Запретное пламя, стр. 49

– Ни то ни другое, – ответила Кэтлин с улыбкой, ясной, как летнее солнце. – Я улы­баюсь, потому что ты прекрасен и потому, что ты здесь, со мной.

– Больше я нигде не хотел бы быть, – мяг­ко сказал Рэйф.

Он встал коленями на кровать и начал разде­вать ее. Огонь его взгляда передавался ей, кожа горела от острого желания. Рэйф быстро раздел ее и потонул в кровати рядом с ней, тесно при­жимая ее к себе. Его руки ласкали ее бедра, пос­тепенно разжигая страсть, и в конце концов она испытала чудесное и освобождающее чувство, которого раньше никогда не испытывала.

– Я люблю тебя, Кэти.

Он очень тихо сказал эти долгожданные слова. Так тихо, она едва услышала их. Ее гла­за наполнились слезами.

– Я люблю тебя, – снова сказал он, на этот раз громче, как будто во второй раз ему было легче признать это.

– О, Рэйф, – прошептала она, – пожалуй­ста, не обращай внимания на мои глупости. Я ведь не хотела тебя обидеть.

– Не надо, Кэти.

– Я так тебя люблю.

– Я знаю, – прошептал он, – я знаю.

Он погладил ее груди, потом его рука скольз­нула к животу. Наморщив лоб, он приподнял­ся на локте и посмотрел ей в лицо.

Зардевшись, Кэтлин отвела взгляд, но по­том посмотрела ему в глаза.

– Это правда, – прошептала она, – я бере­менна.

– Кэти!

– Ты против?

– Конечно, нет! – он сел и прижал ее голову к груди. – Когда? Как?

– Как обычно, – сказала она. Радость в ней била ключом. – Я думаю, он родится в феврале.

«Ребенок!» – подумал Рэйф. Ему нужно было привыкнуть к этой мысли. Ребенок – ма­ленькая девочка с золотыми волосами и изум­рудными глазами Кэти.

Февраль. Он посчитал и понял, что ребенок зачат, когда они были на тропе.

– Кэти! – он прижал ее к себе, не в силах произнести ничего, кроме ее имени.

Кэтлин вздохнула от счастья. Она давно по­дозревала, что беременна, но все не было слу­чая сказать об этом Рэйфу. У него столько за­бот из-за убитых людей и из-за потери стада. Но главной причиной был все-таки страх, что он не захочет иметь детей. Они никогда не говорили об этом.

Рэйф долго обнимал Кэтлин, а потом долго смотрел на нее. В его глазах было благогове­ние, когда он снова положил руку ей на жи­вот.

– С тобой все в порядке?

– Да. Только иногда тошнит по утрам.

– Это пройдет, – уверенно сказал Рэйф.

Кэтлин посмотрела на него.

– А ты откуда знаешь?

Рэйф усмехнулся, глядя на ее удивленное лицо.

– Одна из девочек Коррин забеременела, случайно. Пару месяцев ее тошнило по утрам, – Рэйф пожал плечами. – Коррин сказала, что так бывает.

– Я думаю, что хозяйка публичного дома должна знать такие вещи, – пробормотала Кэт­лин. Она посмотрела на Рэйфа, вдруг заподо­зрив неладное:

– Это ведь не ты…

– Нет, отцом был не я, – с усмешкой отве­тил Рэйф, он взял подушки и удобнее устроил Кэтлин.

– Отдохни немного. Я хочу, чтобы ты боль­ше отдыхала.

– Но со мной все нормально, – запротесто­вала Кэтлин.

– Ты слышала, что я сказал. Никаких тя­жестей и ничего, требующего напряжения. И больше никакой езды верхом.

– Рэйф, я не больна, а всего лишь беременна. И голодна. Ты не хочешь, поужинать?

Рэйф кивнул. Он почувствовал, что прого­лодался.

Он встал, взял ее за руку и помог подняться. Рэйф пытался представить, как она будет выглядеть, когда в ее животе зашевелится ре­бенок, а груди набухнут молоком.

Ребенок, его ребенок, думал Рэйф. Эта мысль немного пугала его.

Глядя, как Кэтлин двигается по кухне, Рэйф представил ее с ребенком на руках. Ему было совсем нетрудно представить Кэтлин в роли матери, но он не мог вообразить себя в роли отца. Его собственный ребенок… Возможно, удача поворачивается к ним лицом.

ГЛАВА 20

На ранчо настали относительно мирные вре­мена. Рэйф и другие мужчины работали шесть дней в неделю. По воскресеньям все отдыхали.

В одно из воскресений Кэтлин попросила Рэйфа пойти с ней в церковь.

