Советские партизаны. Мифы и реальность, стр. 39
Поэтому в скором времени деятельность ленинградских партизанских отрядов была пресечена. Понеся тяжелейшие потери, они частично вернулись на свою территорию, а частично перешли в другой район — в полосу между Лугой и железной дорогой Нарва — Гатчина. Здесь до 1944 года действовали четыре партизанские бригады. Три из них (6-я, 9-я и 12-я) базировались в глухом районе восточнее Гдова, откуда совершали набеги на участки Гдов — Сланцы и Нарва — Кингисепп. Еще одна бригада (11-я) располагалась в заболоченном районе озера Вялье между железнодорожными участками Луга — Ленинград и Батецкая — Ленинград. Вот, собственно, и все «партизанское движение Ленинградской области».
Остальное якобы «ленинградское движение» имело место южнее — в Псковской и Новгородской областях.
Относительно крупный район базирования партизан в 1941 году находился в районе станции Плюсса, но самые крупные формирования дислоцировались южнее озера Ильмень. 1-я Особая ленинградская бригада Никифорова располагалась в зоне Старая Русса — Пола — Лычково; 3-я ленинградская бригада Иванова дислоцировалась западнее Демянска. Впрочем, к ноябрю 1942 года ввиду изменения линии фронта и выхода советских войск к Старой Руссе и Холму 1-я и 3-я бригады перешли к западу: 1-я — южнее Порхова, а 3-я — севернее.
2-я ленинградская бригада Васильева организовала «партизанский край» в районе между Дном и Холмом (в 1944 году 2-я бригада ушла в район Гдова, а ее зону заняли вновь сформированные 9-я и 13-я бригады).
Еще южнее располагались те партизанские силы, которые сегодня называют «партизанами Калининской области» (ныне — Тверская область), хотя в действительности они имели к этой области малое касательство. Партизанские зоны здесь простирались от Опочки и Себежа на западе до Великих Лук и Невеля на востоке (позже в связи с выдвижением фронта к Великим Лукам часть соединений переместилась в район Острова).
Некоторая часть занимаемых территорий относилась к Псковщине и Новгородчине, однако большая ее часть входила перед войной в состав Витебской области БССР. Собственно, на лесные массивы этой области и опирались «калининцы». Выделение этих формирований в «отдельное (от беларуских партизан) производство» произошло по той причине, что с конца 1941 года они организационно подчинялись сначала командованию Калининского фронта, а с 1942 года — Калининскому штабу партизанского движения.
В качестве «лирического отступления» хочу заметить, что значительная часть Псковской, Новгородской и Калининской областей (Калинином в 1931 году назвали древний город Тверь) — это территория расселения балтийского племени кривичей. В советской (ныне российской) историографии их упорно называют «славянами». На самом деле кривичи входят в число предков беларусов, и с финно-угорско-тюркским этносом нынешних россиян не имеют ничего общего. Напомню, что Псков и Тверь до их захвата Московией представляли собой государства кривичей.
В этой связи смешно выглядит следующий пассаж в предисловии В.А. Спириденкова к его книге «Лесные солдаты. Партизанская война на северо-западе СССР. 1941–1944»:
«До войны русская земля жила по законам мирного времени и обычаям, установленным испокон веков.
Всегда была в нашем народе способность к сближению не только с соседом, но и с инородцем. Неожиданно для врагов и их пособников эта земля взорвалась и стала гореть под ногами оккупантов, превратилась в партизанский край.
Незлобливый, работящий, добрый сердцем народ, не склонный к громким словам и демонстративным поступкам, крайним проявлениям эмоций, вдруг вскипел так, что начал ставить на колени подразделения и части хваленой прусской военщины» (Спириденков В.А., с. 5).
Далее Спириденков совершенно правильно утверждает, что за созданием партизанского движения на северо-западе СССР стояли «партийные руководители на местах, сотрудники НКВД — НКГБ, а также общевойсковые командиры и политработники» (с. 22–23). При чем здесь «вскипевший вдруг русский народ»?!
