Собственность Рипера, стр. 57

Именно тогда он толкнулся своим пальцем в мою попку.

Он проталкивал его все дальше и дальше, пока я не обнаружила, что это было потрясающе, и я наслаждалась этим. Более того, протолкнув второй и третий пальцы, он стал растягивать и разрабатывать меня, не прекращая играть с моим клитором. В других случаях он ставил меня в коленно-локтевую позу, проникая сзади членом в мою киску, а пальцами – в мою попку. Я знала, что он хотел заняться анальным сексом. Иногда он терся головкой своего члена о мой вход, слегка надавливая. Он всегда был очень бережен, но я не давала ему войти им в меня. По правде говоря, наша сексуальная жизнь была такой замечательной, что я не думала, что было необходимым ее как-то усовершенствовать, да и размеры Хоса меня немного пугали.

Но этой ночью что-то изменилось. Возвращаясь воспоминаниями в прошлое, я задалась вопросом: почувствовал ли он, как все это было неправильно, несмотря на все мои попытки разубедить его. Он все сильнее ласкал меня своим языком, заставив кончить три раза, сделав меня безвольной и дрожащей, а каждый мускул на моем теле – слабым и податливым. Я не думала о Джеффе, вечеринке или чем-то другом, кроме как о чувстве завершенности и плотском удовлетворении, которые он мне подарил. Именно тогда Хос перекатил меня на живот, затем приподнял мои бедра и подложил под них подушку. Я все еще была вялой, когда его руки развели мои ягодицы, и он слегка надавил на мой вход пальцем. Тот легко проскользнул внутрь.

— Я хочу этого, — мягко произнес он, наклоняясь и целуя меня между лопаток. — Мне нужно владеть тобой. Полностью. Заставить тебя кричать и осознать, что ты принадлежишь мне, а я принадлежу тебе, и ничто иное не имеет значения. Я не могу позволить тебе ускользнуть от меня, детка.

Второй палец присоединился к первому, и я слегка приподняла бедра, чувствуя растяжение и давление. Он ввел свой пенис в мое влагалище, скользя внутрь и наружу, положение было идеальным, чтобы касаться моей заветной точки на внутренней стороне передней стенки. Затем он вытащил свои пальцы, и что-то холодное и мокрое потекло в мой проход. Его пальцы проталкивали смазку глубже, растирая ее по стенкам и согревая, а потом он вышел из моего тела. Он повозился с минуту, а затем я услышала звук разрываемой упаковки презерватива.

Я напряглась, когда он приставил головку к моему входу. Я боялась, что будет больно, но он нежно успокаивал меня, поглаживая поясницу, пока я снова не расслабилась. Затем он начал толкаться очень, очень медленно. Внутри все тянуло и щипало, но не так сильно, как я представляла, это будет. Давление было намного сильнее, а чувство наполненности – ярче, чем от его пальцев. Каждые несколько секунд он останавливался, давая мне время, чтобы привыкнуть к ощущению его глубоко внутри себя. Затем он протолкнулся еще немного.

Он вошел уже где-то наполовину, когда его рука нырнула под подушку, чтобы отыскать мой клитор. После всего, что он сделал со мной, я была невероятно чувствительна, и он, казалось, знал это, потому что легкими круговыми движениями он стал тереть комочек, проникая в меня все глубже, пока я не почувствовала, как мышцы его живота прижались к моей попе. Я сильнее прогнулась, стараясь привыкнуть к вторженцу, и Хос неожиданно застонал. Я почувствовала, как он дернулся внутри меня, и сжала его снова.

— Черт побери, — пробормотал Хос, начиная быстрее тереть мой клитор. — Ты собираешься убить меня, детка.

Я вздохнула, а затем застонала, когда он начал выходить, что вызвало целый поток новых ощущений. Он начал медленно скользить своим членом в и из моей задницы. Вначале было больно, но не сильно, и эта небольшая боль смешивалась с невероятными ощущениями, нарастающими в нижней части моего тела. Член Хоса был каменно-твердым внутри меня, и каждый раз, когда я сжимала его, он брал реванш, проходясь своим грубым пальцем по набухшему кончику моего клитора.

Пытка была обоюдной.

Спустя вечность, когда проход расслабился достаточно, он начал двигаться во мне чуть быстрее. Не стремительно, заметьте. Он по-прежнему был бережен, но это определенно были размеренные движения, а не медленные скольжения. Я извивалась под ним, стремясь к собственному облегчению, пока его пальцы так мастерски играли со мной. Потребность внутри сжималась все сильнее и сильнее, и я прижалась к Хосу спиной, готовая достичь финала. Почувствовав это, он погрузился глубоко в меня, а пальцами зажал мой клитор. Это подтолкнуло меня к краю, и облегчение сладкой дрожью захлестнуло мое тело. Хос громко застонал и, склонившись, укусил за плечо, в то время как его член увеличился в плену моей сжимающейся задницы. И тогда он излился в меня, тяжело дыша и ловя ртом воздух у моей спины.

