Третий поцелуй, стр. 25
Брук чувствовала себя выжатой, как лимон. В голове стучала только одна мысль: «Придется выйти замуж за Мэтта». В противном случае она поссорится с матерью. И угораздило же ее стать жертвой собственного спектакля…
Глава 10
Отправляясь с утра в приют, Брук раздумывала о тяготах мирской жизни. Мэтт заполнил ее целиком, и пет теперь места па земле, которое не напоминало бы о нем. Ох, не появлялся бы он сегодня в приюте, дал бы ей время прийти в себя.
Въезжая на стоянку, Брук вся извертелась, но его спортивного автомобиля так и не увидела. Но странное дело, вместо того чтобы испытать душевный подъем, она почувствовала горечь разочарования. Не осталось ни злости, ни обиды. Только отчаяние…
Что скрывать, ей очень правится Мэтт. Пожалуй, можно сказать, она его чуть-чуть любит. Ой, ну ладно, влюблена по уши. И это совсем не радует, потому что вряд ли Мэтт сможет ответить на ее бескорыстное чувство. Он сотни раз говорил, что не хочет жениться, а уж тем более влюбляться.
Мэтт не верит в любовь (так же как не верила она).
Много лет назад Брук поклялась, что не позволит разбить себе сердце. Не хотела быть похожей на отца, для которого разрыв с женщиной оказался сильнейшим ударом. Но что такое подобные обещания? Пустой звук, не более. Она уже больна любовью и знает, что в день, когда они с Мэттом расстанутся, ее сердце разорвется.
Вздохнув, она переложила портфель в левую руку и потянула на себя дверь. Было подозрительно тихо: ни звук телевизоров, ни детский смех, ни возня малышей не доносились до ее слуха. Только гудели кондиционеры. Неужели что-то случилось?
Не успев испугаться, Брук увидела Джеффри.
Он сидел на столе, болтая ногами и покачивая как всегда взъерошенной головой. Но, обратила внимание девушка, он расправил плечи и поднял голову.
В глазах был живой блеск.
— Привет, Джеффри! А где все?
Мальчик в ответ слегка пожал плечами.
— Пойдем заниматься?
Вместо ответа он соскользнул со стола. Хоть Джеффри и не говорил, но, без сомнения, был настроен куда более дружелюбно, чем обычно. Как же Брук хотелось, чтобы пришел Мэтт!
— Ты выглядишь взволнованным, — заметила она, подходя ближе к мальчику. — Сегодня случилось что-то особенное?
Еще одно пожатие плечами.
— Миссис Моррис сказала, что тебя должны навестить в пятницу. Ты поэтому так волнуешься?
На этот раз Джеффри как-то иначе пожал плечами. Присмотревшись, Брук увидела, как его обычно плотно сжатые губы дрогнули и расползаются в улыбке. Мальчику просто нужна семья, меланхолично подумала Брук. В этом его сложно упрекнуть. Дай бог!
— А почему мы бы нам не заняться головоломкой, — предложила Брук, распахивая дверь в комнату. — Кстати, ты можешь называть меня…
— Сюрприз! — прокричали десятки голосов.
Девушка увидела радостно визжащих детей — ее бывших и нынешних пациентов и смущенных воспитателей, хлопающих в ладоши с отменным усердием.
— Что это? — спросила она, заикаясь.
— Вечеринка, — подсказал недогадливому психологу Джеффри.
— А ты конечно, все знал?
Мальчик кивнул. И улыбнулся, как не улыбался с момента своего появления в приюте. Брук от избытка чувств была готова заплакать.
Затем она увидела Мэтта. Он стоял возле стены вместе с бабушкой, Фелицией и Пегги. Мэтт медленно приблизился к Брук, у которой сердце начало стучать, как у колибри — 600 ударов в минуту.
— Ты удивлена?
— Еще как! А что сейчас будет?
Вперед выступила миссис Моррис, олицетворяющая собой администрацию приюта.
— Дети, — смущенно откашлявшись, объявила она, — желают устроить вам свадебный душ.
— Душ? Но…
Мэтт ласково обнял ее, лишив способности говорить.
— Правда, чудесно?
— Восхитительно!
Он подвел ее к столу, украшенному воздушными шарами и заваленному подарками. Ноги Брук подкосились — в центре стола возвышался свадебный торт с белыми сахарными цветами. Дети восторженно скакали вокруг стола, производя столько шума, что возникал вопрос: как они сумели молча высидеть столько времени, готовя сюрприз?
