Полигон богов, стр. 7

Когда из Шахматена я прямо-таки вытянул кое-что о его делах, то с удивлением узнал, что он кроме убийств занимался еще и шпионажем. Он добывал шантажом, подкупом и пытками экономические и политические документы. Чем больше я узнавал о своих спутниках, тем непостижимее они мне казались.

Шахматен с братом рано остались без родителей, и ему пришлось воспитывать и опекать своего младшего брата. Когда он узнал о его смерти, то впал в ярость. Он выследил и убил убийц своего брата. Как признался сам Шахматен, “его глаза закрыла пелена безумия”. Так он нарушил закон. А в гильдии за нарушение любого закона – смерть.

Мне было очень интересно, как оба они попали на Станцию. Их ответы прозвучали совершенно по-детски. К Вану явился его воинственный бог, к Шахматену – ангел-хранитель. В том и в другом случае им предложили жизнь в другом мире в обмен на клятву. Они поклялись, что даже ценой своей жизни найдут могилу и заберут то, что в ней находится. Только тогда они освобождаются от клятвы и вольны делать, что хотят.

“Или грудь в крестах, или голова в кустах. А с другой стороны, им нечего терять”, – подумал я, услышав их истории.

Если применить армейскую терминологию, то я– вольнонаемный, а они дали присягу и призваны на службу. Теперь мне стало ясно, почему они молчали во время инструктажа. Им было безразлично, куда нас посылают, они пойдут, куда им прикажут. А приказывать придется мне.

Начав с ними общаться, я все хотел понять, что они собой представляют. Хотелось знать, как мне держаться с этими людьми?

Сначала мне казалось, что они видят мир только через прорези боевого шлема и являют собой совершеннейшие инструменты для убийства. Эти инструменты ковались и закаливались десятки лет.

Они принимали все вокруг себя неизменным и постоянным и не забивали голову вопросами о смысле бытия. Их не интересовало, как растет дерево или почему плавает рыба. Они были далеки от этого, и это была не их вина Жизнь и воспитание сделали их такими

Но все равно я воспринимал их не как доблестных воинов своего времени, а как людей, у которых руки по локоть залиты кровью. Один только Несущий Смерть, по его словам, отправил на тот свет около сотни человек. А он моложе меня на год.

Свободное время они любили проводить за стаканом вина и хорошей беседой. До телевизора они не доросли, чем им еще вечерами заниматься? Попробовал как-то рассказать им парочку простых анекдотов, но они их не поняли. Немного подумав, рассказал им сказку и сразу попал в цель. Оказывается, письменность на их планетах существовала в зачаточном виде, до широкого распространения книг они еще не дошли. Легенды и сказания заучивались и передавались из поколения в поколение. Поэтому они очень ценили слово. Красоту слова.

Оба оказались хорошими рассказчиками и, самое главное, великолепными слушателями. Но легенды и сказания в большинстве своем были простыми и наивными. Поэтому, когда я начинал рассказывать сказки, отточенные веками, у них начинали блестеть глаза, совсем как у моей дочки. Свой восторг они старались скрыть, делая каменные лица, но у них это плохо получалось.

Они по-своему любили жизнь. Даже, наверное, больше меня, поскольку жили на грани жизни и смерти. Они принимали ее такой, какая она есть, без всяких ухищрений и прикрас. И это не был упрощенный взгляд на жизнь, но об этом я узнал много позже.

В один из вечеров я узнал подробности последнего поединка Вана. Ван дрался за честь друга, которого обвинили в трусости. Тот не мог ответить за себя, будучи ранен.

Шахматен отомстил за своего брата.

Поразмыслив над обоими случаями, я пришел к интересному для себя выводу. Они были приговорены к смерти за проявление хороших черт своего характера. Значит, честь и отвага, любовь к ближнему – все эти чувства не чужды им. Значит, они не хладнокровные убийцы, готовые зарезать любого, как мне показалось в начале нашего знакомства. Убийства и война – их работа, но не призвание души.

Если подумать, у нас тоже таких хватает. Взять, к примеру, Чечню. Я же знал пару ребят, которые воевали в Чечне. Вроде нормальные ребята.

