Проклятые (СИ), стр. 32

— А может передумаешь? -вкрадчиво поинтересовался Эрик.

— И не надейся, — презрительно отрезала Кэт.

— Даже ради своих друзей и родных?

Эрик понимал, это крайне подлый шантаж, но мужчина просто не знал, как еще заставить Катрину остаться. Он был жутко зол на себя, за собственную слабость к девушке. Она стала его наваждением. Его зависимостью. Ему было необходимо ее присутствие рядом. Он не мог ее отпустить. Он был болен Катриной.. Грезил ее веселым обществом. Хотел ее до ломоты в теле. И поэтому сама мысль посадить ее к остальным игрушкам, казалась кощунственной. Оттого и пришлось пойти на эту отвратительную подлость. Возможно, со временем, ему удастся заставить ее смягчится. И им удастся наладить какой-то контакт.

Только вот сможет ли он совладать со зверем внутри себя? Эрик боялся себя. Жажда рядом с девушкой становилась почти неконтролируемой, а убить ее мужчина хотел в последнюю очередь. Да, он хотел ее крови, но не ценой ее жизни. Вот только сможет ли он всегда вовремя включать задний ход? Не сорвется ли в один «прекрасный» момент? Эрик этого не знал. Плюс к сводящей с ума потребности в ее крови, он обладал горячим темпераментом и скверным характером. Все это в совокупности, снижало шансы на успех. Совесть, которая оказывается была у него в зачаточном состоянии, требовала немедленно оставить ее в покое. Но что такое совесть, когда ты «болен» кем-то? Эрику оставалось только молиться, чтобы ему хватило сил и выдержки. Он неистово надеялся, что момент пресыщения девушкой наступит как можно быстрее. Он должен наступить, ведь никаких Единственных нет. Катрина просто временное помешательство, не более того. Во всяком случае, Эрик в это верил.

Глава 22.

Сердце Кэт колотилось болезненно ударяясь о ребра. Она не могла поверить в подобное. Какая низость!

— Ты не посмеешь! — прошептала Кэт дрогнувшим голосом.

— Ты так думаешь? — холодно улыбнулся Эрик.

Кэт не могла, не хотела в это верить! Неужели он действительно тронет дорогих ей людей? Заставит расплачиваться за ее желание быть свободной?

Девушка пристально посмотрела в невероятные глаза, и было в них что-то убедившее Кэт, что да, он может это сделать. Его жестокость она видела собственными глазами, да и деньги со связями на его стороне. Ее затрясло, на глаза навернулись злые слезы безысходности, которые Кэт резко смахнула рукой.

— Это же бесчеловечно! — выкрикнула Кэт, — Как можно быть таким жестоким ублюдком?!

— А разве я человек? — к досаде Кэт, ее слова вовсе не задели мучителя, — Ты думаешь я жесток? Нет, девочка, ты не видела жестокости. Ты не видела как пытали людей в средние века, живьем сдирая кожу и поливая кислотой. Ты не видела, как во время войн солдаты насиловали женщин и детей. Ты вообще нихрена в своей жизни не видела, чтобы говорить о жестокости. Твой мир наполнен розовыми мечтами, весьма далекими от реальности. За почти семьсот лет жизни, я столько всякого дерьма повидал, что тебе и не снилось. Да и сам я, ангелом никогда не был.

От слов Эрика, Кэт затошнило. Ее живое воображение, слишком ярко воспроизводило образы. Она буквально видела, как Эрик насилует детей и сдирает с людей кожу. Здравый смысл кричал, что она сама накручивает и возможно, мужчина никогда не занимался такими зверствами, но Кэт не в силах была прогнать из головы этот ужас.

— Зачем? — который раз, спросила Кэт, — Почему я?

Девушка не знала, что Эрик и сам много раз задавался этим вопросом, на который у него не было ответа. Он был бы рад выкинуть ее из головы. Забыть и не изводить себя мыслями о ней, но это было выше его сил. В ответ он лишь пожал плечами.

