Лабиринт теней, стр. 41
— Очевидно, в разуме Лисле есть нечто такое… А возможно, наоборот, нет чего-то… Слушайте, так я запутаюсь. Словом, он отличается от обычных людей, и этому гаду не удалось с ним сладить, как с остальными. Или на это потребовалось бы слишком много сил… Но одно мне совершенно ясно: Лисле чем-то страшно испугал человека-ножа, и мы все почувствовали, что вновь обретаем способность двигаться, когда мальчик закричал.
Я просто вовремя это понял и поспешил воспользоваться…
— Ты быстро соображаешь, — вставил Росс.
— А ты, Сокол, быстро двигаешься, — подхватил Райкер. — Это был добрый выстрел.
— Нет, — сокрушенно покачал головой лучник. — Добрый выстрел поразил бы его в самое сердце. И Кервин остался бы жив…
— Ну, это еще неизвестно, — твердо сказал Бростек. — Ведь мы не знаем, что это за магия…
— Кервину просто не посчастливилось, — объяснил Кередин. — Вспышка, убившая его, была последним злом, на которое оказался способен этот маг.
— А почему на сей раз стрела не прошла сквозь его тело, как в Грассмейре? — спросил Варо, терзаемый смутными догадками.
— Мне бы самому хотелось это знать, — вздохнул Кередин.
— Может, из-за затмения? — предположил Росс. — Вокруг солнечного диска была алая корона, а этот синий светился тем же светом…
— Да, здесь, должно быть, есть связь, — согласился Бростек. — Но вот отчего он вдруг сделался уязвимым?
— Какая, к черту, разница? — воскликнул вдруг Вильман. — К чему головы ломать? Важно то, что с одним мы разделались! И должны торжествовать!
— Однако у нас остается еще полдюжины, — урезонил его Варо. — Когда все они окажутся мертвы, тогда и будем торжествовать.
— И все же это куда больше, чем все, чего мы добились до сих пор, вместе взятое, — угрюмо пробурчал Вильман.
— Тогда мы всласть повеселимся, прежде чем уложим последнего! — воскликнул Райкер, бешено сверкая глазами. — Видели, как летела его башка? — И он очертил в воздухе дугу.
Варо решительно повернулся и ушел прочь. Поколебавшись, Бростек последовал за ним, предоставив остальным всласть поспорить. Он нашел Варо на краю страшной поляны оцепеневшим от изумления. Бростек проследил направление его взгляда и сам онемел. Тело человека-ножа за короткое время превратилось в иссохший, совершенно истлевший скелет, в котором лишь с великим трудом удавалось распознать человеческие останки. Но это было сущим пустяком в сравнении с другим чудом. Поляна, прежде красная от крови, оказалась совершенно чиста, словно тут ровным счетом ничего не произошло.
Ночью Кередин проснулся оттого, что кто-то осторожно, но настойчиво тряс его за плечо. Увидев в глазах Лисле странноватый огонек, бывший волшебник почувствовал, как ему сделалось не по себе.
— Чего тебе, мальчик? — шепотом спросил он. Лисле лишь отчаянно затряс головой и потянул бывшего чародея за рукав. Кередин поднялся, завернулся в одеяло и пошел за Лисле к почти догоревшему костру. Бэйр и Лангель, которые стояли на посту, тотчас же присоединились к ним.
— Что стряслось? — изумленно спросил Бэйр.
— Не знаю, — растерянно ответил Кередин. — Лисле меня разбудил. Ему что-то надо…
Юный музыкант слегка дрожащей рукой указал на мерцающие угли, потом вскинул вверх руки и как-то странно загудел. Как ни причудливо было это зрелище, по поводу его значения двух мнений быть не могло.
— Тебе нужно пламя? — для верности спросил Кередин.
— Играть, — сказал Лисле, энергично кивая. — Играть!
— Разбудите Варо и Бростека, — шепнул Бэйр. — Быстро!
Лангель поспешил прочь.
Лисле взял свою лютню, сел на землю, скрестив ноги, и выжидательно взглянул на волшебника. Затем устремил взгляд на догорающие угли. Варо, Бростек и Слэтон, который тоже проснулся, вскоре собрались вокруг костра, тихо перешептываясь и теряясь в догадках.
— Я не пойму, в чем дело, — объявил Кередин. — Лисле понадобилось пламя. — Он совершенно справедливо не счел нужным никому напоминать, как все было в прошлый раз. — Видимо, для него это чрезвычайно важно.
