Крестовый поход, стр. 112

Иван Антонов сидел у себя, не обращая внимания на игравшие в иллюминаторе янтарные отблески светила Лорелеи. Адмирал расправил плечи и сложил на коленях сильные руки. Он ни на что не отвлекался, стараясь привести мысли в порядок.

В Лорелее удалось захватить мало новых данных, но фрагменты, оказавшиеся в отделе Виннифред Тревейн, подтверждали все сказанное Ланту. Значит, Второй флот ждут страшные испытания!

Адмирал встал и прислонился к переборке. Он созерцал мрак космического пространства, пытаясь найти выход, но не мог ничего придумать. Огромные потери Второго флота в Лорелее покажутся мизерными по сравнению с тем, во что ему обойдется взятие Фив!

Сложив руки за спиной и понурив голову, Антонов неторопливо расхаживал по каюте. Врата Преисподней были закрытым узлом пространства. В отличие от открытого узла такой узел имел ничтожное гравитационное поле, и даже маленькие спутники-истребители легко держались прямо рядом с ним. А ведь перед минными полями в звездной системе Фивы бледнело все, с чем Антонову когда-либо приходилось сталкиваться.

За минными полями находились космические укрепления. Не орбитальные форты, а крепости, возведенные на астероидах, — чудовищного размера, вооруженные до зубов, защищенные прочными щитами и оснащенные сильнейшей противоракетной обороной! Врата Преисподней охраняют десятки таких крепостей. Чтобы с ними расправиться, потребуется невероятное количество беспилотных носителей, которого у Антонова сейчас нет. Чтобы накопить их, ему понадобится много месяцев, а из писем Говарда Андерсона с прародины Земли понятно, что ждать больше нельзя!

Прозвучал негромкий звуковой сигнал у дверей. Антонов нажал кнопку и открыл люк. Вошел Ктаар'Зартан. Орионец, отсвечивавший иссиня-черным мехом, как никогда напоминал воплощение смерти. Антонов с непроницаемым лицом указал ему на стул и пристально взглянул в его узкие зрачки.

— Что скажешь? — негромко спросил адмирал.

— Я не понимаю, — так же тихо ответил Ктаар, — почему ты так переживаешь за участь фиванцев. Впрочем, ты устроен не так, как мы, Зеерлику'Валханайи, и лишишься сна, поступив не так, как подсказывает тебе совесть. Это я в состоянии понять… Однако я изучил разведданные и не знаю, как прорвать столь мощную оборону в такие сжатые сроки.

— Я тоже не знаю, — буркнул Антонов, — но должен что-то придумать. А помочь в этом мне может только сам знаешь кто!

— Против этого восстает все мое существо! — прижав уши, прорычал Ктаар. — Фиванцы — «шофаки», а ты просишь меня доверять тому из них, кто убил моего «ханхака».

— Ктаар Корнажевич, — негромко проговорил Антонов, — орионцы — воины. Неужели им никогда не случалось поступать бесчестно по недоразумению?!

Ктаар долго молчал, а потом невольно шевельнул ушами в знак согласия.

— Я верю, что адмирал Ланту имеет представление о чести, — решительно заявил Антонов. — Он выполнял свой долг так, как его понимал. Точнее, так, как его научили понимать свой долг. В этом отношении мы с тобой не отличаемся от фиванцев! А узнав правду, он собрался с мужеством и совершил поступок, который раньше счел бы бесчестным. — Адмирал повернулся к иллюминатору и продолжал низким и хриплым голосом: — Не знаю, хватило бы мне самому мужества на такой поступок. Смог бы я отречься от всего, чему меня учили, и отвергнуть веру отцов лишь по своей природной порядочности! Нет, — покачал головой Антонов, — Ланту не «шофак»!

— Ты просишь от меня слишком много, — сказал Ктаар, впившись когтями в подлокотники кресла. — Я не могу пойти на это, пока мой «ханхак» не отомщен.

— Значит, я не стану просить тебя помогать Ланту. Но не мог бы ты хотя бы присутствовать на совещаниях и слушать, что он говорит? Ни разу в жизни я не признавался в собственной беспомощности и не сделаю это сейчас. Но теперь я готов схватиться обеими руками за помощь, откуда бы она ни пришла. Вот почему я выслушаю все, что скажет Ланту! — повернувшись к Ктаару, добавил Антонов.

Такие разные человек и орионец несколько бесконечных мгновений пристально смотрели друг другу в глаза, и наконец Ктаар вновь шевельнул ушами.

— Я и сам не знаю, как это сделать, господин адмирал! — Ланту потер четырехпалой рукой роговой щиток у себя на черепе, пристально глядя на голографический дисплей, изображавший схему укреплений в Фивах, созданную Виннифред Тревейн с его помощью. — Я помогал проектировать эти сооружения с таким расчетом, чтобы они выдержали удары любого оружия, но и представить себе не мог, что меня попросят участвовать в прорыве.

— Я понимаю вас, адмирал! — Антонов отвернулся от дисплея. — Конечно, нам по силам прорвать эти укрепления, но только за долгий срок и ценой огромных потерь. Мы с коммодором Сущевским тщательно изучили возможный ход сражения. Если мы пойдем на эти крепости в лоб, первые четыре волны наших кораблей будут полностью уничтожены, следующие три волны потеряют две трети своего состава, а потом погибнет половина остальных кораблей. Сейчас у нас нет таких сил. Чтобы построить столько кораблей, нам понадобится более года.

Ланту вздрогнул, поняв, что это значит. Еще год! За это время фиванцы построят новые корабли и усилят космические крепости! За год вполне естественная жажда мести на прародине Земле перерастет в официальную политику человечества. А когда станут известны потери, которые Второй флот неизбежно понесет при штурме Врат Преисподней, месть будет воистину ужасной…

— Если бы не минные поля… — повернувшись к Антонову, пробормотал Ланту. — Ведь крепости можно разбомбить ракетами с беспилотных носителей.

— Понимаю! — Антонов наблюдал за расхаживавшим по рубке фиванцем. Он чувствовал напряженную работу мысли Ланту, а взглянув в глаза Ктаара, увидел там искорку сочувствия, которое могло перерасти в симпатию к бывшему адмиралу первого ранга. — Будь этот узел пространства открытым, возле него была бы хоть небольшая область без спутников-истребителей, где мы развернули бы свои корабли.

Адмирал замолчал и выразительно тряхнул головой.