— Так каков твой ответ, Катрина? — холодно спросил Эрик, ощущая себя распоследней сволочью.

— У меня нет выбора, — обреченно выдохнула Кэт.

Ее взгляд, полный безысходности и ненависти, больно ранил Эрика, но отступить он не мог. Брюнет клялся себе, что искупит вину в будущем, только вот не ощущал уверенности в этом. Основными его чувствами сейчас были: отвращение к себе и страх. Да-да, малодушный и уродливый страх, что этот ублюдок Наблюдатель, заберет у него, его Катрину.

— Я рад, что ты сделала разумный выбор, — кивнул Эрик, — Только предупреждаю, не пытайся бежать. И для всех, ты тут по собственной воле. Так и скажешь своему Нейтану, если вдруг явится снова.

Кэт хотелось упасть и разрыдаться. Зачем, ну зачем так жестоко выворачивать душу? Зачем напоминать о Нейте, который ее тут бросил? Сердце снова болезненно сжалось и Кэт еле подавила стон отчаяния.

— Поняла, — еле слышно ответила Кэт, — И что теперь?

— Сейчас мы займемся сексом, чтобы скрепить наш договор, — последовал ответ.

Кэт зажмурилась и прозрачная слезинка скатилась по щеке. Ей хотелось кричать и протестовать, но какой смысл? Да, может он ее и не тронет в таком случае, обрушив ярость из-за ее отказа на дорогих ей людей. Ее гордость и так стоила жизни двум девушкам, и Кэт готова была на все, лишь бы любимые ею люди, никогда не познали ужаса встречи с Эриком.

Эрик же внимательно изучал лицо Кэт, следил за ее реакцией. Увидев слезинку, он с трудом подавил порыв нежности, так ему несвойственной. Мужчина понимал, он ведет себя как конченый ублюдок и это вряд-ли поспособствует сближению с девушкой, но не все и сразу. Сейчас нужно удержать ее, обезопасить себя от потери. Эрик успел понять позицию Катрины насчет отношений и близости, девушка относилась к этому серьезно, даже слишком серьезно. У него была необъяснимая уверенность, что если он овладеет ее телом, то отрежет ей путь бегства к другим мужикам.

Эрик подошел к девушке, и приподняв ее подбородок, заглянул в глаза, обжегшись о пылающее в них презрение.

— Катрина, — бархатным голосом произнес он, — расслабься.

Рывком, Эрик прижал девушку к своему телу и поцеловал. И снова внутри все перевернулось и мир вспыхнул, стал ярче. Кровь в венах забурлила, отдаваясь шумом в ушах. Острое вожделение пронзило каждую клеточку тела, Эрик ощущал себя мальчишкой, впервые допущенным до женского тела. Только вот Катрина была жутко напряжена, и стояла никак не отвечая на его действия. Мужчину это совершенно не устраивало, он хотел чувствовать ее ответ. Эрику было важно, чтобы Катрина тоже наслаждалась процессом. Может все дело в мужском самолюбии, может же он удовлетворить женщину без внушения эмоций?

Так или иначе, Эрик углубил поцелуй, скользнув языком в рот девушки, изучая и лаская влажные глубины. И наконец получил такой долгожданный, робкий ответ. Оторвавшись от вкусных, пухлых губ, Эрик провел языком за ушком и прошептал:

— Какая нежная кожа, — хрипло прошептал он, — Твой запах сводит меня с ума.

Голос Эрика был греховно сладким, он окутывал Кэт подобно паутине, лишая воли. Девушке это не нравилось, как могла она культивировала свою ненависть. Повторяла себе какой он урод, вызывая в памяти самые жуткие моменты. Но каждое прикосновение губ и рук Эрика, отзывалось ожогами удовольствия, заставляя Кэт проклинать себя за это. Всю жизнь она презирала чертовых нимфоманок, а сама сейчас ничуть не лучше их.