, чтобы их снова вытащили на свет божий.

Рейчел задвинула поглубже последнюю кринку и выровняла ряд. Пусть замок разваливается на части, но здесь, в ее райском гнездышке, всегда будет идеальный порядок. Всего один переход, думала она. Один переход, и мне не нужно будет больше бояться. Тогда я наконец смогу немного отдохнуть.

Главная горничная поднялась по лестнице и уже подходила к двери, когда ее внезапно захлестнула ледяная волна. С другой стороны медленно приближались чьи-то шаги, тупой равномерный звук, похожий на звук капающей на камень воды. Там кто-то был. Ее обнаружили.

Сердце Рейчел колотилось так сильно, что, казалось, оно вот-вот выскочит из груди. Словно в ночном кошмаре, она оцепенела.

Шевелись, глупая женщина, шевелись же!

Шаги неумолимо приближались. Она наконец отдернула руку, обнаружив, что все-таки может двигаться, и попятилась вниз по лестнице, дико озираясь. Что делать, куда деваться? Это западня!

Она, спотыкаясь, пятилась по скользким ступенькам. Там, где лестница сворачивала, была площадка, похожая на ту, где Рейчел нашла свое убежище. Стены здесь тоже были завешаны заплесневевшими ободранными шпалерами. Главная горничная ухватилась за тяжелую ткань. Глупо было надеяться, что там окажется еще одна дверь, но она, по крайней мере, сможет прижаться к стене и замереть, надеясь, что тот, кто открывает дверь наверху, плохо видит или спешит.

Но дверь все-таки была! У Рейчел даже промелькнула мысль, что в замке нет ни одного гобелена, который не прикрывал бы какую-нибудь потайную комнату. Она потянула за древнюю ручку.

О Эйдон на древе, одними губами прошептала она, конечно петли заскрипят! Но петли не издали ни звука, и в то самое мгновение, когда подступавшие шаги загрохотали по лестнице, дверь тихо распахнулась. Рейчел протиснулась внутрь и попыталась закрыть дверь. Это ей почти удалось, но осталась щелка меньше чем в руку шириной.