Горькая пилюля, стр. 18

Я покачала головой.

- Я писатель, репортер "Газетт". Иногда твой папа делится со мной информацией, после того, как поймает плохих парней, а иногда, мои расследования для историй дают ему зацепку, которой раньше у него не было.

Упрощенно, но достаточно близко для данного разговора.

Она закатила глаза.

- Все равно. Мне не пять. Я знаю, как это происходит.

Да, пять лет назад ей было целых пять. Это было, словно целую жизнь назад.

- Хорошо, - осторожно сказала я. - Так что...

- Я хочу, чтобы вы держались подальше от моего отца.- Она опустила руки по бокам, сжимая кулаки.

Я посмотрела на нее, чувствуя, будто она только что, хорошенько огрела меня молотком.

Ее нижняя губа задрожала.

- Они ссорятся теперь все время. Намного больше, чем раньше.

Я изо всех сил старалась удержать свой голос.

- Челси, я не знаю, что твоя мама, тебе наговорила, но...

Она снова закатила глаза, только теперь, они блестели от слез.

- Она ничего не говорила. Она не должна. Я слышу все это, ночью, когда они думают, что я сплю.

О, дорогой Господь.

- Челси...- Я протянула руку, чтобы коснуться ее плеча, но она попятилась, ее лицо исказилось.

- Просто держитесь подальше, хорошо? Оставьте нас в покое. - Она прошла мимо меня, направляясь подальше от своих родителей и толпы. Я смотрела ей в след, разрываясь между желанием последовать за ней, чтобы убедиться, что она в порядке и желанием провалиться в ближайшую яму в земле. Люди, стоящие достаточно близко, что бы услышать, что говорила Челси, тщательно избегали, смотреть в мою сторону. Я чувствовало, что мое лицо пылало.

Я должна была уйти отсюда. В течение часа, весь город узнает, что только что произошло. Я заставила себя подождать, хотя бы, пока мэр не объявит победителя. Бегство теперь только даст больше возможности слухам, и позволят подтвердить их подозрения.

Госпожа мэр - Глория Лоттич, как обычно выиграла первый приз. Не удивительный поворот, Марджин Бристол - заняла второе место. Я думаю, утешительно то, что даже когда мой маленький мир рухнул на меня, некоторые вещи оставались неизменными.

Глава 9

Боже правый. Пока я ехала домой, слова Челси Бристол, и то, как она разрыдалась, продолжали прокручиваться у меня в голове снова и снова, как видео из цикла ада. Я хотела быть без сознания. Или оказаться за городом. Или и то и другое одновременно. Каким ужасным человеком вы должны быть, чтобы заставить десятилетку плакать? У меня мелькнула мысль, что, возможно, Марджин, подослала ее ко мне, после нашей небольшой размолвки на днях. Нет... эмоции Челси были слишком подлинными , слишком мучительными.

Ну, я только расставило все точки над «и». Я даже, как официальное лицо, должна была держаться подальше от Бристола.

"Как ты планируешь сделать это?"- спросил подленький голосок в моей голове. Он твой лучший источник для "Газетт".

Я просто откажусь от всех статей, которые потребуют шерифа, в качестве источника... и прощальный поцелуй всем надеждам заработать достаточно денег, чтобы жить дальше, не говоря уже о получении полной занятости от Макса. Он будет рад отпустить меня, или в последнее время мне так казалось. У меня был не очень хороший день. Конечно же, я мало знала о том, что станет только хуже.

У меня было пару минут, прежде чем мне нужно было прибыть к Паркмюллер, поэтому, я остановилась перед своим домом, чтобы взять Фритзи и немного восстановить свое самообладание. Я не могла показаться в доме Паркмюллер со слезами на глазах и не в духе. Как правило, люди не желали разговаривать с такими людьми. Вместо этого они настойчиво буду спрашивать вас, в чем дело, и неважно в чем суть истории, часть ее все равно будет утеряна.

После того, как я выгуляла Фритзи, я проверила свои сообщения. Четыре эмоциональных расстройства. "Джеффри Майкл пытается обработать меня", - подумала я. Я действительно сегодня не нуждалась в нем. У меня было одно реальное сообщение от Джонни Мак, он говорил, что встретится со мной в доме Паркмюллер после выставки садоводов.

Я оставила свою квартиру и спустилась к машине, в переулок рядом с домом моей матери, прежде чем заметила нечто странное. Дверь гаража была поднята, и машины моей матери уже не было.

