Полет бумеранга, стр. 34

— Пропади все пропадом! — пробормотала Эвелин, сражаясь с волосами, упорно не желавшими укладываться в прическу. В конце концов она сдалась, опустила руки и беспомощно уставилась на собственное отражение в зеркале.

На ней было ярко-красное шелковое платье строгого покроя с неглубоким вырезом — из тех, что купил муж в день их приезда. Этот наряд подчеркивал изящество ее фигуры. С распущенными волосами Эвелин выглядела очень привлекательной.

Глядя на себя в зеркало, она вдруг испугалась. На нее смотрела женщина, так и излучавшая соблазн. Нет, в таком виде нельзя появляться на людях, решила Эвелин и поднесла руку к вороту платья, собираясь его снять.

Ну, и на кого ты стала похожа? — задала она вопрос собственному отражению. Куда подавалась скромная мышка, боявшаяся лишний раз рот раскрыть? Как ты вообще согласилась купить это платье? Ведь в магазине была сотня других, гораздо более скромных.

Я уже вообще не знаю, кто я и что я, беспомощно ответила она сама себе.

— Лин! — раздался нетерпеливый голос мужа. Снова за свое — принялся отдавать приказы, вздохнула Эвелин.

Впрочем, ты сама виновата, мрачно подумала она. Нечего было вставать по стойке «смирно». Придется идти в этом платье. Дай Бог, чтобы остальные не заметили того, что бросалось в глаза ей самой.

Однако Эндрю отдал должное внешнему виду жены: глаза его метнули молнии, и он тихонько выругался сквозь зубы.

— Мы уже можем идти? — мрачно поинтересовался он.

Сжимая в руках черную сумочку, Эвелин скованной походкой направилась к двери и тут же услышала новое приглушенное ругательство. Господи, с тоской подумала она, со спины я выгляжу ничуть не лучше. Глубокий разрез на юбке открывал ноги гораздо выше, чем, по ее понятиям, допускало приличие.

Ну и черт с ним! — сердито решила Эвелин. Пусть бесится — сам же выбрал это платье. И миссис Эвелин Левендер, антипод прежней Лин Патридж, — тоже его рук дело! Пусть привыкает!

Эндрю догнал жену, протянул руку и учтиво распахнул перед ней дверь.

Высоко подняв голову и вызывающе сверкая черными глазами, она выплыла из номера и решительно зашагала по коридору.

— Где ты была? — потребовал отчета Эндрю.

— Иди к черту! — отрезала Эвелин. — У тебя был шанс получить объяснения, но ты его упустил.

— Скажи хотя бы, с кем, — рявкнул он.

— Не скажу.

Двери лифта открылись. Эвелин гордо встала посреди кабины, не обращая никакого внимания на мужа. Тот ударил по кнопке нужного этажа с такой силой, словно хотел наказать непокорную девчонку, стоявшую рядом, задрав нос.

— В твоей записке говорилось только, что ты отправилась на экскурсию с какими-то новыми друзьями, — резко сказал Эндрю.

А ты вообще не объяснил, чем собираешься заниматься, мысленно парировала Эвелин, но вслух ничего не сказала.

— Что это за новые друзья?

Молчание.

— Где ты с ними познакомилась?

Этот вопрос Эвелин тоже оставила без ответа, но постепенно начала паниковать, чувствуя, как в муже нарастает тихое бешенство.

— Это был мужчина?

— Да! — не выдержала Эвелин. — Мужчина! Американец. Очень воспитанный. И еще он все время улыбался, — ядовито прибавила она, — что гораздо приятнее, чем видеть твою вечно хмурую физиономию!

Палец Эндрю с силой ударил по кнопке «Стоп». Лифт встал между этажами, и мужчина круто развернулся, сверкая глазами.

— Послушай, — заявил он, кладя тяжелые руки на плечи жены, — нам надо поговорить, но сейчас мы оба раздражены и к тому же опаздываем.

Для меня очень важно, чтобы у всех создалось впечатление о нашей полной супружеской гармонии. Ясно?

— Ясно, — отозвалась Эвелин, избегая встречаться с ним взглядом.

Внутри у нее все кипело. Она жаждала освободиться, сама не зная, от чего, — возможно, от всего сразу. Ее вчерашний срыв обнаружил лишь вершину айсберга, и теперь глубоко запрятанные эмоции понемногу всплывали на поверхность. Злость на Винса за то, как «галантно» он с ней обошелся. Возмущение Эндрю, занявшим место брата, как какой-нибудь рыцарь, бросившийся спасать безутешную юную деву. Гнев на свою внезапно проснувшуюся чувственность… Плюс еще Аннабелл. Эта белокурая голубоглазая красотка тоже имела отношение к тому, что ее, Эвелин, жизнь в последнее время превратилась в кошмар. Господи, послать бы их всех подальше!

— Дорогая…

— Хватит! — взорвалась она, с яростью глядя на мужа.

— Ты о чем? — Он явно был обескуражен, и Эвелин, заметив это, испытала какое-то мрачное удовлетворение.

— Хватит покрикивать на меня, как на нерадивую ученицу. — Она уже еле сдерживалась, чтобы не высказать все, что накипело у нее на душе.

Эндрю нахмурился.

— А я разве покрикиваю?

— Всю дорогу!

— И тебе это неприятно?

— А ты как думал?

— В таком случае, извини, пожалуйста, — натянуто произнес он.

— И на том спасибо, — протянула Эвелин, сознавая, что сейчас ведет себя именно как ребенок, заслуживающий хорошей взбучки.

По-видимому, Эндрю тоже так считал, ибо тяжело вздохнул и закрыл глаза, словно стараясь не сорваться.

— Лучше поедем, — мрачно заключил он, — пока эта перепалка не переросла в нашу первую ссору.

— В первую? — насмешливо поддела она. — Мне показалось, что вчера мы уже поссорились.

Лицо Эндрю потемнело. Эвелин поняла, что удар попал в цель, и ей стало стыдно за свою выходку.

И тут — не успела она даже ахнуть — муж схватил ее за плечи и прижал к стенке лифта. Ресницы Эвелин в панике взметнулись. Эндрю тяжело дышал, в глазах его застыло какое-то непонятное выражение.

— Послушай, — выдавил он. — Я прошу прощения за вчерашнее. Я не хотел тебя обидеть. Кстати, если ты не заметила, я тоже был расстроен.

Эвелин вдруг почувствовала, что весь ее кураж куда-то пропал.

— Я… просто не поняла, из-за чего ты так рассердился, — сбивчиво пояснила она.

— Я знаю. — Муж с внезапной нежностью дотронулся до ее щеки. — Но я разозлился не на тебя, а на себя — за то, что не сумел с собой совладать.

— А я решила, что ты пожалел, что я не Аннабелл.

На это честное признание Эндрю отреагировал совсем не так, как она предполагала. Он закрыл глаза и с силой вобрал воздух в легкие.