Танец богов, стр. 86

— На сердце у неё давно лежит глубокая печаль, — добавила мадам Роза. — Она несчастна. У неё отняли любимых людей — они отделены от неё и временем и пространством.

Александр покачал головой, но говорить ничего не стал. Гадалка явно дала маху — такой женщины в его прошлом не было.

— Валет мечей, — продолжила цыганка, — представляет молодого человека из самого недавнего прошлого. Он отважен и смел, хотя и излишне горяч. Его раздирают внутренние противоречия. Возможно, это вы сами?

Александр посмотрел ей в глаза, но ничего не сказал.

— А эта карта, — нараспев продолжила старушка, — изменение в вашей судьбе. Она легла вверх ногами — это весьма влиятельная личность. И, возможно, чрезвычайно опасная. — Ее пальцы переместились на соседнюю карту. — Вы должны остерегаться любой помощи, которую он может предложить вам. Вы можете счесть его другом, но его поступками движут предательство и корысть. Он хочет похитить у вас то, что принадлежит вам.

Александру составило немало труда удержаться от улыбки. Да, старушенция умела вешать лапшу на уши.

— Ждите от этого человека больших неприятностей, — предупредила цыганка. — Он может подделать завещание или оспорить ваше наследство. — Она подняла голову, и Александр поразился живости и уму, светившимся в её темных глазах в отблеске свечей. — Скоро вас ждет дальняя дорога. Долгое путешествие по далеким странам, в котором вы познаете вещи, которые кажутся невозможными. — Мадам Роза перевела взгляд на Мередит. — А это — ваша карта. Королева палочек. Вы должны всегда держаться рядом, ибо вы — его единственная опора в жизни. Запомните — это крайне важно.

Мередит откинула с лица волосы. Было что-то в этом странном доме, да и в облике старушки, отчего ей было не по себе. По телу бежали мурашки. Мередит не верила в предсказания, однако старая гадалка чем-то пугала её.

— Исходом сражения ведает император, — продолжила гадалка. — Вы должны быть предельно бдительны, чтобы избежать обмана. Битва вас ждет нешуточная, но помните: вступив в сражение, вы и сами рискуете пасть от руки врага. — Она вдруг резко выпрямилась. — Не советую вам пренебрегать моими советами, мсье. Карты легли на редкость убедительно.

Александр кивнул, но вновь промолчал. Сунув руку в карман, он достал несколько банкнот и протянул гадалке. Затем посмотрел на Мередит.

— Хочешь, тебе тоже погадают?

Но Мередит лишь покачала головой.

— Нет, на сегодня хватит, — сказала она. Хотя она и не могла разговаривать по-французски, как Александр, она поняла почти все, сказанное старой гадалкой.

Александр снова кивнул и встал из-за стола. Обратившись к цыганке по-французски, он затем повернулся и, взяв Мередит за руку, повел к двери. И, едва выйдя наружу, разразился смехом.

— Ну, что я тебе говорил? — спросил он, помогая Мередит сесть в лимузин. — Все эти гадалки и прорицатели — типичные обманщики и шарлатаны.

— Неужели она совсем ничего не угадала? — полюбопытствовала Мередит.

Александр улыбнулся.

— Она попала пальцем в небо, — сказал он, усаживаясь за руль.

— А мне показалось, что ты слушаешь очень внимательно.

— То немногое, что могло бы иметь хоть какой-то смысл, ничего не стоит найти в любой газетенке или журнале. — сказал Александр, сворачивая на дорогу к отелю «Вавилон». — Впрочем, насчет опасного соратника-соперника она тонко сработала, тут уж нужно воздать ей должное. А вот насчет таинственной темноволосой дамы из прошлого… — Он хохотнул. — Должно быть, все гадалки так рассуждают. В конце концов, не бывает мужчин, в прошлом у которых не встречалась хотя бы она жгучая брюнетка. Точно так же, как не бывает женщин, которые хоть раз не влюблялись бы в красавца-брюнета.

— Это точно, — подтвердила Мередит, смеясь. — Я, между прочим, тоже из их числа.

— Мы с тобой знали это и без прорицательницы, — напомнил Александр. — Если помнишь, я предсказал наше будущее в тот самый день, когда мы только встретились.

