Гардарика любовь моя, стр. 38

— И как же они, позвольте вас спросить, проникли на охраняемую территорию? — Голос подал гражданин в защитного цвета форме и погонами капитана. — Нет, боюсь это была атака с воздуха…

— И как этот штурмовик преодолел систему городского ПВО? Или вы сами ему ворота открыли? — Капитан дернулся рукой к кобуре, но в последний момент остановился.

— Есть только один воздушный удар, который нельзя предотвратить даже нам…

— Теперь вы обвиняете ангелов в том, что они не приглядели за одной из пушек? Стыдно! Лучше бы пошли добровольцем в группы по зачистке — все больше бы пользы было.

— А ты сам, лейтенант, почему девушке глазки строишь а не бегаешь по улицам со сканером наперевес? — Инспектор ФМС при упоминании о его звании несколько приутих, но быстро нашелся.

— Я еду на работу. Мы опасаемся терактов на праздновании осеннего солнцестояния, поэтому нас отрядили в усиление храмовой стражи… — «Кошки», следившие за перепалкой, быстро переглянулись. Алексей не заметил легкого кивка Тайры, но одна из девушек в группе вдруг пересела поближе к инспектору.

— А разве сами храмовники не справятся? — Собеседник оценил новый объект и пришел к выводу, что она достойна большего внимания, чем сидящая рядом с ним девушка.

— Увы, последние события показали, что защищать граждан бойцы храма разучились. Это и понятно, — благородно отметил он, — ведь годы спокойной жизни расслабляют, с этим ничего не поделаешь. Вот мы, находящиеся в постоянном поиске неграждан, мы, стреляющие преступников по десятку в день, всегда готовы встать на страже вашего покоя в любой день…

— …И ночь…? - «Кошка», одетая в учительскую форму, кокетливо улыбнулась собеседнику и облизнула губы, ожидая ответа. Инспектор судорожно сглотнул и лишь после этого небрежно обронил.

— Мы всегда готовы к любым действиям… А вы где преподаете? И какой предмет?

— Ой, знаете, я работаю с начальными классами — как наставник… дети — они такие милые, но из-за них так редко удается хоть с кем-то познакомиться — коллектив у нас женский…

Алексей, слушавший этот щебет, удивленно приподнял бровь и встретил довольный взгляд жены. Тайра прикусила губу, словно сдерживая улыбку. Инспектор, между тем, уже не обращал внимания на остальных пассажиров. Когда автобус остановился неподалеку от храмовой площади он взял свою новую знакомую под руку и вышел вместе с ней. Он сам не заметил, как пройдя несколько переулков, они оказались вместо площади, на задворках какого-то жилого массива.

— Ой, мы что, заблудились? — Инспектор удивленно посмотрел на спутницу. Вместо ответа она обхватила его руками и впилась в губы поцелуем. После секундного замешательства он ожил, довольно обнял пылкую учительницу, не чувствуя, как из сумки на поясе выскользнул его сканер. — Может, после дежурства пойдем ко мне? Подождешь меня? — Вместо ответа она снова поцеловала его, глубоко, собирая обе губы в рот.

— Вряд ли… — Инспектор успел заметить, как шальные, сверкающие от наслаждения глаза спутницы резко изменились — чуть сузились зрачки, и разом слетела сладкая пелена. Причину перемены он понять уже не мог, оседая на землю. Его единственный стон запутался в последнем поцелуе, так и не отлетев далеко. Девушка резко выдернула нож-траншейник из спины инспектора и провела кусочком влажной ваты по узкому клинку. С шипением испарились остатки крови, а «кошка» быстро включила сканер и набрала на клавиатуре несколько команд. Экран замигал тревожным красным цветом, а «кошка», словно превратившись в это животное, бесшумно скользнула обратно, к празднично одетой толпе.

На площади, как и рассказывал инспектор, можно было заметить несколько групп людей в броне и с надписью «ФМС» на спинах. Они останавливали всех, подходивших к храму, для обязательного сканирования. С каждым шагом, приближавшим его к проверяющим. Алексей чувствовал усиливавшееся волнение. Как они отреагируют на запрет сканирования? Поднимут шум или извинятся и пропустят? А если пропустят, то будут ли докладывать о странных визитерах? На эти вопросы Соснов ответа не получил. Все инспекторы разом пришли в движение, двинувшись в противоположную сторону площади. Некоторые даже подгоняли своих коллег, увлекшихся проверкой. Разгадка столь странного поведения нашлась быстро — чуть покрасневшая, но выглядевшая довольной «Песчаная кошка»-учитель появилась рядом со своими соратникам и легко кивнула.

