Полет бумеранга, стр. 38

— Итак? — потребовала ответа Вивиан. — Ты все-таки любишь его или нет?

Подруги сидели в небольшом баре, любимом заведении Эвелин. На ней был светлый брючный костюм — из тех, что служат повседневной одеждой, но при этом выглядят дорогими и элегантными.

Наблюдая за толпой посетителей, наполнивших кафе, Эвелин раздумывала, как лучше сформулировать ответ. От прежней Эвелин Патридж не осталось и следа, а пришедшая ей на смену миссис Эндрю Левендер была совершенно другим человеком. Она оказалась воском в руках мужа. Одежда, манера держаться, взгляд на жизнь и даже восприятие собственной персоны — все это радикально изменилось.

И что, пожалуй, важнее всего, — исчезла та бледная, затравленная девочка с пустыми глазами, за которую так беспокоилась Вивиан при их последней встрече. Теперь перед ней сидела поразительно красивая женщина, в темных глазах которой отчетливо читалось сознание собственной физической привлекательности. Это мог бы подтвердить любой мужчина, находившийся в баре.

Эвелин излучала чувственное довольство, и это делало ее неотразимой. На ее лице словно было написано: «Я знаю, как дарить и получать наслаждение».

И судя по тому, как ее глаза скользили по окружающим мужчинам, не замечая их, эта женщина принадлежала необыкновенному человеку.

— Тебе что, так трудно ответить? — нарушил затянувшееся молчание насмешливый голос Вивиан.

— Пожалуй, да. — Эвелин подняла глаза. На лице ее сияла загадочно-чувственная улыбка. — Довольно трудно.

— Ты же говорила, что любишь, — напомнила Вивиан. — Ты клялась мне в этом перед свадьбой.

— Ах да. — Эвелин откинулась на стуле, взяв со стойки бокал охлажденного белого вина. — Но ведь мы тогда все притворялись.

— А теперь?

— Кошмар кончился, — просто ответила Эвелин. — Мы с Эндрю… как бы это сказать… пришли к взаимопониманию. — Она нашла наконец нужное слово. — И мы счастливы.

До тех пор, пока живем в своем замкнутом мирке, куда никому нет доступа, прибавила она про себя.

— Да уж, судя по твоему виду, это так, — с ердито проворчала Вивиан, которой не нравилась эта новая Лин и то, что она говорила.

По существу, ей с самого начала была не по душе вся эта история.

— В чем дело, Вив? — небрежно спросила Эвелин. — Ты не допускаешь мысли о том, что я могу быть счастлива?

— Откуда мне знать, если ты ничего не рассказываешь? — сердито вздохнула ее лучшая подруга.

Я и так рассказала тебе больше, чем кому бы то ни было, подумала Эвелин, а вслух сказала:

— Не хочу искушать судьбу, поэтому наши с Эндрю отношения анализировать не буду. — И резко сменила тему. — Расскажи лучше, как идет подготовка к твоей свадьбе.

Вивиан поняла, что тема закрыта, но все же не удержалась от последнего предостережения.

— По-моему, ты ходишь по краю пропасти. На твоем месте я бы поостереглась, — заявила она. Однако ответом была все та же загадочная улыбка. Дальше беседа протекала в безопасном русле: подруги обсуждали свадьбу Вивиан, которая должна была состояться через два месяца.

Эвелин понимала, что к словам Вивиан стоило прислушаться. Однако все шло хорошо, а раз так, то зачем думать о неприятных вещах? Они с Эндрю довольствовались тем, что у них было, и ничто не грозило нарушить мирное течение их жизни.

В корпорацию Левендеров она так и не вернулась, причем приняла это решение самостоятельно. Было бы весьма странно, если бы она работала в машбюро, в то время как ее муж руководил компанией. Эвелин отлично понимала, что теперь, когда она стала женой босса, сослуживцы чувствовали бы себя неловко в ее обществе.

Странно, ведь она не собиралась прекращать работать в компании, выйдя замуж за Вннса. Впрочем, пост, занимаемый им, был весьма скромным. Он возглавлял отдел продаж и по долгу службы ежедневно сталкивался с простыми служащими. К тому же Винсу нравилось быть со всеми запанибрата.

Эндрю же, напротив, не волновало мнение окружающих. Он был человеком, на которого все смотрели снизу вверх, всесильным властелином, принимавшим решения; боссом, который мог взять человека на работу или уволить, поднять на вершину или бросить в пропасть. Эвелин не могла представить себе, что он может забежать на минутку поболтать с ней в машбюро, как это частенько делал Вине.

Глава корпорации держал подчиненных в благоговейном ужасе, и, останься Эвелин на своем рабочем месте, коллеги чувствовали бы себя некомфортно, опасаясь того, что обо всех их разговорах и жалобах она будет сообщать мужу.

Ей, разумеется, такое и в голову не пришло бы, но все равно и она чувствовала бы себя не в своей тарелке. Кроме того, девушке вовсе не улыбалось ловить на себе косые взгляды, зная, как бурно обсуждался ее скоропалительный брак с одним братом вместо другого.

Эндрю, судя по всему, придерживался такой же точки зрения, так что этот вопрос между ними даже не обсуждался.

Впрочем, и сидеть дома, дожидаясь возвращения мужа с работы, Эвелин не собиралась. Она поступила в агентство, нанимавшее секретарей на краткосрочную работу, и, привыкнув к постоянным поездкам, обнаружила, что такая работа ей по душе.

Она нигде подолгу не задерживалась, и никто не задавал ей лишних вопросов. В любом другом случае люди рано или поздно вспомнили бы о том, что ее фамилия связана с сенсационными заголовками, мелькавшими в газетах несколько недель назад.

Наконец, работа давала Эвелин чувство независимости, да и тему для бесед вечерами, прежде чем ненасытный любовник-муж укладывал ее в постель.

Секс был единственным, что их объединяло, но она не желала над этим задумываться. Если ей и вспоминались слова Вивиан о том, что затянувшийся медовый месяц когда-нибудь должен подойти к концу, то она старалась отбросить их прочь. Было и еще одно обстоятельство, на которое она старательно не обращала внимания: в последнее время, когда муж входил в комнату, ее охватывало какое-то незнакомое чувство. Но разбираться в том, что это такое, означало бы нарушить то хрупкое душевное равновесие, лишиться которого она смертельно боялась.

Эндрю уехал в трехдневную командировку в Канаду. Эвелин с нетерпением ждала возвращения мужа. Он звонил ей каждый вечер, чтобы пожелать спокойной ночи, и каждый раз говорил, что ужасно скучает. Она просто растворялась в звуках его теплого низкого голоса. Да и вообще за последние недели отношение к ней Эндрю стало очень нежным, и даже страсть, казалось, перерастала в нечто похожее на любовь.