— Да, это верно. — Мередит чуть помолчала, потом спросила: — А ты уверен, что в твоем холостяцком прошлом не было этой женщины, про которую она говорила?

— Женщины, у которой отняли любимых людей, и которые отделены от неё и временем и пространством? — Александр рассмеялся. — Нет, такой женщины у меня точно не было.

— Может, ты просто забыл…

Александр, вдруг посерьезнев, посмотрел на нее.

— Скажи, matia mou, тебя и правда так волнует мое прошлое? — спросил он.

— Да, — вздохнула Мередит. — И это вполне естественно — я ведь живая женщина, из плоти и крови. Но я постепенно привыкаю.

— У меня никого больше нет, — улыбнулся Александр. — Кроме тебя.

Глава 20

Покинув Сан-Тропе, Александр и Мередит направились вдоль берега на запад, к Марселю, затем свернули на север и двинулись вдоль Роны. Миновав сначала Арль, а затем Авиньон, они остановились на несколько дней в особняке Киракисов, в пятнадцати километрах к северо-востоку от Авиньона.

— Знаешь, пока мы были вдвоем, я все время пыталась представить тебя здесь за тяжелой физической работой, — сказала Мередит, когда они с Александром прогуливались по виноградникам. — Так вот, вынуждена признаться: мне это так и не удалось. — Возведя на него глаза, она лукаво улыбнулась. — Разве что — в спальне.

— Ах, распутница! — засмеялся Александр, обнимая её за талию. — А известно тебе, какая разница между работой и удовольствием?

— Пожалуй, да, — ответила Мередит. — Ведь я уже давно тебя знаю.

Из особняка молодожены выбрались, твердо намереваясь ехать без остановок до самого Лиона, где Александр заранее забронировал номер в отеле «Рояль» на площади Белькур, однако планы их развеял внезапно налетевший мистраль — холодный, сухой и чрезвычайно сильный ветер, который время от времени проносится над долиной Роны. Порой его порывы были настолько сильными, что Александру приходилось призывать на помощь все свое умение, чтобы удержать лимузин в повиновении. В конце концов он сам решил, что продолжать бороться с ураганным ветром дальше небезопасно для жизни.

— Мы остановимся в Монтельмаре и переждем, пока мистраль утихнет, — сказал Александр, когда они проезжали по авеню д'Эгю. — На площади Макса Дормуа находится изумительный отель, «Убежище императора». В нем всего сорок номером и очень уютно — тебе понравится.

— И часто здесь такое случается? — спросила Мередит, до сих пор не оправившаяся от потрясения — некоторые порывы едва не сбрасывали их машину с шоссе.

— Чаще, чем хотелось бы местным уроженцам, — криво усмехнулся

Александр. — Здесь есть даже поговорка: когда мистраль веселится, жители долины Роны плачут.

Мередит уже давно не удивляла легкость, с которой Александру удавалось заполучить лучший номер во всех лучших отелях, где бы они ни останавливались. Однако её до сих пор впечатляла его подкупающая манера общаться с кем бы то ни было, умение мгновенно находить общий язык. И вот сейчас Александр настолько беззаботно беседовал на безукоризненном французском с мсье Роже Латри, владельцем отеля, и его очаровательной супругой, словно они были давними и закадычными друзьями.

— Я в прошлом уже не раз останавливался здесь, — пояснил Александр, видя недоумение Мередит, когда их сопровождали в их номер. — Мсье Латри обладает редким качеством располагать к себе людей. У него все постояльцы чувствуют себя как дома. Сейчас, как и в прежние времена, мне предоставили пятнадцатый номер. По-моему, дочка мсье Латри — та прелестная женщина, которую ты видела внизу за стойкой — убеждена, что я всегда останавливаюсь в одном и том же номере из чистого суеверия.

В номере Мередит с любопытством остановилась перед окном, разглядывая витраж с вензелем Наполеона.

— Все здесь напоминает о Наполеоне, — заметила она. — Вензель, гербы, картины, старинная утварь…

Александр расхохотался.

— Название отеля — «Убежище императора», — напомнил он. — Это как раз Наполеон и есть. — Говорят, он останавливался здесь целых четыре раза, причем именно в нашем номере. Между прочим, — он игриво подмигнул, — всякий раз — с разными любовницами.