Оракул Чернобыля, стр. 5

Из чайника все еще шел пар, на столе лежала открытая пачка чая и сахар в кубиках, стояли кружки и еще какая-то мелочевка. Радиостанция мерно мигала красной лампочкой. Вдруг лампочка замигала быстрее, и радиостанция затрещала на все караульное помещение.

— 87-ой ответь первому! 87-ой ответь первому. Почему не отвечаешь? Прием! 87-ой, что у вас случилось? 87-ой слышишь меня? Действуем по внештатной ситуации 7, повторяю, действуем по нештатной ситуации 7! Если кто ни будь, слышит, к вам выслано два вертолета спецназа, повторяю, к вам выслано два вертолета спецназа. Продержитесь 15 минут, парни.

Я пил чай и смотрел на, освещенную прожекторами, зону отчуждения. Лучи прожекторов освещали обычные с виду сосны и березы, траву, кусты и бурелом. Лес ничем ни отличался от обычного пригородного леса, и даже тропинка, хитро петляющая между стволов, дополняла это впечатление. Единственного чего не хватало это звуков. Кругом была ну прямо мертвая тишина. Даше шороха опавших листьев и скрипа деревьев не было слышно. И зачем его так огородили. Лес как лес. Я сделал последний глоток чая, зашвырнул щелчком окурок в ближайшие кусты, и собирался было пойти в караулку, но странный звук, исходивший со стороны тропинки, привлек мое внимание.

— Таа да, дрыдры дры, — тихо и не разборчиво доносилось до меня.

Я напряг слух и прислушался.

— Таа да, дрыдры дры, — повторилось, но уже громче.

Будто зовет кто-то. Я спрыгнул со шлагбаума и прошел в открытую сетчатую дверь системы заграждения, туда, где стояли противотанковые ежи, как я их окрестил. Я остановился, прислушался. Звук повторился, но в нем уже можно было разобрать человеческий голос.

— Сталкер, помоги-и. Водички бы-ы, — доносилось с другой стороны тропинки, — помоги-и сталкер, загибаюсь.

— Кто там? Эй, ты где? — крикнул я в темноту и бросился по тропинке, — где ты мужик? Эй?

— Сталкер, помоги-и. Водички бы-ы, помоги-и сталкер, загибаюсь, — все доносилось из темноты.

Я уже не бежал, а шел, прислушиваясь к звукам. Свет от прожекторов был далеко позади и в то место где я находился, практически не добивал. Странно, я прилично углубился в лес, а звуки так и не приблизились. Создавалось впечатление, что человек просил о помощи метрах в двадцати от меня, но я шел им на встречу, а звуки так и не приближались, оставаясь примерно на том же расстоянии.

— Мужик ты где? Да где ты? — звал я зовущего меня человека.

— Помоги-и сталкер, — помоги-и, — звук приближался.

Я шел в полной темноте на звуки о помощи, а звуки в то время приближались ко мне. Зрение уже привыкло к отсутствию света, и я мог различать деревья, встречающиеся по дороге кусты, пни и лежащий кругом сухостой. Пару раз я чуть не падал, цепляясь о пень, но все-таки смог остаться в вертикальном положении. Передо мной был огромный куст, а за ним, по-видимому, тот, кто звал на помощь.

— Потерпи мужик, я уже здесь, — Я не стал пробираться сквозь этот куст, а решил обойти его слева.

Наверное — это меня и спасло. Не успел я сделать и пару шагов, как огромный куст начал трещать и через него, ломая ветки и сшибая все, на своем пути выпрыгнула какая-та хрень. В темноте не очень разберешь. Я инстинктивно отпрыгнул в сторону. Хрень, видимо ориентируясь на мой голос, выпрыгнула из кустов в надежде мной полакомиться, но, не успев удивиться тому, что его жертва левее, со всей скорости врезалась в стоящее впереди дерево. Я не оглядываясь, бросился бежать к блокпосту. Медведь, мамочки, медведь — била предательская мысль в голову, хана мужику. Адреналин в крови десять раз превысил допустимую норму, ноги работали со скоростью заправского нигерийского легкоатлета, даже не смотря на пересеченную местность, я убегал. Хрень издала визжащий звук, какой обычно издает раненный подсвинок и бросилась за мной. А может не медведь, а кабан? — попыталось успокоить подсознание, но скорости от этого я не сбавил.

