Смерть под маской красоты (сборник), стр. 35

– Милая, что случилось?

– Потом расскажу. Помоги мне дойти до дома. Я не хочу это пропустить.

Стоя в кабинете покойного Стюарта Ричардса, Эльвира переживала свой звездный час. Дрожащим голосом, тыкая пальцем в Неда, она вещала:

– Он наставил на меня пистолет. Открыл газовый кран. Затем ударил меня головой о камин. И сказал, что Лилиан Ричардс заплатила ему три миллиона долларов за то, что он выставил Синтию убийцей.

Синтия смотрела на свою сводную сестру.

– И если батарейки в диктофоне Эльвиры не сели, у меня есть запись их признания.

На следующее утро Уилли приготовил поздний завтрак и накрыл стол на веранде. Шторм закончился, и небо вновь стало ярко-голубым. Чайки падали на близкую рыбу. Залив был спокоен, и дети строили на берегу замки из мокрого песка.

Эльвира, пережившая не самое худшее приключение в своей жизни, уже закончила статью и продиктовала ее по телефону Чарли Эвансу. Тот пообещал ей самую красивую брошку, какую только можно купить за деньги, и с микрофоном, который услышит даже чихающую в соседней комнате мышь.

Сейчас, доедая шоколадный пончик и запивая его кофе, она заметила:

– А вон и Джефф. Просто ужас, что ему пришлось вчера ночью вернуться в Бостон, но зато он замечательно изложил всю историю в утренних новостях и не забыл о том, как Нед Крейтон едва ли не до смерти заговорил полицейских. Уж поверь мне, Джефф далеко пойдет на телевидении.

– Милая, этот парень спас тебе жизнь, – сказал Уилли. – На мой взгляд, он просто супер. Я поверить не могу, что корчился в машине, как чертик в коробочке, а ты в это время задыхалась от газа.

Пара наблюдала, как Джефф вылезает из машины, а Синтия подбегает и обнимает его.

Эльвира отодвинула стул.

– Схожу поздороваюсь. Как они смотрят друг на друга, это просто праздник! Такая любовь…

Уилли нежно, но твердо положил ей руку на плечо.

– Эльвира, лапушка, – взмолился он, – хотя бы один раз, на пять минут, оставь их, пожалуйста, в покое.

Определенно страсть

– Остерегайтесь гнева терпеливых [10], – с грустью заметил Генри Паркер Бритлэнд IV, изучая в газете фотографию своего бывшего госсекретаря.

Он только что узнал, что его близкий друг и политический союзник был обвинен в убийстве любовницы, Арабеллы Янг.

– Ты думаешь, бедняга Томми действительно убил ее? – вздохнула Сандра О’Брайен Бритлэнд, намазывая домашний джем на горячую свежеиспеченную лепешку.

Было раннее утро, и пара все еще пребывала в огромной уютной кровати в Драмдо, их сельском поместье в Бернардсвилле, штат Нью-Джерси. Повсюду были разбросаны газеты, открытые на разных страницах: «Вашингтон пост», «Уолл-стрит джорнал», «Нью-Йорк таймс», лондонская «Таймс», «Обсерваторе романо», «Пари ревью». Некоторые лежали на мягчайшем, изысканно украшенном цветами одеяле, другие свалились на пол. Прямо перед парой стояли подносы с завтраком, на каждом – одинокая роза в высокой серебряной вазе.

– Вообще-то нет, – отозвался Генри, медленно покачав головой. – На мой взгляд, в это невозможно поверить. Том всегда отлично держал себя в руках. Это и сделало его таким прекрасным госсекретарем. Но со смертью Констанс – она умерла во время моего второго срока – он сильно изменился. И всем было очевидно: когда он познакомился с Арабеллой, то влюбился в нее до безумия. Конечно, через какое-то время стало так же очевидно, что Томми утратил заметную часть своей выдержки. Никогда не забуду тот раз, когда он поскользнулся и назвал Арабеллу «Какашкой» прямо перед леди Тэтчер…

– Хотела бы я тогда с тобой познакомиться, – с сожалением заметила Сандра. – Конечно, я не всегда с тобой соглашалась, но думаю, ты был отличным президентом. Однако девять лет назад, когда тебя впервые привели к присяге, ты наверняка счел бы меня скучной девчонкой. Чем студентка юридического факультета может заинтересовать президента Соединенных Штатов? Ну, то есть, надеюсь, я бы тебе понравилась, но вряд ли ты воспринял бы меня всерьез. По крайней мере, когда мы встретились, я уже была членом Конгресса и ты отнесся ко мне с определенным уважением.

