Смерть под маской красоты (сборник), стр. 51

На секунду оглушенный, он вскрикнул, а потом с рычанием сомкнул пальцы на ее шее.

В подвале тоже было пусто. «Где же она?» – отчаянно размышлял Кевин. Он уже собрался бежать в гараж, но тут откуда-то со стороны котельной донесся болезненный вопль Менша. А потом послышались крики. Кричала женщина. Это кричит Бри!

Огэст Менш стискивал шею Бри, когда от сильного удара его голова дернулась, а колени подогнулись. На мгновение оторопев, он встряхнулся и с гортанным воплем вскочил на ноги. Бри ухватила Менша за лодыжку, лишая равновесия, а Кевин стальной хваткой сжал его шею. Через несколько секунд топот по лестнице возвестил о прибытии ФБР. А в следующую минуту Бри, уже в объятиях Кевина, смотрела, как потрясенного Менша сковывают по рукам и ногам.

– Посмотрим, как тебе понравится в наручниках! – крикнула ему Бри.

Два дня спустя Бри стояла у кровати своей бабушки в Коннектикуте.

– Бабуля, доктор сказал, ты скоро совсем поправишься, – заявила она.

– Конечно, я уже поправилась. И хватит этих разговоров про здоровье. Лучше расскажи про свой дом. Могу поспорить, ты заставила этого подрядчика покрутиться в суде, а?

Бри ухмыльнулась, увидев, как Кевин поднял брови.

– Знаешь, бабуля, я решила согласиться на его предложение и не доводить дело до суда. Я наконец поняла, что на самом деле терпеть не могу кидаться в драку.

Мы с вами раньше не встречались?

Помощник окружного прокурора округа Уэстчестер Джек Кэррол предъявил документы охране Хэвилендской больницы для душевнобольных преступников и стал ждать, пока откроются ворота.

«Подходящий день для визитов к убийцам-психопатам, – иронично подумал он. – Мокро, сыро, а всепроникающая влажность остужает в равной степени и дух, и тело. Вдобавок это вообще пустая затея». Он уже в четвертый раз за несколько месяцев приходил сюда допрашивать Уильяма Кёнига, который был объявлен недееспособным и не подлежащим суду за покушение на убийство двадцатичетырехлетней Эмили Уинтерс. Защита Кёнига состояла в том, что Уинтерс являлась причиной его смерти в другом воплощении.

Но интуиция подсказывала Джеку Кэрролу, что Кёниг не просто потенциальный убийца. Всеми фибрами души он верил, что именно Кёниг несет ответственность за череду нераскрытых убийств, которая чумой поразила Уэстчестер в последние восемь лет.

«И ни капли доказательств», – мрачно напомнил себе Джек, выруливая на больничную стоянку. Как всегда, эта мысль вонзилась в него стрелой чистейшей злости.

К счастью, его босс, окружной прокурор, был готов поддержать его. «Джек, я думаю, вы теряете время даром, – прямо заявил он, – но за три года работы ваша чертова интуиция всегда была на высоте. Если вы сможете связать Кёнига хотя бы с одним из этих убийств, я лично повешу вам на грудь медаль».

Джек вылез из машины, запер ее и быстро двинулся по дорожке к главному входу больницы. Здание казалось новым, обманчиво уютным, с окнами, которые больше походили на щели. Решеток на окнах не было, но туда и обезьяна не протиснется, решил Джек.

Большой вестибюль был хорошо отделан и вполне подходил для дорогого офиса. Как всегда, когда Джек здесь оказывался, он понадеялся, что если охрана не заметна, это еще не значит, что ее не существует.

Сегодня Кёнигу предстояло познакомиться со своим новым психиатром. Рода Моррис, которая была назначена ему с момента заключения под стражу, восемь месяцев назад, ушла в частный сектор. Джек не жалел о смене психиатра. По его мнению, Кёниг успешно дурил Моррис. Он надеялся, что новый психиатр, доктор Сара Штейн, будет старше и опытнее.

Когда Джека провели в ее кабинет, доктор ему сразу понравилась. Доктор Штейн оказалась приятной, чуть полноватой седовласой женщиной лет под шестьдесят. В ее карих глазах светились теплота и интеллект. Джек заметил ее внимательный взгляд и понадеялся, что и впечатление доктора Штейн тоже окажется благоприятным.

