Вопреки всему, стр. 81

Салли выпрямилась:

— Но ты намекала…

— Нет, это лишь твое не в меру разыгравшееся воображение. Я чувствую себя виноватой лишь в том, что чисто теоретически, когда уже рассталась с Джоном, носилась с идеей переспать с одним человеком, но из этого ничего не вышло.

— Ладно, Лу. Извини.

Луиза что-то буркнула, схватила свой бокал и, сделав глоток, поспешила поставить вино обратно на стол. От вина ее начало поташнивать, но ей необходимо было принять что-нибудь успокаивающее, иначе она, пожалуй, и в самом деле уложила бы Салли одним мощным ударом.

— Выходит, ты решила, что я солгала Джону исключительно потому, что он был для меня наилучшим вариантом?

— Черт возьми, но я же не знала. И я попросила у тебя прощения.

Салли взяла салфетку и вытерла влажные от пота ладони.

— А ты ведь не рассказала мне о своей беде, — не слишком уместно заметила Луиза. — Удивляюсь, почему.

— Я не говорила никому, кроме Фергюса. Держала это при себе. Расскажи я кому, меня, чего доброго, начали бы уговаривать, а я знала, как надо поступить. Терпеть не могу, когда меня наставляют на путь истинный.

Луиза пригляделась к Салли. Какое ничтожество! Неприязненное чувство, с которым она боролась, вновь овладело ею. Сама себе удивляясь, она протянула руку через стол. Удивилась и Салли. Луиза согнула пальцы.

— Ну, дай же мне руку. — Салли осторожно вложила свою руку в Луизину. — Ты патентованная сука, Салли. — Салли отвернулась. — Я ненавижу тебя за то, что ты сделала.

— Но ведь ты не любишь Джона, — спокойно возразила Салли. — Я не знаю, имеет ли это смысл, и не ожидаю, что ты мне поверишь, но, если бы ты его любила, ничего подобного не произошло бы. Я никогда не встала бы между тобой и…

— И человеком, которого я любила бы. Или он любил бы меня. — Луиза откинула волосы назад и попыталась сосредоточиться. — Ты будешь встречаться с Джоном? — спросила она напрямик.

— Нет. Никогда. А ты?

Луиза рассмеялась невеселым смехом.

— Это зависит от того, насколько хорошего адвоката он себе найдет. Ведь это и его ребенок. У отца есть права.

— Но ты не… то есть я хочу сказать, ты не станешь пытаться… — Неоконченная фраза повисла в воздухе.

— Завести с ним определенные взаимоотношения? — Луизе вдруг стало смешно. Перед ней возникла фигура Джона, мечущегося по гостиной в не заправленной в штаны рубашкой. Она испытала такое облегчение, когда входная дверь со стуком захлопнулась за ним в последний раз. Она была разгневана. Была в ярости. Но это относилось к Салли. Джон уже не мог больше возбудить ее эмоции.

— Видимо, я должна принять это как отрицательный ответ, — сказала Салли, горестно скривив губы.

— Совершенно точно. Отныне и навсегда я пойду своим путем. И могу тебе признаться, мне это кажется чертовски приятным.

Салли выглядела измученной, но уголки ее губ приподнялись в сдержанной улыбке.

— И это относится к нам обеим.

— Ты не останешься в одиночестве надолго, Сэл. Встретишь кого-нибудь. Забудешь Фергюса и Джона и всю эту историю. Оно останется позади. В прошлом.

Луиза удивлялась себе. Откуда взялась эта необыкновенная щедрость? Она сидит за ленчем со своей лучшей подругой, которую обнаружила в прошлый уик-энд резвящейся, лежа на полу у нее в гостиной рядом с мужчиной, предполагаемым отцом ее, Луизиного, семейства. Это было так странно. Нельзя сказать, что это не имело особого значения, потому что оно имело значение и будет иметь свои последствия. Без сомнения, на ее будущем скажутся и потрясение, и гнев, и боль, пережитые ею. Но с этим можно существовать. Салли пытается что-то доказать себе. Не в Джоне дело. И не в Луизе. Дело в разрыве тех связей, которые Салли создала для себя. Одним-единственным разрушительным действием она сорвала покровы с той лжи, которую скрывали все они. Луиза не любила Джона. Джон не любил Луизу. Правда существовала всегда, и теперь она стала очевидной.

Но Салли по-прежнему ее лучшая подруга.