— ФМС подан сигнал о том, что к западу от храма зафиксировано несколько неграждан. Пославший сообщение инспектор запросил помощь, воспользовавшись кодом тревоги высшего уровня. — Тайра говорила это уверенно, словно она сама колдовала над сканером. — Молодец, Ника, хорошая смена растет…

Глава 27

Ночные грезы Вадима Соснова не долго были приятными. Вначале он, витая в дремоте, готовился совершить традиционное жертвоприношение. Он уже видел пышные формы абсолютно обнаженной девушки, которая лежала на алтаре и чувствовал золоченую рукоятку ритуального кинжала. Со сладкой дрожью он приближался к алтарю, наслаждаясь страхом в широко раскрытых глазах полугражданки. Но вдруг пылавшая над головой сфера как-то странно изогнулась, затрепетала словно пламя свечи от дуновения ветра. Вадим не слышал — сон был беззвучен, но почувствовал, как благочестивое настроение толпы сменяется криками ужаса. Потом на его плечо легла чья-то рука. Жрец гневно обернулся к ослушнику, осмелившемуся на крайнее святотатство — подняться к наружному алтарю. И тут же ярость от вмешательства в грезы сменилась ужасом — рядом с ним стоял бывший друг, начальник храмовой стражи, полковник Константин Сергеев.

— Ты уж извини, что я не переоделся, очень уж спешил на встречу, времени у меня осталось мало… — полковник подцепил двумя оставшимися на обугленной руке пальцами расползавшиеся клочья формы. Вадим опустил глаза и увидел на его груди несколько ран от лазерного луча — сквозь обрамленные черным дыры виднелось осеннее небо.

— Тебе не с кем встречаться, тебя больше нет на этой земле! — Вадим попытался освободить плечо, но пальцы мертвеца лишь сильнее сжали его.

— Погоди, успеешь еще насладиться… ты ведь сам этот ритуал придумал да? Никогда не мог добиться живой женщины и теперь отыгрываешься на самых молодых и привлекательных? — Соснов-старший одеревенело повернулся, поднимая перед лицом ритуальный кинжал.

— Изыди! — Сверкающий клинок не произвел никакого действия. Константин лишь мотнул головой — она единственная не пострадала от огня.

— Я уйду туда, где меня ждут. — Изуродованная рука указала на запад — туда клонился солнечный диск. Соснов заметил, как от руки потянулось странное сияние, словно шторы, распахнувшее небо. В образовавшемся проеме, среди яркого огня возникла женская фигура. Она с готовностью потянулась к Сергееву, и тот радостно сжал плечо бывшего друга. — Она ждала меня, меня, понимаешь ты! Наш сын будет жить, и мы встретимся после… а ты…! — Не договорив, он исчез в столпе света. Соснов покорно посмотрел в противоположную от светлого проема сторону. В земле, у самого подножия храма разверзлась глубокая щель, мерцающая густым багровым пламенем. Жреца неудержимо потянула туда, он сделал последнее усилие, пытаясь толи зацепиться, толи ударить кинжалом жертву — и проснулся.

Несколько минут Вадим глотал ртом воздух, глядя в потолок. Сердце рвалось наружу, пульсировало болью затекшее во сне плечо. Или не во сне все было? От этого вопроса Вадим подскочил в кресле и уставился на свою руку. Кинжала в ней не было и это немного успокоило. Ноги подгибались — толи из-за потери крови, толи от нервного напряжения. Соснов сделал несколько шагов, при этом потолок комнаты послушно посветлел, и добрался до бара. Наугад выбрав темную бутылку, он опрокинул ее над стаканом. Густое, темное вино выплеснулось в емкость, окрасив ее кровавым цветом. Жрец вздрогнул от непонятного страха, расплескав вино. Стакан ощутимо стучал о зубы, но едва приторно-сладкая и столь же крепкая жидкость опустилась в желудок, пришло блаженное расслабление. Некоторое время Соснов прислушивался к своим ощущениям, потом, успокоившись, одернул мантию и вышел из кабинета.