Он знал, что она видит перед собой двадцативосьмилетнего мужчину шести футов роста, с мальчишеским лицом и рыжеватыми волосами. Лишь бы она не приняла его за недавнего выпускника колледжа, как нередко случалось.

Но этого не случилось.

– Мистер Кэррол, рада познакомиться с вами, – оживленно сказала доктор Штейн. – Как вам известно, я еще не виделась с Уильямом Кёнигом. Изучив его историю и узнав о вашем интересе к нему, я решила, что наша первая сессия пройдет в вашем присутствии. Разумеется, он знает, зачем вы здесь.

Джек глубоко вздохнул:

– Доктор, я здесь, поскольку считаю, что Уильям Кёниг может оказаться самым опасным заключенным из всех под этой крышей.

– Мы обсуждали Кёнига сегодня утром на встрече персонала. И сошлись на том, что его психотические тенденции, вероятно, вызваны экспериментами с регрессионной психотерапией. Но, как вы, возможно, догадываетесь, мои коллеги не согласны с вами и не считают Кёнига многократным убийцей.

– Доктор Штейн, Кёниг может и не быть им. С другой стороны, если я прав и мы сможем докопаться до истины, это хотя бы даст семьям жертв некое чувство завершенности.

Он умолк, потом продолжил:

– Позвольте, я приведу пример. Два года назад пожилая женщина в Добс-Ферри задохнулась при пожаре. Причиной пожара был намеренный поджог ее дома. Ее семья превратила в ад жизнь двенадцатилетнего соседского мальчишки, который несколькими днями раньше жег костер в ближайшем лесу. Они обвинили мальчика в поджоге.

– Потребность возложить на кого-то вину, – заметила Штейн. – Которая привела к тяжелым последствиям для невиновного ребенка. Давайте поговорим с Кёнигом.

– Доктор, попробуйте вытащить из него рассказ о прошлых жизнях, которые он помнит. Если мы больше о них узнаем, то, скорее всего, сможем понять, по какому принципу он выбирает жертв.

Психиатр кивнула и включила интерком.

– Мы готовы принять Кёнига, – сказала она.

– Уильям, с вами хочет поговорить помощник окружного прокурора Кэррол.

– Доктор, я уже объяснял вашему ассистенту, что буду говорить с ним только через вас, – терпеливо ответил Кёниг. – Я буду отвечать на его вопросы через вас. Знаю, что мои ответы могут быть использованы против меня. Я не хочу присутствия адвоката. И понимаю, что могу в любой момент перестать отвечать на вопросы. Я не ожидаю от этой встречи конфиденциальных отношений между доктором и пациентом. Вы здесь новенькая, но я уже несколько раз встречался с мистером Кэрролом. Я больше не стану говорить с ним напрямую. Что-нибудь еще?

Доктор Штейн взглянула на Джека Кэррола, потом покачала головой.

– Нет, Уильям, больше ничего, – сказала она.

– Тогда нам, наверное, пора приступать. Государство прилично платит вам за исследования моих мозгов, доктор. Так, может, вы уже начнете зарабатывать эти деньги?

Уильям Кёниг мягко улыбнулся, лишая свои слова яда. Он мысленно считал часы, оставшиеся до вечера, но не собирался выдавать, что сегодня его последний день в этой больнице. Сложив скованные руки на коленях, с фиксирующим ремнем на пояснице, с охранником, который смотрел на него сквозь тяжелую стеклянную дверь, Кёниг с тихим презрением смотрел на своего нового психиатра, доктора Штейн, и старого врага, Джека Кэррола.

Прячась за улыбкой «готов помочь», он думал, что Штейн неряшлива, что из скрученных в узел волос у нее выбились пряди. Вдобавок она не пользуется косметикой. Его предыдущий психиатр была милой. Она ему нравилась – такая очаровательная наивность…

Кэррол был симпатичным на вид парнем, на таких вешаются все девушки в школе. К тому же он умен. Пожалуй, только у него хватало ума, чтобы подозревать вину Кёнига в длинной череде нераскрытых убийств.

Но доказать они могли только одно: в прошлом феврале он пытался задушить Эмму Уинтерс.

– Уильям, я надеюсь, вам будет комфортно беседовать со мною и вы поможете мне понять вас. Не могли бы вы своими словами объяснять, почему напали на Эмму Уинтерс?