Луиза подняла свой бокал и с легким звоном коснулась им бокала Салли.

— А я ведь заставлю тебя пострадать за это, Сэл.

Приглушенный свет появился в глазах подруги.

— Ты хочешь сказать, что не отказываешься от меня?

— Придется тебе попотеть, но, может быть, и нет. Ты нужна мне. А я нужна тебе. Мужчины приходят и уходят, а дружба остается. Ты просто идиотка, если хочешь пожертвовать этим.

Щеки у Салли порозовели. Луиза решила ничего не говорить. Пусть Салли сама сражается со своей совестью. Она не намерена облегчать ей задачу.

— Расскажи мне о своем уик-энде. Как твоя мама? Она здорова?

Луиза хотела сохранить строгий вид, но не преуспела в этом. Голос у Салли был изысканно вежливым, словно она старалась произвести на Луизу впечатление своим хорошим поведением.

— Давай скажем так: ты не единственная помешанная на данном отрезке времени. — Луиза отбросила церемонии и снова схватила Салли за руку. — Мне так много нужно тебе рассказать, но боюсь, ты просто ничему не поверишь. — Луиза посмотрела на свои часы. — Сколько у тебя времени? Тебе не нужно возвращаться на работу?

— А пошли они знаешь куда! — Салли осушила третий бокал и посмотрела на Луизу с жадным любопытством. — Я и не подумаю возвращаться. Хочу поиграть в лентяйки. То-то они будут в шоке, верно? Обойдутся как-нибудь без меня денек. Я намерена провести его, изо всех сил стараясь вернуть доверие моей лучшей подруги.

— И у тебя получится?

— Вот увидишь. Ты мне дороже, чем любая моя работа, и я не намерена потерять тебя. Начни с того, что подвинь ко мне твой бокал с вином. В твоем положении пить нельзя, и ты отлично знаешь это.

— Не собираешься же ты вернуть мою дружбу, повелевая мной? — запротестовала Луиза, но бокал передвинула.

— Именно так и есть, — твердо заявила Салли. — Настало время, когда кто-то должен на тебя покрикивать, и я беру эту обязанность на себя. Только при таком раскладе если ты сойдешься с мужчиной, то сойдешься с ним по разумным причинам, а не по глупым и неправильным.

— С мужчиной? С каким это мужчиной? — Луиза недоверчиво рассмеялась.

— А это особый вопрос, который мы обсудим нынче вечером. Но сначала нам надо чего-нибудь поесть, иначе твой младенец задержится в росте, а я потеряю сознание. — Салли взяла со стола меню и углубилась в него. — Тебе не положено есть моллюсков, так что не вздумай их заказывать.

— Я так понимаю, что платишь ты.

— Само собой.

— Хорошо. Я таким образом позволяю тебе оплатить дорогу к моим теплым чувствам.

— Таково мое намерение.

— Прекрасно. Ну тогда, после того, как мы поедим, давай заглянем в «Мадеркэр» [47]. Полагаю, чековая книжка у тебя с собой?

Глава 22

— Мне нравится здесь наверху, — сказал Шон, останавливаясь на площадке возле скамейки.

Оливия, не снимая шерстяных перчаток, растерла замерзшие пальцы. Замковые окрестности были любимым местом ее прогулок во время ленча, особенно летом, но иногда и зимой тоже. Сегодня она испытывала острую потребность уйти из офиса, уйти из города и пройтись по узким дорожкам, опоясывающим замковый холм. Шон болтался в конторе, когда Оливия надевала пальто, и она предложила ему, если он хочет, прогуляться вместе. Он охотно согласился и взял с собой свои сандвичи. У Оливии в сумочке лежали рулет из ветчины и апельсин, но она не чувствовала голода, глядя вниз на город с высоты.

— Присядем здесь?

— Множество скамеек на выбор, — заметил Шон, плотнее закутываясь в свою теплую куртку. — Мы, кажется, единственные, кто не убоялся холодной погоды.

— Вам холодно? — забеспокоилась Оливия.

Кончик носа у него покраснел, однако он храбро тряхнул головой:

— Нет. Не слишком. Приятно выйти на прогулку. С вами, — добавил он негромко.

Оливия села. Ей определенно стало теплей от этого примечания. Шон пошуршал своим пластиковым пакетом возле нее и принялся за свой первый сандвич. Воробей запрыгал вокруг них, вертя головой в надежде поживиться.