Хозяин, стр. 6

Они проснулись в комнате, похожей на больничную палату, только без окон. Стены, пол и даже потолок устилал такой же белый глазурированный кафель, что и в коридоре. Кровати были черные, металлические. Кроме их кроватей тут стояло еще четыре пустых, аккуратно застеленных серыми одеялами. Имелась также тележка с термометрами, бинтами и сияющими ножницами. Ширмы. Это и в самом деле была больничная палата и даже с центральным отоплением.

Близнецы ощущали себя какими-то одурманенными.

— Никки?

— Что?

— Ты проснулся?

— Нет.

— Пожалуйста, проснись.

Он недовольно повернулся на другой бок, по-дельфиньи всхрапнул и затем сказал совершенно нормальным голосом:

— Ты как?

— Есть хочется.

— А у меня подбородок снизу ободран, — сказал Никки.

Это стоило обдумать.

— Я, наверное, вошел в воду ногами, вот она и ударила по всему, что смотрит вниз, — в подмышки, под подбородок, под нос, под веки, под…

Он умолк, чтобы пошевелить пальцами ног и выяснить, как обстоит дело с подошвами, которые защищала обувь.

— Но зачем все это?

— Что зачем?

— Зачем они нас спихнули?

— Наверное, мы им мешали.

— А зачем они нас тогда захватили?

— Не знаю.

— Ведь они же нас захватили, так, Никки?

— Так.

— Кто они такие?

— Не знаю.

Через некоторое время он спросил:

— На тебе что-нибудь надето?

Она заглянула под одеяло.

— Да, что-то вроде ночной сорочки.

И с довольным удивлением добавила:

— С пояском.

— А моя с карманами.

— Моя тоже.

— Что ж, и на том спасибо.

Еще немного погодя Никки позвал:

— Джуди?

— Что?

— Наверное, эти люди живут здесь?

— Да.

— Я думаю, они тут прячутся.

— Да.

— И они не хотели, чтобы мы про это узнали.

— Не хотели.

— Вот они и столкнули нас вниз, когда услыхали, как ты говоришь, что надо позвать папу.

— Ох, Никки!

— Да нет, ты была совершенно права. Конечно, надо было его позвать. Это я виноват, Джу, а не ты.

— Ник!

Он удостаивал ее похвалы примерно два раза в год, так что эта минута была для нее сладостной, даже несмотря на все свалившиеся на них напасти.

— Китаец сквозь дверь услышал твои слова. Они, должно быть, подслушивали.

— Тогда почему же негр нас спас?

— Возможно…

— И чем они в нас кидались?

— Китаец стрелял в нас.

— В нас?!

— Ох, Джуди, все-таки ты дурында.

Никки выпрыгнул из своей постели и присел на ее, — ему захотелось обнять сестру, на близнецов порой такое находит.

— Ты была такая смешная, все время ныряла.

— Ничего смешного во мне нет.

— Есть-есть.

— А я говорю, нет.

Приятно, конечно, когда разговор идет исключительно о тебе, что бы там ни болтал Никки, однако не все же сидеть в обнимку, были дела и посерьезней. Следовало разобраться в том, что с ними случилось

— А Голос ты слышала?

— Да.

— Я думаю, он у них главный.

— Почему это?

— Потому что когда он сказал то, что сказал, Китаец тут же перестал делать то, что он собирался сделать.

— А что он собирался сделать?

— Голову тебе прострелить собирался.

Тоненьким, дрожащим голосом Джуди сказала:

— Вообще-то, я об этом знала.

Дети примолкли, чувствуя себя очень несчастными.

— Ну ладно, во всяком случае, он этого не сделал.

— Нет.

— А почему он сказал: «Не потратишься, не спохватишься»?

— Это он про твою голову.

Никки осенило вдруг истинное вдохновение, и он пояснил:

— Голос имел в виду, что мы можем на что-то сгодиться.

— На что?

— Откуда я знаю? Он хотел сказать, что живые люди полезнее мертвых.

— Но для чего полезнее-то?

— Ну, я думаю, для всего.

Помолчали.

— Ник?

— Да?

— Китаец у них второй по старшинству, и когда оказалось, что их тайну вот-вот раскроют, он спихнул нас с обрыва, надеясь, что мы погибнем, а мы не погибли, вот он и пытался застрелить нас в воде, а когда папа увидел бы, что мы исчезли, он бы решил, что мы сорвались, а когда негр нас вытащил, он, наверное, сделал это сам, без приказа, и Китаец пришел нас прикончить, и тогда Голос остановил его, и поэтому мы здесь.

— Похоже что так.

— Но что же папа про нас подумает? — простонала она. — Где он? Когда он за нами придет?

Никки чувствовал себя еще паршивее, чем сестра, но он обнял ее рукой за плечи и сказал:

— Придет, не бойся.

Джуди вдруг подскочила в постели:

— А Шутька где?

В палате Шутьки не было.

Лицо у Джуди стало совсем потерянное, она зарылась в подушку и зарыдала.

— Дверь заперта, Джуди.

Рыдание.

— Нас заперли здесь.

Еще одно.

— Они держат Шутьку где-нибудь внизу. Может, у них тут и животные есть.

— Шутька погибла.

Никки вдруг побелел, как белеют костяшки стиснутых кулаков, и сказал:

— Если Шутьку убили, я их всех тут прикончу.

Он подскочил к двери и ударил по ней.

И в бешенстве произнес самое страшное из известных ему ругательств:

— Гады, гады, гады!

— Не сквернословь.

— А вот буду. И все равно они не сделали этого.

— Чего?

— Шутька жива, — сказал он, смерив Джуди таким гневным взглядом, будто она это отрицала.

— Может быть и жива.

— Ах, Шутька, Шутька!

Несколько времени спустя, настроение у них изменилось, они испытывали скорее любопытство, чем отчаяние.

— Слушай, а кто же они, в конце концов, такие, эти люди?

— Может быть, пираты?

— Да откуда теперь возьмутся пираты, дурочка? Я, во всяком случае, не думаю, что это пираты. А ты?

— Ну, тогда гангстеры или контрабандисты.

— Интересно, какая тут может быть контрабанда, в середине Атлантики?

— Ладно, — покладисто сказала Джуди, — но все равно они тут чемто незаконным занимаются. В конце концов, они расхаживают с пистолетами и сбрасывают с обрыва людей, это как-то не похоже на родительское собрание, верно?

— А может они инопланетяне или какие-нибудь летающие колдуны?

— Да чушь это все.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю.

— Джуди у нас все знает.

— Детские сказки — вся эта твоя научная фантастика.

— Джуди все знает. Джуди…

Они как раз намеревались поцапаться на эту тему, когда дверь беззвучно отворилась, обнаружив улыбающегося мужчину с сервировочным столиком.