Генри повернулся и ласково посмотрел на женщину, с которой они были женаты уже восемь месяцев. Ее волосы пшеничного цвета растрепались. Взгляд ярко-голубых глаз каким-то образом умудрялся одновременно выражать интеллект, теплоту, остроумие и юмор. А иногда – некий детский интерес. Генри улыбнулся, вспомнив их первую встречу: тогда он спросил у Сандры, неужели она до сих пор верит в Санта-Клауса.

Они познакомились на приеме, устроенном в Белом доме в честь новых членов Конгресса. Генри в последний раз принимал там гостей, на следующий день должна была состояться инаугурация его преемника.

– Я верю в то, что воплощает Санта-Клаус, сэр, – ответила ему Сандра. – А вы – нет?

Позже, когда гости уже разошлись, он пригласил ее остаться на тихий ужин.

– Простите, – сказала она. – Я встречаюсь с родителями. Я не могу их огорчить.

В свой последний вечер в Белом доме Генри ужинал в одиночестве и размышлял, сколько женщин за последние восемь лет в долю секунды отказались бы в такой ситуации от всех планов. Тогда он понял, что наконец-то нашел женщину своей мечты. Через шесть недель они поженились.

Сначала казалось, что шумиха в СМИ никогда не уляжется. Брак самого завидного холостяка страны – сорокачетырехлетнего бывшего президента – и очаровательной женщины-конгрессмена на двенадцать лет его моложе вызвал безумный ажиотаж среди журналистов. Уже много лет ни одна свадьба не захватывала с такой силой интерес и воображение публики.

Отец Сандры был мотористом на Центральной Нью-Джерсийской железной дороге. Сама она справилась с колледжем Святого Петра и юридическим факультетом Фордхэмского университета, семь лет работала государственным защитником, а потом, ко всеобщему потрясению, выиграла выборы в Конгресс у давнего хозяина этого кресла от Нью-Джерси. Такая биография заранее сделала ее не только чемпионом для всех женщин, но и любимицей СМИ.

Статус Генри – один из двух наиболее любимых президентов двадцатого столетия, обладатель значительного семейного состояния и вдобавок мужчина, который регулярно появлялся в топах самых сексуальных мужчин Штатов – сделал его излюбленным предметом обсуждения в газетах и на телевидении, а заодно – объектом зависти людей, недоумевающих, почему судьба так явно благоволит одному человеку.

В день их свадьбы один из таблоидов вышел под заголовком: «Лорд Генри Бринтроп женится на нашей девчонке в воскресенье!» Это являлось намеком на некогда безумно популярную на радио мыльную оперу, в которой изо дня в день, пять раз в неделю, долгие годы задавался один и тот же вопрос: «Сможет ли девушка из шахтерского городка на Западе найти счастье в качестве жены богатейшего и красивейшего джентльмена Англии, лорда Генри Бринтропа?»

После этого все и каждый, не исключая любящего мужа, переименовали Сандру в Санди. Поначалу она не выносила это прозвище, но потом успокоилась, особенно когда Генри заявил, что для него тут кроется второй смысл, что он вспоминает о «воскресной любви», имея в виду одну из своих любимых песен [11].

– Кроме того, – добавил он, – оно тебе годится. У Типа О’Нила было прозвище, вполне подходящее для него, а Санди отлично подходит тебе.

Сейчас, глядя на мужа, Санди думала о месяцах, которые они провели вместе, о днях, практически беззаботных вплоть до этого утра. Увидев в глазах мужа искреннюю озабоченность, она накрыла его руку своей.

– Ты беспокоишься о Томми. Я вижу. Как нам ему помочь?

– Боюсь, особо нечем. Я, конечно, проверю, какого адвоката он нанял для этого дела, но кто бы его ни представлял, перспективы довольно мрачные. Суди сама. Жестокое убийство, а если посмотреть на обстоятельства, сложно предположить, что это не Томми. В женщину стреляли три раза из пистолета Томми, в его библиотеке. Вдобавок это случилось после того, как он говорил разным людям, что очень огорчен разрывом с ней.