— Мы не можем им позволить, — прошептала она Мэтту.
— Еще как можем.
Такое отношение вывело ее из себя. О чем он только думает?! Это же не миллионеры, которые могут позволить себе пустить па ветер кучу денег, это — сиротский приют. И дети, которые верят в реальность происходящего. Они ждут свадебного торжества! А его не будет.
— Мэтт, мы должны сказать правду. Так больше не может продолжаться.
— Все будет в порядке, — тихо, чтобы его слова не донеслись ни до чьих ушей, убеждал Мэтт. — Я обо всем позабочусь.
К сожалению, обо всем он позаботиться не мог, а меньше всего — о ее разбитом сердце. Деньги решают не все.
Чувство вины захлестнуло Брук. Одно дело, когда Мэтт тратит тысячи долларов на свадьбу, которая никогда не состоится. Другое дело — сиротский приют, всегда нуждающийся в деньгах из-за скудости выделяемых государством средств. Из-за нее у детей и воспитателей будут проблемы! Слезы жгли ей глаза. Нельзя продолжать этот спектакль.
— Мои искренние поздравления! — разволновалась миссис Моррис, обнимая кучу маленьких ребятишек. — Мы за вас очень счастливы.
— Спасибо, — горячо поблагодарил Мэтт.
Брук запретила себе мечтать о настоящей свадьбе с Мэттом. Она современная женщина, психолог, в конце концов, а не какая-нибудь доисторическая Золушка!
— Миссис Моррис, боюсь…
Мэтт рванул ее к себе с такой силой, что Брук не смогла даже сделать вдох. Ощутив твердость его широкой груди, она потеряла способность думать.
Высказывание осталось незаконченным.
— Дети вам кое-что приготовили! — Миссис Моррис протянула им упакованную в фольгу коробку, на которой была по меньшей мере сотня поздравительных надписей.
— Сохраните тесьму от подарков, сделанных до свадьбы… — предложила Фелиция, подбираясь к столу.
— Для чего? — удивился Мэтт.
— Неважно, — оборвала его Брук. — Мы не можем этого принять.
— Подумай, пожалуйста, как это отразится на детях.
— Но…
— Так зачем нужна тесьма? — допытывался Мэтт, разрывая ее сильными пальцами.
Брук представила себе, как эти руки скользят по ее телу… По спине пробежала струйка пота, и она пришла в себя.
— Из них мы сделаем букет для репетиции и будем па нем гадать, — загадочно сказала Фелиция.
Заинтригованный рассказом будущей тещи Мэтт протянул ей уже сорванную ленту.
— Каждая разорванная лента, — продолжала та, поглаживая копчиками пальцев место разрыва, предвещает ребенка. Внука. Хоть я пока не готова становиться бабушкой.
А Брук, между прочим, еще не готова становиться мамой. Дети вокруг хихикали, Мэтт гордо улыбался, будто уже выступил в роли отца, а Брук краснела, как первоклассница.
Мэтт взял коробку и продолжил обдирать фольгу — Не волнуйся, — ободрил он невесту, — с детьми мы подождем до свадьбы.
Их взгляды встретились, и перед девушкой предстала такая картина: Мэтт держит на руках их первенца, его движения преисполнены нежности и любви… Так. Пора определиться в своих желаниях.
Что ей нужно? Муж? Семья? Дети?
— А что с детьми? — Голос Брук дрожал. — Я имею в виду, с детьми из приюта.
— Они получат деньги назад. Причем с процентами. Ты еще помнишь условия нашей сделки?
Как она могла забыть? Определенно, присутствие Мэтта отрицательно сказывается на ее умственных способностях.
Мэтт снял крышку с коробки и зашуршал оберточной бумагой. Дети забавно вытянули шеи, заглядывая внутрь, как если бы не знали, что там лежит. У Брук дыхание замерло в груди.
— О боже! — ахнула она, когда Мэтт осторожно вытащил стеганое одеяло, сшитое из крошечных кусочков материи. Все они были тщательно подогнаны друг к другу заботливыми детскими руками.
На одних были вышиты свадебные колокола, на других — свечи и цветы. И каждая вышивка была подписана.
— Как вы это сделали?