Трави трассу!, стр. 19
– Может, они хотят избавиться от Фаркуса? – внесла свою лепту Шэрон.
– Шэрон права, такое вполне возможно, – согласился Жонглер. – Если это предать огласке, это уж точно уберет его с дороги.
– Ага. Насколько я понимаю, мы можем использовать это в свою пользу. Это может остановить на время дорожные работы. Даст нам немного времени подумать.
– Правильно Уилл говорит, – рассмеялась Шэрон. – Я хочу сказать, если расклеить плакаты с такой фоткой по всему городу, никто не захочет поддерживать ни Фаркуса, ни «АВТОТРАССЫ 4 ЮНАЙТЕД». Такое может повредить кому угодно. Дерьмо к рукам липнет, если вы понимаете о чем я.
– Оно уж конечно прилипло к его воротнику, – рассмеялся Уилл, предавая косяк Шэрон.
– Если Джез еще не распрощался со своим Маком, плакат можно свалять за пару часов. А потом можно сделать копии и раздать их ребятам по всему городу. Так что через пару дней они будут повсюду.
С большим дымящимся косяком в руке в кухню спустилась Трина. Косяк Трина передала Уиллу, который глубоко и сильно затянулся, прежде чем показать ей снимок и объяснить, что они придумали. Следующий час или около того они провели, сворачивая один за другим косяки, пока Жонглер, Шэрон, Трина и Уилл не были все уже основательно и к чертям укурены.
Трина поставила старую кассету «Дэд Кэн Дэнс» на побитую мыльницу, и нео-кельтские ритмы всех немного взбодрили. Потом на какое-то время они начисто забыли о баррикаде и своих отсутствующих друзьях – все были слишком рады, что они в безопасности и что каждый счастлив обществу других.
В пропуске между песнями они услышали, как в замке входной двери снова поворачивается ключ. Все побросали свои дела, и в кухне повисло невыносимое молчание. С лестницы слышался шум шагов нескольких пар ног. Наконец, – казалось, прошло целых сто лет, – дверь открылась, и на пороге возникли Джим и Лиз. Лиз всхлипывала.
– В чем дело, Лиз? – Уилл вскочил на ноги.
– Они забрали Пройдоху, – сказал Джим, когда Лиз не выдержала и разрыдалась на плече Уилла. – Джейни беременна, а какой-то бобби собирался врезать ей сапогом, так что Пройдоха сам врезал ему и дотащил ее до скорой. Потом на него набросились остальные бобби и утащили его.
– А что с Джейни? – спросила Шэрон.
– С ней все в порядке, немного взвинчена, вот и все. Ее оставят в больнице еще на пару дней. Мы только что встретили Паука, он возвращался с Хомертон, так что он рассказал нам о случившемся.
Никому из друзей не хотелось больше праздновать. У всех из головы не шел Пройдоха, томящийся теперь наверное где-нибудь в камере, скорее всего основательно побитый. Некоторое время спустя все просто разошлись.
Уилл и Трина отправились наверх в постель. Они не занимались любовью, просто некоторое время лежали молча, обнимая друг друга. Потом устроившись поудобнее, оба заснули.
14
На следующее утро всех в сквоте ни свет ни заря разбудил звук заработавшего тяжелого механизма. Выглянув в окно. Уилл увидел, что землечерпалки и выравниватели работают почти у самого заграждения. Хотя это была суббота, вся стройка копошилась и суетилась даже больше обычного. Быть может, они спешат нагнать упущенное время? Уилл решил, что если работы пойдут с такой скоростью, пройдет всего лишь пару дней, и полиция устроит набег на сквоты, чтобы очистить их перед сносом: на всю операцию от начала до конца может уйти меньше, чем один день – Лейтон достаточное тому доказательство.
Уилл поглядел на Трину, которая как раз садилась в постели. От вида ее роскошного тела ему больше всего захотелось забраться назад в постель и заняться любовью.
– Хотелось бы мне, чтобы мы могли просто остаться в постели, Трина. – сказал он. – Но, судя по тому, что происходит снаружи, похоже, нас ожидает беспокойное утро.
Они спустились вниз на кухню. Все остальные уже встали. Завтрак ели наспех, все были только рады заняться насущными делами. В сквоте повисло ощущение настоящей спешки, и Уилл понимал, что такое происходит сейчас во всех сквотах на передовой. Все нынче готовятся привести в исполнения свои давно выношенные планы.