— Так действуй! — сказал Варо, в глазах у которого не было и тени сонливости.
Кередин исполнил свой дежурный трюк, который в шутку именовал «гвоздем программы». Из груды полусгоревших поленьев вырвались оранжевые языки. Когда вокруг заплясали отблески огня и тени, Лисле стремительно пробежал пальцами по струнам. В этой странной мелодии не нашлось места ни гармонии, ни ритму, однако сама по себе она была прекрасна. К изумлению зрителей, пламя отвечало музыканту. Поначалу оно словно съежилось, потом застыло. Создавалось жутковатое впечатление остановленного мгновения. Лисле продолжал играть, то быстро, то медленно, извлекая из лютни то дивные созвучия, то явные диссонансы, а зачарованное пламя, казалось, послушно принимало ту или иную форму. Вдруг прямо в воздухе замерцал огненный шар, тотчас же став ярко-синим.
— Затмение! — выдохнул Лангель.
Но вот под синим солнцем постепенно стала вырисовываться целая картина. Изумленным взорам предстал миниатюрный зеленый холм, на вершине которого высилась серая башня. Верхушка башни явно была разрушена, хотя остальная часть оставалась нетронутой. В небе кружилась стая потревоженных птиц — крошечные черные точки… Картина была настолько реальна, что, казалось, протяни руку — и коснешься башни. И вдруг все пропало. Лишь пылало пламя, в котором теперь не было ровным счетом ничего необычного. Над полянкой вновь повисла ночная тишина.
— Сыграл, — удовлетворенно сказал Лисле. — Сыграл…
Он поглядел с надеждой на Кередина, потом на Варо и Бростека, словно ожидая ответа.
— По-твоему, мы должны поехать туда? — спросил Варо.
Лисле закивал. На лице его попеременно отражались то радость, то страх.
— Ты хочешь сказать, что следующее затмение произойдет именно там? — рискнул предположить Бростек.
Лисле лишь устремил на него широко распахнутые глаза.
— Кто-нибудь узнал это место? — спросил Варо, оглядывая товарищей.
— Похоже на Джорданстоун, — предположил Бэйр, — но когда мы в последний раз заезжали туда, башня была цела. А эта полуразрушена…
— Да, теперь я вспомнил, — кивнул Варо. — Какие-нибудь еще мысли у вас есть?
— Может, это Аберр… — неуверенно промямлил Лангель.
— Нет. Хоть эта башня и похожа на тамошнюю, но вокруг той множество других построек, — возразил Бэйр. — Джорданстоун — единственное место, где на холме стоит такая вот одинокая башня. Пойду-ка принесу карту. Может, Лисле и тут поможет…
Однако Лисле либо не увидел на карте нужного места, либо просто не знал, что такое карта. Мельком взглянув на нее, он тотчас же утратил к ней всякий интерес и стал вглядываться в огонь. Он вновь озабоченно указал на него, что-то невнятно бормоча. И Бэйр сдался.
— Ну и что будем делать? — спросил Бростек.
— Едем в Джорданстоун, — твердо ответил Варо. — И чем скорее мы доберемся туда, тем лучше…
Глава 23
Джорданстоун лежал на юго-западе, не более чем в двадцати лигах от того места, где они остановились. Однако прямой дороги туда не было, путь пересекали два горных хребта, непреодолимые для лошадей, и приходилось делать большие крюки. Поскольку никто толком не знал здешних дорог, двигался отряд медленнее, чем хотелось бы. Люди Варо поторапливались как могли и все же к вечеру второго дня пути так и не достигли цели своего похода. Бростек дал волю гневу, ведь он знал, что башня где-то совсем близко, но Варо оставался спокоен. Он невозмутимо приказал разбить лагерь, прекрасно понимая, какими роковыми последствиями грозит попытка преодолеть опасные скалы в темноте, пусть осталось всего несколько миль.
Ночные дозорные говорили потом, будто видели странные огни, сполохи и вспышки где-то над Джорданстоуном. И хотя всем не терпелось добраться туда как можно скорее, приходилось признать, что до рассвета они совершенно беспомощны. И вот досада — солнце поутру показалось позднее обычного, впервые за много дней скрытое темными облаками, наползающими с гор. Над головами путников то и дело раздавались удары грома, затем зарядил дождь — теплые струи летнего ливня обильно пролились на землю. По мокрой земле подковы лошадей скользили, и последняя лига пути оказалась самой мучительной и долгой.