Едва они вошли в часовню, как сразу же почувствовали неприятное напряжение прихо­жан. Рэйф хранил бесстрастное молчание, но глаза его были холодны. Кэтлин высоко дер­жала голову, шагая с ним по узкому проходу. Он остановился у первой свободной скамьи и пропустил Кэтлин вперед. Она прекрасно ви­дела, как горожане смотрят на Рэйфа, и слы­шала приглушенный гул голосов.

– Индеец…

– …И полукровка здесь?

Кэтлин сжала руку Рэйфа, подбодрила его улыбкой.

Рэйф многого не понял в проповеди отца Уилсона. Он также не знал, что священник изменил текст проповеди, когда увидел, что в церковь пришел Рэйф. Он намеревался просить прихожан быть более щедрыми в подаяниях церкви, но теперь произнес проповедь о терпе­нии и любви к ближнему.

Рэйф что-то ворчал себе под нос, когда свя­щенник убеждал паству быть более терпимы­ми к тем, кто не похож на них, справедливо судить о людях и помнить, что однажды они тоже попадут на высший суд.

Они выходили из церкви, когда Кэтлин уви­дела, что к ним направляется Абнер Уайли. Она слышала, как Рэйф выругался, и поняла, что он тоже увидел Абнера.

Абнер дерзко уставился на Кэтлин, мол, теперь она и полукровку привела в церковь! Что ж, когда настанет время, она сможет по­хоронить его по христианскому обычаю.

Кэтлин почувствовала, как мускулы на руке Рэйфа вздуваются под ее рукой. Абнер продол­жал оскорбительно смотреть на нее своими во­дянисто-голубыми глазами.

– Рэйф, – с тревогой произнесла Кэтлин, когда Рэйф взялся за рукоятку кольта.

– Не вмешивайся, Кэтлин! Это касается Аб­нера и меня.

– Ты обещал оставить его в покое.

– Помню.

Абнер усмехнулся, увидев, что Кэтлин бес­покоится, и подумал, что, возможно, очень скоро она станет вдовой.

Рэйф был спокоен, когда они возвратились на ранчо. Абнера Уайли нужно убить, и чем скорее, тем лучше.

Кэтлин не нравилось выражение глаз Рэйфа, но она благоразумно хранила молчание, зная, что словами она только ухудшит положение.

После обеда Кэтлин пошла к загону с пучком морковки в руках. Рэд тихо заржал, когда она подошла, и заковылял к ней. Его нога быст­ро заживала, и ей хотелось поскорее взнуздать его. Но с этим придется потерпеть, ведь Рэйф запретил ей ездить верхом до рождения ребен­ка. А пока что Поли начнет понемногу трениро­вать Рэда.

Она дала жеребцу большую морковку и по­шла посмотреть, как там Черный Ветер. Рэйф снова свел Рэда с этой кобылой вскоре после их возвращения на ранчо. Жеребенок должен родиться в мае.

Черный Ветер гарцевала в стойле вместе со своей годовалой кобылкой. Они были так по­хожи! Дочка – маленькая копия матери!

Кэтлин угощала Черный Ветер морковью, когда подошел Рэйф.

– Мы еще не назвали жеребенка, – заме­тила она. – У тебя есть какие-нибудь имена на примете?

Кэтлин задумчиво нахмурила лоб, почесы­вая у жеребенка за ушами, и добавила:

– Может быть, Уинди?

– Уинди, – повторил Рэйф, похлопывая же­ребенка по шее. – Мне нравится это имя.

Кэтлин дала кобыле последнюю морковь, в последний раз похлопала ее по шее и взяла Рэйфа за руку.

– Что мы будем делать с займом? – спроси­ла она.

– Пока не знаю.

– До выплаты осталось два месяца. Где мы возьмем шесть тысяч за это время?

– Я думаю, что попытаю счастья у Френ­чи, – сказал Рэйф, зная, что Кэтлин не пон­равится эта идея.

– Мошенничество?

– Я не буду мошенничать, – сухо отчеканил Рэйф.

Кэтлин отрицательно покачала головой.

– Нет, Рэйф, ты отнимешь деньги у наших соседей. Нужно придумать что-то другое.

– А если я буду просто играть в карты?

– Ты думаешь, что сможешь выиграть шесть тысяч долларов?

– Не в таком маленьком городке, как наш. Но я смогу выиграть достаточно денег, чтобы погасить часть займа и убедить банк продлить срок до следующего года.

– Хорошо, Рэйф, если ты думаешь, что так лучше.

– Не хмурься, Кэтлин. Я не стану мошенничать, я обещаю.