Как-то, сидя вечером у себя в комнате, я попробовал подвести итог своим наблюдениям, и вот что у меня получилось. Эти люди – профессионалы в том, что касается убийств и выживания. Слова “долг” и “честь” для них не пустой звук. Они дали клятву и готовы выполнить ее, пусть даже умрут при этом. У них слова не расходятся с делом. Они привыкли все доводить до конца и надеются только на самих себя. Им понятны простые и четкие взаимоотношения. Живут они, правда, сегодняшним днем, потому что прекрасно понимают, что завтрашнего у них может и не быть. Вера в бога, в предначертание своей судьбы вместе с умением владеть собой и оружием составляли странную смесь, в которой мне еще предстояло разобраться.

“Это мне вполне подходит. Ну что ж, поживем – увидим! Может, мне и повезло, что у меня в спутниках оказались такие люди”, – подвел я итог своим размышлениям.

Я долго думал, как сократить имена своим спутникам, чтобы не сломать себе язык. К сожалению, для них имена имели особое значение. Это было единственным, что у них оставалось как память, не считая оружия. Ван ту Ван заслужил свое прозвище, не проиграв ни одной схватки, причем большинство его схваток закончилось смертью противника.

Все это я прекрасно понимал, но общаться с ними Целыми днями, называя их полными именами, было довольно неудобно и в какой-то мере смешно. Обидеть их тоже было нельзя, не такие они люди. Если Ван ту Ван обидится, от меня мокрого места не останется. “ Но проблема разрешилась очень просто. В моих сказках часто звучало имя Иван или Ваня. Однажды я набрался храбрости и спросил Ван ту Вана, можно ли его называть Ваней, как героя сказок. Он, не раздумывая, сразу согласился.

С Шахматеном мне пришлось повозиться. Свое родовое имя он вначале наотрез отказался сокращать. Пришлось долго уговаривать, объяснять, что имя Шах означает сильного и мудрого правителя. Пришлось даже рассказать ему пару сказок из “Тысячи и одной ночи”. В конце концов я его уговорил, и Шахматен стал Шахом.

Наступил последний день нашего пребывания на Станции. С утра я занимался примеркой одежды и доспехов, потому что на планете Икс мы должны были появиться под видом воинов-наемников. Потом пришел инструктор и принес мне программатор, сделанный в виде деревянной шкатулки. Надев медальон и забрав свои вещи и оружие, я отправился на “пусковую площадку”. Это я ее так окрестил. Эта площадка представляла собой круг из серебристого сплава. На таком же меня забросили сюда. Смотрится очень даже неплохо. Пока я любовался им, подошли мои спутники. Мы встали на круг, стараясь держаться поближе к центру. На нас надвинулся фиолетовый купол, и вдруг все исчезло. Нет, неправильно, это мы исчезли, чтобы появиться в другом мире.

Глава 5

ПРИБЫТИЕ

Когда мы вышли из пространственно-временного канала, стоял прекрасный весенний вечер. Солнце уже заходило, скупыми лучами освещая поляну, на которой мы стояли. Воздух был напоен густыми ароматами трав и цветов. Пока я, стоя столбом, переживал прибытие в другой мир, мои спутники быстро исследовали поляну и ближайший кустарник. Наконец сойдя с места, я подошел к ближайшему кустарнику, и дотронулся до него. Свершилось! Меня охватило чувство восторга.

“Я, Михаил Кузнецов, нахожусь в другом мире! На планете Икс. Terra incognita! Я вступил на неизвестную землю, первый из людей! Тьфу, что я говорю. Из землян. Первый из землян!”

У меня в голове возникла картина: громадные толпы людей, встречающих меня у трапа самолета, ковровая дорожка и каменные лица моих телохранителей. Кругом журналисты, сверкают блицы фотоаппаратов и…

Все было настолько явственно, что я на миг позабыл, где нахожусь. Очнувшись, я посмотрел на своих спутников, надеясь увидеть на их лицах те же чувства. Но их лица отражали только настороженность. Варвары, что с них взять. Никакой поэзии в душе!