Секреты, стр. 21

Дорогая, дорогая Китти,

ты ни за что не догадаешься, что произошло! У меня теперь есть новая лучшая подруга, эта необыкновенная Дарлинг. Она — чудо, абсолютно невозмутимая и при этом та-а-а-акая добрая ко мне! Она просто подкатила ко мне на своем велике и стала болтать, словно мы тысячу лет знакомы.

Я сперва испугалась, что она подымет меня на смех, но она заговорила по-хорошему и почти сразу пригласила зайти к ним и выпить чаю: мол, что тут такого! Представляешь, ей даже не нужно заранее спрашивать разрешения у бабушки.

Бабушка Дарлинг выглядит потрясающе, у нее длинные вьющиеся волосы (она блондинка), яркие голубые глаза и розовая губная помада с блеском. Когда я впервые увидела ее, на ней был облегающий розовый топик, черные брюки и розовые туфли на высоких каблуках. Она приготовила нам чай: яйцо с беконом, запеченную фасоль, помидор и поджаренный хлеб для меня и Дарлинг, два яйца и четыре ломтика бекона, большую порцию запеченной фасоли и гору тостов, практически чуть не целую булку, для Вилли; фасоль и один помидор для Пэтси, ведь Пэтси должна следить за фигурой ради своей будущей карьеры в шоу-бизнесе; всего один тост для Лоретты — она собиралась встретиться с подружками, а потом ее ждет пицца; яйцо всмятку и гренки «солдатиками» для крошки Бритни.

Нэн приготовила все это быстро и без всякой суматохи. Сама она съела сандвич с беконом и выпила чашку чая — не люблю, объяснила она, слишком наедаться перед занятиями. Я подумала, что она, должно быть, учительница, хотя и совершенно на учительницу не похожа. Потом она вышла и переоделась. А когда вернулась на кухню, выглядела ну просто ПОТРЯСАЮЩЕ в короткой белой юбочке-клеш, в прекрасно гармонировавшем с юбкой расшитом золотом болеро с бахромой и в белых, под крокодиловую кожу, ковбойских сапожках.

Она подмигнула мне.

— Я только спущусь в «Теско» за покупками, — сказала она. И тут же расхохоталась: — Какое у тебя лицо, девонька! Нет, нет, это просто мой рабочий костюм. Я веду танцкласс, преподаю танцы в стиле кантри.

— Мама была два года подряд чемпионкой Юго-Восточного региона, — гордо сообщила Пэтси.

— А наша Пэтси постоянно выигрывает все трофеи, медали и всякие сувениры. Лоретта тоже танцевала до того, как родила Бритни. А Вилли великолепно пляшет на дискотеке. Я единственная, у кого обе ноги левые, — сказала Дарлинг.

— Я-то в танцах вообще полная бездарность. Ненавижу школьные дискотеки, никогда не знаю, что и как там надо делать, — сказала я.

Еще я ненавижу платья, которые полагается носить. Платья от Мойи Антон.

До чего же мне было приятно, что всей семье понравилась моя школьная форма! Мама всякий раз морщится, когда ее видит.

Я прекрасно знаю, что сказала бы мама о бабушке Дарлинг, если бы увидела ее в этом ковбойском наряде. Но я все равно считаю, что она выглядела прелестно и пахла прелестно, напудренная и надушенная. На прощанье Нэн всех расцеловала, даже меня.

— Приходи в любое время, когда захочется, Индия, моя прелесть, — сказала она. — И оставайся у нас сколько хочешь, только я думаю, лучше бы тебе позвонить сперва домой, просто чтобы твоя мама знала, где ты.

И она протянула мне свой мобильник. Его футляр тоже был белый с золотом, специально для этого костюма. Я сказала, что мамы сейчас нет дома, и это была правда. Но все же подумала, что, пожалуй, мне и в самом деле пора отправляться восвояси. И потом, нужно все-таки выяснить, что там стряслось с Вандой.

Она была дома — вся зареванная. И налетела на меня, едва я переступила порог.

— Где ты пропадала, Индия? Я не знала, что мне делать. Я исколесила все вокруг, кружила, тебя высматривала. Потом позвонила твоему папе. Он сейчас едет с работы домой.

— Но маме ты ведь не звонила, правда?

— Еще нет. Я все думала, может, мне следует позвонить в полицию. Я была уверена, что ты заблудилась.

— Это ты заблудилась, — стояла я на своем, глядя ей прямо в глаза.

Она так много плакала, что у нее глаза стали розовые, как у кролика. Неужели она так переживала из-за меня?

— Что ты хочешь сказать? — спросила она растерянно.

— Я была там же, где всегда. Ты меня за дурочку держишь, Ванда? Мне же подарили часы. Я ждала тебя пятнадцать минут.

— Пожалуйста, не говори своему отцу! — взмолилась Ванда.

Да она ни секунды не думала обо мне! Просто боялась, что ей попадет и она может даже потерять работу.

— Значит, это правда, ведь так? — сказала я.

— Ну, может, я минут на пять опоздала — но никак не больше, я уверена. Я проспала. И не в постели была, а сидела на кухне и вдруг задремала. А миссис Уинслоу там меня и оставила, не разбудила. Ну, подумай, можно ли быть такой злюкой! Она ведь не любит меня. Никто меня не любит.

Ванда опять заплакала. Мне стало ее жалко. Я обняла ее и сказала:

— Не реви, Ванда. Все в порядке. Видишь, я же люблю тебя.

— Твоя мама меня терпеть не может. Вчера вечером она наговорила мне ужасные вещи. Она считает, что я совсем бесполезная…

— Она и меня считает бесполезной, она про всех так думает. Не обращай внимания. Вот папа, он же любит тебя.

— Любит? Действительно любит? Он так и сказал?

Вскинув голову, Ванда уставилась на меня из-под своих длинных черных волос; слезы все еще струились по ее щекам. Я почувствовала себя оскорбленной. На то, что я люблю ее, она даже не обратила внимания.

Я разомкнула руки.

— О, я не знаю. Может, он и не сказал ничего такого, но, конечно, ты ему нравишься. — Она так бурно обрадовалась, что я не могла не добавить язвительно: — Ему нравились все наши помощницы.

Она опять поникла.

— Но я, может, и не скажу ему, что ты опоздала по меньшей мере на пятнадцать минут, — сказала я.

Лицо Ванды немножко просветлело.

— Обещаю тебе, такое больше не повторится, Индия. Просто я была ужасно усталая. Сказать по правде, я не спала всю ночь. Это кошмар, я вся извертелась без сна.

Она и вправду выглядела усталой. Темные круги под глазами были явно не из-за косметики.

— Ну ладно, я скажу, что ждала тебя минуту-две, не больше, идет? Но, знаешь, ведь и ты можешь сделать кое-что для меня…

— Ты про шоколад? О'кей! — с готовностью отозвалась Ванда.