Ленинградские партизаны на марше. 1943 г.
Действия партизан
Нет смысла подробно описывать перипетии борьбы в этом регионе. Она мало отличалась от того, что происходило в Брянской области и БССР. Задачи были такие же: прервать коммуникации, атаковать вражеские гарнизоны.
Что касается эффективности этих действий, то партизаны не смогли оказать существенную помощь войскам Ленинградского, Волховского и Калининского фронтов в ходе многочисленных наступательных операций, предпринимавшихся советским командованием на северо-западном направлении.
В Полновском районе стояли вражеские гарнизоны (в Полне до 400 человек, в районе станции Ям — столько же). И хотя это самое «сердце» партизанской зоны, так они и стояли там до прихода Красной Армии в 1944 году.
Не сумели «ленинградцы» перерезать вражеские транспортные артерии. Часто приводимый в качестве примера эффективности партизанской разведки эпизод с переброской летом 1943 года 223-й пехотной дивизии Вермахта из-под Ленинграда по маршруту Новоржев — Идрица — Люблин — Мозырь — Полтава на самом деле яркий пример бессилия советских партизан в борьбе с вражеским транспортом.
Судите сами. С 25 по 30 мая 1943 года от станции Дно до станции Чихачево проследовали 224 вагона с войсками. 6 июня было установлено сосредоточение юго-западнее Новоржева немецкой дивизии неустановленной нумерации (вскоре в этом районе партизаны нашли солдатскую книжку рядового из 425-го пехотного полка 223-й пехотной дивизии). 11 июля 1943 года пленный солдат 344-го полка подтвердил факт переброски 223-й дивизии с мгинского направления под Новоржев.
С 16 по 19 июля происходило перемещение дивизии «неустановленной нумерации» от станции Локна к городу Опочка, а с 1 по 4 августа фиксировалось прибытие дивизии «неустановленной нумерации» в район поселка Идрица (позже удалось выяснить, что это все та же 223-я дивизия). 11 августа дивизия из Идрицы ушла и 15 августа появилась под Полтавой (Спириденков, с. 84).
Вот и задумайтесь: в течение 11 недель (с 25 мая по 4 августа 1943 года) немецкая дивизия перемещалась по железным дорогам через несколько партизанских зон, а партизаны не только не смогли, но даже не пытались как-то помешать этому перемещению.
Самой громкой акцией партизан Северо-Запада на вражеских коммуникациях, помимо участия в «Рельсовой войне» и «Концерте», считается операция по подрыву двух железнодорожных и одного шоссейного мостов через реку Неведрянка в районе деревни Савкино (операция «Савкинский мост»).
Поступил категорический приказ командования Калининского ШПД о подрыве мостов, а для руководства операцией прибыли уполномоченные ЦШПД подполковник А.И. Штрахов и майор И.И. Веселов. Поэтому калининским партизанам волей-неволей пришлось спланировать штурм укрепленного узла в районе мостов (без «стимула» от ЦШПД они никогда не взялись бы за такое предприятие).
Для решения задачи, которую вполне могла решить авиация за один налет, собрали 22 (!) отряда из шести калининских бригад (Ф.Т. Бойдина, С.Д. Буторина, Н.М. Вараксова, А.М. Гаврилова, В.Г. Семина и Н.В. Шаповалова) плюс один отряд из бригады имени К.К. Рокоссовского Белорусского ШПД. Общее число бойцов — свыше 3 тысяч человек, при одном 45-мм орудии. Часть этих сил должна была осуществлять вспомогательные акции — подрывать мосты по соседству, устроить заслоны на дорогах и т. п. Одновременно с атакой мостов планировалось уничтожение вражеских гарнизонов в селах Савкино и Могильно (их численность неизвестна). Непосредственно савкинские мосты обороняла охранная рота лейтенанта Альфонса (70 человек, 11 ручных и 4 станковых пулемета, 4 ротных миномета, 40 автоматов).
Немецкий солдат в плену у партизан. Жить ему осталось недолго.