Быстро распределили дела. Лиз и Джиму поручили отнести фотографию Джезу и к ленчу вернуться с уже готовым плакатом. Жонглер попытается выяснить, где содержат Пройдоху. Шэрон станет раздавать плакаты пассажирам, как только плакаты будут готовы, а Уилл вернется к Бернадетте и отправит в газеты оставшиеся у нее фотографии. Тем временем Трина обойдет все остальные сквоты на передовой и удостовериться, что повсюду готовятся к грядущему сражению, цель которого попытаться избежать неизбежного выселения.
Уилл, Трина и Брайди вышли из дому вместе.
– Она милая?
– Кто?
– Бернадетта.
– Пожалуй, да.
– Она хороша в постели?
– Ну, не знаю, поверишь ли ты мне, но до вчерашнего дня она была девственницей, – Уилл внезапно сообразил, что Трина, возможно, расстроена. – Ты не в обиде, что я с ней переспал?
– Да все круто, Уилл. Ты же не моя собственность.
Они тепло обнялись, потом поцеловались.
– Удачи.
– Думаю, она нам понадобится, Трина. Пойдем, Брайди.
На Лондонских полях ветер шелестел в листве. Уилл любил звуки летнего ветра, когда нежный шепот миллионов листьев смягчает зимний вой. На его взгляд, это и был звук самого Лета. Это был звук, который словно умиротворял саму его душу. Брайди бегала кругами, радуясь возможности размять ноги.
Когда Уилл подходил к воротам, ведущим на Розмари-гроув, Брайди подбежала к нему тяжело дыша. Он постучал в дверь Бернадетты, услышал движение за ней, шаги по лестнице. Он решил, что Бернадетта, наверное, смотрит на него через глазок, установленный в обшивке двери. Затем дверь открылась, и он вошел внутрь.
Бернадетта стояла сразу за дверью, завернутая лишь в яркое купальное полотенце. Волосы у нее были мокрые, а путь от ванны был обозначен следами мокрых ног.
– Извини, наверное, я пришел в неудачное время.
– Нет. Время самое удачное!
– Я только налью Брайди воды, – сказал Уилл, проходя через кухню.
– Ага, так вот она, знаменитая Брайди. Я о тебе читала, – сказала Бернадетта, поглаживая голову собаки. Она внимательно рассмотрела подвеску с драконьей головой на ошейнике Брайди.
Уилл было спросил себя, что она имеет в виду, но оставил это, наливая воду в миску и ставя миску под кухонный стол. Шумно разбрызгивая во все стороны воду Брайди принялась пить, а напившись, устроилась спать меж ножек стула.
Бернадетта все еще стояла в коридоре. Выйдя из кухни, Уилл обнял ее, почувствовал прикосновение ее влажной кожи. Целовались они долго и глубоко. Она наклонилась подобрать упавшее на пол полотенце, потом взяла его за руку и вместе они вошли в гостиную.
Здесь на полу горами валялись книги, книги же стопками громоздились на журнальном столике. Одни лежали раскрытые, страницы других были отмечены самоклеющими бумажками. Как будто в этой комнате лихорадочно составляли какой-то исследование. Как будто Бернадетта провела за чтением всю ночь и еще не ложилась.
Бернадетта потянула за пуговицы на рубашке Уилла, потом притянула его к себе. Уилл осознал, что и сам не прочь провести собственно лихорадочное исследование. Он поспешно стянул ботинки и рубашку, чувствуя на себе восхищенный взгляд Бернадетты. Когда он снимал штаны, его хуй уже наполовину встал.
Когда они обнялись, его рука скользнула вниз, пока пальцы не нашли ее уже влажную, сочную пизду. Бернадетта со вздохом рухнула в кресло, сбив при этом гору книг, примостившихся на его ручке. Книги раскрылись наугад, открыв страницы плотного текста и викторианские гравюры кельтских орнаментов.
Опустившись на колени перед Бернадеттой, Уилл развел ей ноги, будто обложку прекрасного фолианта. Потом он провел кончиками пальцев по внутренней стороне ее ляжек, нагнувшись, зарылся лицом в ее горячую влажную пизду. Запах старых книг смешался с солоноватым запахом ее плоти. Выгнувшись от наслаждения, она оттолкнула его голову.