Путь "Чёрной молнии", стр. 97
— Все понятно, оперчасть не дремлет. Инна, ты меня не удивила. Я даже могу предположить, что собой представляла в семье — эта мразь. Видимо он так же относится и к своему сыну.
Инна молча кивнула.
— У тебя отпуск скоро? — внезапно спросил ее Дронов.
— Уже был. А почему ты спросил?
— Можешь взять пару недель административного?
— Зачем? — Инна нахмурилась.
— Инна, я тебя прошу, не спрашивай ни о чем. Просто я тебе советую взять отпуск и поехать с сыном к родителям.
— В Латвию?!
— Тебе шанс выпал, своего пацана сберечь, пусть поживет немного у дедов, уму разуму наберется, а ты родителей проведаешь.
— Что случилось, от чего ты меня стараешься уберечь? — женщина с тревогой посмотрела Дронову в глаза.
— Я от чистого сердца помог тебе, а теперь прошу тебя Инна — помоги мне: уезжай из города на недельки две. Да, кстати, а почему ты домой не идешь, ведь уже поздно?
— Сегодня с объекта двух осужденных привезли с тяжелыми травмами, я Сергеева в отряд отправила, он устал, а сама подежурю, если больным станет хуже, завтра будем отправлять их в Облбольницу.
— Так ты на ночь остаешься?
— Тебя это удивляет, мне иногда приходится ночью дежурить. Инна пристально посмотрела на Алексея и заметила, что он чем-то озадачен. — Леша, что с тобой?
— Я сегодня ночью хотел с Макаровым пообщаться, мне позарез нужно, и с Сергеевым уже договорился, мы шныря — дневального твоего на ночь спровадили из санчасти.
Инна призадумалась, затем взглянула на Алексея и сказала:
— Придешь к Макарову, но только после отбоя, чтобы тебя никто не видел, а то мне не поздоровится, если в оперчасть доложат, — Инна почему — то после этих слов смутилась.
Неловко почувствовал себя и Дронов, но быстро взяв себя в руки, спросил:
— Инна, обещаешь, что возьмешь отпуск?
Тревожное состояние коснулось обеих и Инна, еще не осознавая, что происходит, но предчувствуя какую-то беду, тихо спросила:
— Почему ты мне это говоришь?
Дронов молча поднялся и пошел к двери.
— Алексей, ты не ответил мне.
— Потому — что ты мне нравишься, — и скрылся за кабинетной дверью.
Дрон кивнул пацану, сидевшему на лавочке возле входа в санчасть, и пошел в свой барак.
Нет, он не был слабым духом, чтобы жалеть о своем решении войти в эту зону. Дрон привык доводить любое дело до конца, но дадут ли ему менты исполнить хотя бы в срок часть его задумки. По всей вероятности — нет! И подтверждением тому был рассказ Инны о Ефремове. Поэтому нужен вору завтрашний день, как глоток чистого воздуха, но прежде ему нужно было встретиться с Макаром. «Я снова сегодня увижу ее»- подумал он о Инне, и направился в свой барак.
Глава 34 Вот так сюрприз!
И день пришел.
Утром состоялся развод на работу, но только не в промзону, а на посадку в фургоны, в которых заключенных перевезут на объект. Прапорщики и солдаты, выстроив зэков по пять человек в шеренгу, обыскивали и пропускали дальше. Назвав свою фамилию, зэк вскакивал на подножку тамбура и скрывался внутри. Дрон с Воробьем прошли контроль у прапорщика Крокодила Гены. В соседней пятерке пристроился Карзубый, его закадычного дружка — Каленого, среди построения не было, видимо он остался в зоне. Захлопнулась железная дверь, и автопоезд их трех фургонов двинулся к объектовой зоне.
Кто часто ездил в таких «загонах», тот уже знает свое посадочное место: самыми коронными считаются места у амбразур (смотровая щель), предназначенные для циркуляции воздуха. По дороге можно уловить сеанс (увидеть проходящую мимо женщину), и при возможности признаться дамочке в любви. Чего только не наслушаются девушки или женщины, оказавшиеся в зоне внимания словоохотливых зэков, начиная от банальности:
— Дорогая Мэм, возьмите меня на поруки, я буду Вашим любимым и единственным сыночком.
Или другого высказывания, хамского содержания:
— Вот это ножки! Взять бы за эти ножки, да родителям по морде, чтобы брак не выпускали.