Вертолеты прибыли через пятнадцать минут, как и обещал по рации майор Кравченко. Он лично возглавил группу. Два вертолета приблизились к блокпосту

Вертолеты прибыли через пятнадцать минут, как и обещал по рации майор Кравченко. Он лично возглавил группу. Два вертолета приблизились к блокпосту № 87. Один приземлился на плацдарме и из его брюха, как горох, высыпали бойцы в черных защитных комбинезонах с автоматами наперевес. Второй вертолет, остался в воздухе, делая небольшие петли вокруг блокпоста. Спецназовцы действовали слаженно. Они разделились, и, прикрывая друг друга, обследовали территорию. Спустя минуту, в гарнитуре майора звучали доклады:

— Первый, гаражи — ноль.

— Второй, хозпостройки, — ноль,

— Третий ГСМ — ноль.

— Четвертый — первый этаж — ноль.

— Пятый второй этаж — ноль.

— Шесть, семь, восемь, периметр — ноль.

— Принял, всем отбой. Боевая готовность номер два. Занять позиции. Начать боевое дежурство, — майор вышел из приземлившейся второй вертушки и отправился к блокпосту. Солдаты, высадившиеся из второго вертолета, заняли места в дзотах, и на вышках наблюдения. Двое из них патрулировали периметр. Механизм по отработке внештатной ситуации семь был отработан до автоматизма и исправно работал на практике.

На входе в БП, майора встретил человек со звездами капитана на защитном комбинезоне, он пропустил старшего по званию в здание и последовал за ним.

— Ну что у вас? — спросил майор, заходя внутрь караулки.

— Да все чисто. Следов прорыва нет, людей нет, трупов нет. Похоже на то, что здесь контролер поработал, — капитан снял защитную маску и положил на стол.

— Да уж. Точно контролер, — вздохнул майор, — «сердце камня» у всех есть?

— Так точно у всех, как по инструкции, — отрапортовал капитан.

— Эх, если бы все было как по инструкции. Жалко ребят, — майор еще раз вздохнул и с сожалением дал следующий приказ, — отрабатывай по шестерке.

— Есть отрабатывать по шестерке, — с холодным пониманием случившегося капитан включил гарнитуру и вышел на связь, — Ласточки один два, ласточки один два — отрабатываем шестерку, как понял? Отрабатываем шестерку.

— Ласточки один два, тебя понял, отрабатываем шестерку, повторяю — отрабатываем шестерку. Отбой, — послышалось из защитного шлема капитана.

Глава 3 Хрень

Я бежал по лесу, перепрыгивая лежащие на земле сваленные деревья. Ночная тьма, первое время казавшаяся непроглядной, перестала ею быть, и теперь я мог более или менее видеть то, что находиться вокруг. Лес, деревья, кусты и коряги. Я бежал вперед и только вперед. Хрень непрерывно двигалась за мной по следу. Я слышал, как ломаются под ее весом ветки, как она сшибает своим массивным телом небольшие деревья и врезается в старые сосны, как издает при каждом столкновении непонятное хрюканье, или бульканье. Скорее всего — это кабан, странный и неуклюжий, но все- таки кабан, медведь бы меня давно догнал. По моим расчетам я уже раз десять должен был прибежать к блокпосту, но его, почему то, не было впереди. И даже света от его прожекторов не было видно. Черт с ним с блок постом, главное от этой зверюги убежать, а там я как-нибудь разберусь. Пару раз я оглядывался назад, чтобы посмотреть, что это вообще за мной гонится, но кроме огромного черного силуэта, несущегося за мной метрах в шести, ничего не увидел. Лес начинал редеть, и расстояние между мной и хищником постепенно сокращалось. Теперь эта хрень меньше врезалась в деревья и меньше падала, и это явно было не в мою пользу. Я, на сколько, смог увеличил темп бега, старался петлять, но от этого было мало проку. Впереди можно было отчетливо видеть поле, и как видимо финиш гонки. По полю, она меня точно догонит. Внезапно стало светло как днем, небо осветилось яркими огнями, и мир вокруг приобрел краски. Деревья стали коричневыми, лесная подстилка желтой. Я посмотрел вверх, небо разрезали восемь осветительных ракет, стремясь вперед, они освещали все вокруг, уносясь вдаль. Теперь четко можно было видеть, что лес и вправду заканчивался, и начиналось поле, а метрах в двухстах, на этом поле, виднелся небольшой водоем. Я надеюсь, он глубже колена, и кабан не умеет плавать. С этой мыслью я оглянулся, чтобы проверить, не сократилась ли между нами дистанция и с громким криком: — ААА, — бросился бежать вдвое быстрей.