Он лежал на мне в течение нескольких минут, его член медленно размягчался и уменьшался, что было очень странно ощущать. Затем он вышел из меня и пошел в ванную. Я услышала звуки льющийся воды в раковине и смываемой – в унитазе, перед тем как он вышел и забрался обратно в постель. Он притянул меня в свои объятия, и я легла на него, как безвольная кукла, изнуренная, истощенная и полностью удовлетворенная.

— Мари, это было невероятно, — прошептал он и глубоко поцеловал меня.

Я с трудом нашла в себе силы ответить на его поцелуй, и он, тихо посмеиваясь, отстранился.

— Спи, детка.

Утомленная и без всяких мыслей, я уткнулась в него, заснув мгновенно и без сновидений.

Телефонный звонок раздался в темноте раннего утра. Я замычала, толкая Хоса. Телефон продолжал звонить, и Хос, наконец, пошевелился, протянув руку и схватив его. Я захныкала, потому что он стянул с меня одеяло, впуская ненавистный холод.

— Да? — ответил он грубым и сиплым голосом.

Он слушал с минуту, а затем я почувствовала, как воздух в комнате изменился.

— Ты уверен? — спросил он уже более собранный, его голос был совершенно лишен эмоций. — Нет, я тебя понял. Кто-нибудь сейчас с Куки?

Это звучало нехорошо. Это звучало совсем нехорошо. Я села на кровати, натянув до груди одеяло. Хос не смотрел на меня, полностью сосредоточенный на телефонном звонке. Я чувствовала резкую боль в заднем проходе, но не обращала на нее внимание. Прошлая ночь была словно какой-то сюрреалистический сон. Сон, который я пока не готова была вспоминать.

— Спасибо, — под конец сказал Хос.

Он кинул телефон на кровать, затем перекатился через меня и, встав, схватил штаны. Напряжение и ярость, что волнами исходили от него, были настолько сильными, что это напугало меня.

Вчерашний любовник покинул здание.

— Что случилось? — спросила я, сохраняя голос низким и спокойным.

Он не взглянул на меня, пока говорил.

— Баггер мертв, — ответил он, наклонившись, чтобы взять термо-рубашку с длинным рукавом. Затем он схватил свой жилет. — Умер два дня назад, им потребовалось некоторое время, чтобы найти его тело для подтверждения. Куки в больнице, она потеряла сознание, когда ей сказали об этом ночью. Я должен идти. Ты можешь позвонить остальным девочкам, но не покидай Оружейной. Мы все еще следим за появлением Джеков. Ты поняла?

Он посмотрел на меня, в ожидании подтверждения, что я поняла его указания. Я кивнула, и он ушел, не сказав больше ни слова.

Глава 19

Еще никогда в своей жизни я не чувствовала себя такой беспомощной.

А я ведь даже не знала Баггера, если не считать сказанных ему «привет» по «Скайпу» пару раз. Я не имела права оплакивать его, не как все. Но я оплакивала утрату Куки и Сильви, его маленькой девочки, которая плакала по папе ночью и просила сыграть для него перед веб-камерой с ее плюшевым песиком. Я хотела чем-нибудь помочь, даже если бы это была какая-нибудь глупость вроде уборки ее дома или готовки. Вместо этого я сидела в одиночестве в своей комнате и наблюдала потрясающий восход солнца, пока все, кого я узнала и полюбила в Кёр-д’Алене, страдали.

В районе девяти позвонил Хос и сказал мне спуститься вниз и чего-нибудь поесть. Он предупредил, что там было ужасно грязно, а также добавил, что если кто-то из женщин вдруг будет наезжать на меня, я могла спокойно выставить их вон. Ну, конечно. Мне же нужно было оставаться в здании, а в остальном я была бы в порядке. Я с опаской спустилась по лестнице, ожидая увидеть руины и доказательства гигантской оргии. Вместо этого я обнаружила подавленных мужчин, пьющих кофе, и кучу усталых, страдающих похмельем, женщин. Некоторые ютились в углу и плакали. Одной из них была Серена, женщина, которую я видела вчера, сидящей рядом с Хосом. Она подошла ко мне осторожно, будто ожидала, что я выйду из себя рядом с ней. Но у меня не было для этого сил, и это больше не казалось мне таким важным.