Нахмурившись, я оставила машину работать в холостую, рискуя получить нагоняй от соседей за то, что заблокировала проезд.

В нашем районе было две дороги. Одна начиналась у Оук и тянулась вдоль, позади всех домов нашего района. Другая, начиналась у Фейрлайн , соединяясь с Оук. Дом моей матери располагался на пересечение двух этих дорог. Прямо сейчас, моя машина блокировала обе дороги.

Я подбежала к дому и постучала в дверь. Когда не последовало никакого ответа, я подергала ручку и обнаружила, что дверь не заперта - плохая привычка маленького города, которой я снова обзавелась. В доме было темно и тихо.

Ну, не исключено, что она могла выйти, подумала я, закрыв дверь. Я повернулась к лестнице. Раньше она выбиралась и бывала во всем городе, прежде чем заболела, или решила, что заболела. Теперь, она боялась в одиночку ездить в продуктовый магазин, опасаясь, что инфаркт, инсульт, аневризма или приступ нарколепсии, могут сразить ее.

Скорее всего, она набралась мужества, чтобы пойти куда-то в одиночестве, нежели кто-то украл ее машину из закрытого гаража средь бела дня.

Вернувшись в свою машину, я откопала свой сотовый и попыталась дозвониться доее мобильного, рождественский подарок ей от меня на прошлое рождество. Звонок переключился сразу на голосовую почту. Это может означать, что она разговаривала с кем-то, но скорее всего она просто забыла включить его.

Я закрыла телефон и бросила его назад в свою сумку, борясь с паникой. Ладно, Ренне, глубокий вдох, - начала успокаивать я себя. – В конце концов, твоя мать взрослый. Если ей захочется куда-то поехать, ей не нужно твое разрешение. Она может самостоятельно с этим справиться. Это хорошо, что она чувствует себя достаточно сильной для этого.

Нескольких раз, повторив это про себя, я смогла завести машину и направилась к Паркмюллер. Уход за больным родителем, больным умственно или физически, меняет тебя. Чувство защищенности, которое вы однажды познали, даже будучи ребенком, от этого человека, исчезнет под воздействием перестановки ролей.

Честно говоря, я все еще приспосабливаюсь.

Перед домом Паркмюллер я не увидела помятый «Форд Эскорт» Джонни Мака, поэтому я припарковалась на улице, опустила стекло и стала ждать. Возможно, я могла бы пойти туда и без него, но мне хотелось побольше узнать о том, что Макс хотел, чтобы мы сделали. Опрашивать родственников умерших для памятной статьи был немного странно. Мы получали от них заранее подготовленные цитаты. Ничего достаточного большого, чтобы заменить мою тягу к истории Хеллеки.

Если, конечно, это не я или моя писанина, с подвигли Макса внезапно изменить свое мнение. Я опустила голову на подлокотник. Отлично. Я узнаю, что я отвратительной писатель и ужаснейший человек в один и тот же день. Я вспомнила заплаканное лицо Челси.

Ужаснейший? Вот видишь, ты опять. Неудивительно, что Макс не нанял тебя, ты выдумываешь слова и ...

Резкий стук раздался в пассажирское окно.

Я подскочила и увидела улыбающееся лицо Джонни Мака.

Я опустила окно.

- Ты до смерти напугал меня.

- Ну, я звал тебя по имени и махал тебе рукой. - Он указал вперед, где сейчас я могла увидеть его битый и ржавый припаркованный автомобиль. - Кем бы он ни был, он не стоит того, что там задумывать о нем. - Его улыбка стала еще шире.

Обычно, я любила Джонни Мака. Макс, своего рода, унаследовал Джонни от Сэма, предыдущего редактора. Джонни Макинтайр был выпускником Моррисвилль Х ай. Он начал болтаться в "Газетт" с тех пор, как ему исполнилось тринадцать, предлагая бесплатно сфотографировать. Он планировал стать всемирно известным фотографом и хотел начать осуществлять свою мечту прямо сейчас. Сэм всегда ему отказывал, предпочитая самостоятельно делать снимки. Лично я, думаю, что это потому, что Сэм тайно вынашивал мечту стать всемирно известным фотографом. Он не стал. Макс хотя бы не был дураком. У Джонни был талант. А бесплатный талант был еще лучше. Джонни был хорошим ребенком, который бы вырос, как говорила моя бабушка, в хорошего молодого человека с долей кокетства. У него были темные вьющиеся волосы, голубые глаза и веснушки - он был милым как парни, чья внешность разобьет больше сердец, чем нужно, как только он поступит в колледж.