— Эй! Девушка, дай адрес, я завалю тебя письмами. Не хочешь, ну и иди….
Что с таких охочих до женщин словоблудов взять? Привыкли брать слабый пол нахрапом и задарма, и здесь хотят, чтобы кто-то из случайной прохожей обратил внимание на словесную «белиберду».
Но на этот раз в фургоне, где ехали Дрон и Воробей, все было тихо. Вор заранее предупредил кое — кого из братвы, чтобы все было без лишнего кипиша.
Объектовая зона… Островок благоденствия в мрачном лагерном бытие. Приезжая сюда на работу, все разбредались по своим раздевалкам — кильдымам. У каждого был припасен чай или завтрак из консервов, всегда находился кусочек сала с хлебом. На счет «жратвы» здесь не бедствовали, не то, что в жилой зоне. После распития утреннего чифира, следовала работа. Основным производством служило изготавливание деревянной тары, то есть ящиков.
Дрон и Сашка, в сопровождении Карзубого зашли в огромный склад, где хранились изготовленные ящики под различную продукцию. Пройдя в дальний угол, они оказались в небольшом помещении, напоминавшем собой рабочую бытовку. Включили свет. Взору открылось небольшое помещение, где по стенам закреплены доски с крючками для одежды. Посередине располагался большой деревянный стол с двумя лавками по бокам.
— Санек, сиди здесь. Вот чай, если захочешь есть, найдешь все в тумбочке, за мной и Карзубым сейчас придут, нас не будет какое-то время. С кильдыма не выходи, не светись ментам. За свое терпение будешь награжден приятным сюрпризом.
Дрон загадочно улыбнулся.
Через пятнадцать минут дверь открылась и в проеме показалась фигура прапорщика. Дрон с Карзубым вышли из бытовки.
Сашка заварил чай на плитке, и пока он запаривался, примостился на скамье, расстелив пару телогреек, снятых с вешалки. Мысли лезли в голову, не давая покоя: «Зачем я понадобился Дрону на объекте, как будто без меня он не решит свои дела или я нужен ему для чего-то? И что за приятный сюрприз меня ожидает»? Не заметно сон сморил его. Сашка проспал недолго и пробудился оттого, что кто-то тормошил его за плечо.
— Эй! Воробей, просыпайся, нас ждут великие дела.
Перед ним стоял улыбающийся Сергей Ирощенко.
— Пошли в одно место, ничему не удивляйся и принимай все должным образом, — интригующе произнес Карзубый.
Они вышли со склада и свернули направо. Пройдя вдоль ограждения из колючей проволоки, оказались за углом склада. С торца здания располагался вход в подвальное помещение, они спустились по ступенькам вниз и оказались перед открытой дверью. Пропустив вперед Сашку, Сергей закрыл дверь на внутренний засов, достал фонарик и, освещая путь, повел Воробья вдоль темного коридора. Скорее всего, это была теплотрасса, так как вдоль стен тянулись трубы разного диаметра. Наконец они уперлись в глухую стену. Ирощенко нащупал в железобетонном полу едва заметную скобу и потянул на себя крышку люка. Сашкиному взору открылась внизу освещенная комната.
— Спускайся Санек, у тебя два часа, я приду за тобой.
Крышка закрылась. Сашка был заворожен: «Ну, прямо настоящее приключение с потайными комнатами», — подумал он, осторожно спускаясь вниз по железной лестнице.
Небольшая комнатка была ярко освещена светильником, закрепленным на стене, здесь же висел ковер с изображением лесного оленя с ветвистыми рогами. В левом углу стояла панцирная кровать, аккуратно заправленная на тот момент. Рядом находился небольшой столик, уставленный всякими яствами: нарезанной колбасой, копченой грудинкой, фруктами, налитым в графин темным напитком, и в самом центре возвышалась бутылка марочного вина. По обеим сторонам стола располагались два стула — полукресла, предназначенных для ресторанов.
Сашка снял с себя куртку и, повесив ее на спинку, сел в удобное кресло. Вдруг справа всколыхнулась занавеска и перед Сашкиными глазами предстала молодая девушка. Она была одета в домашний, короткий халатик, едва прикрывающий красивые, стройные ноги. Волосы на голове девушки были светлые и стрижка «Каре» придавала ее личику, какое то сходство с зарубежной актрисой. Она нарочито, легко проплыла мимо удивленного Сашки и, присев напротив в полукресло, ласково произнесла: