Камешек в сапоге, стр. 49

А вот поп ни разу не стоик. Не знаю почему, но мне кажется Симеон в такой ситуации, не стал бы колоться. Порода не та. Предпочел бы сдохнуть от гордости. Другая у него гордость — своя. Не знаю, как объяснить. Но он настолько свой и верный Вере, что и не передать. Да, другой он. И мораль с логикой у него другие, но он свой. Не понравится ему — нипочем делать не будет, если что не по нему. Хоть режь его — ему пох. Но у него Вера есть. И какая! Он в Бога верит и в людей как в отражение его. И денег ему не надо, и ценностей, и власти — он просто другой. Он — верит…

А орденец, или как там правильнее — член ордена. Ага, точно член. Как инструменты и Доша в кокетливом фартучке … такой слегка замызганный фартук с подпалинами и подозрительными потеками увидел и фигуру голую в нем. Как увидал он эдакое предстоящее ему «счастье» — так и потек. Жизнь вымаливал — пусть и темнице. Понятно, что надеялся, что вскоре освободят. Но с альтернативой тоже согласился — безболезненная смерть, вместо недельки «без расспросов, но с выдумкой и пристрастием». Я просто сухим и насквозь казенным языком изложил, что с ним будут делать, целую неделю, и как. Скудновато тут у них, что с выдумкой, что с инструментами. Ни про «испанский сапог», ни про «святую деву» они тут слыхом не слыхивали. Не говоря уж про простые веревки с узелками или капли на темечко.

Зато Дош готов теперь за меня — в огонь кинуться. Я для него, чем-то вроде мессии стал. Понятие допроса — как Искусства, легло на благодатную почву. Он почувствовал себя художником… творцом, если хотите. Вот ведь парадокс. Из отверженного, кем всегда был палач, он вдруг стал фигурой. Пусть пока только для себя и для меня, но и этого ему уже было достаточно. Он ещё оказался и тщеславным. А что — не худшее качество в его профессии. Про форму ему рассказал, про ритуалы. Теперь у меня был ещё один намертво преданный мне человек — палач. Особенно когда немного поведал ему о методах Берии и китайцев. Да уж, вдохнул вторую жизнь, можно сказать.

Орденец сидел в кресле во время нашей беседы. И чего его так трясло в некоторых местах моего рассказа, не понимаю. Но говорить он начал обо всем, о чем его спрашивали, с большой охотой.

Меня интересовали военные силы Ордена, методы устранения неугодных, «адреса-фамилии», как агентуры, так и зависимых и сочувствующих дворян. Места базирования, иерархия. Возможная реакция на его казнь… Да многое ещё. Пытался он пару раз приврать — не поверите, я и его чувствовал, как какой-то детектор. Поправили этого ухаря пару раз кулаком, и он сразу перестал мямлить и недоговаривать. «Не каждый индивидуум способен к парадоксальным эмоциям», — так то!

К середине допроса пришел и Отче Симеон. Высидел и выслушал все, что я спрашивал. А потом он затеял теологический спор, но мне это было уже не интересно. Я предложил вынести этот спор в коридор, чтобы и заключенные могли послушать. Что тут же и было сделано. Ну и оставил ему конвой (и им тоже будет полезно послушать). 

Вот что меня искренне радует ничего во время допроса записывать не надо. Оно как-то само дословно запоминается, безо всякого напряга. Ещё бы разобраться, что мне там, в голову натыкали…

Я-то как ат Риат — легарх Империи Отран, абсолютно уверен, что Зёрна скоро дозреют…

Как Танцующий с Богиней волей-неволей замечаю неправильный рисунок Танца у других мечников…

А вот как обычный человек — чужие мысле-эмоции вот чувствовать начал… и кажется правдивые… а так вроде не бывает…   

Наверное, мне в голове, всё-таки что-то не так склеили…

В общем, пошел я наверх, надо посмотреть, что там с праздником. А то, как бы спьяну резаться не начали. Хотя… наличие там Баярда прекратило бы любую такую попытку в момент. Думаю, что человек на двадцать-тридцать дури у него хватит без вопросов. 

Глава 26.

Шагая по ступенькам, я раздумывал над полученной информацией.

Сцуко, а у «Ордена» бойцов реально оказалось втрое. Две тысячи латной пехоты с огнестрелом и тысяча латной конницы... и плюс от трех до пяти десятков орудий. Раскатают они замок в тонкий блин. Если не брать в расчет нас. Все равно вариантов умыться кровью шансов до хрена. И кто сказал, что до резиденции — сутки?! Никому верить нельзя! Сутки до какой-то часовни с «монастырем». Стоит здоровая башня с подворьем и там полтора-два десятка «монахов». Обычные солдаты «Ордена» — передовой пост или скорее застава. До основной резиденции — минимум четыре дня… конному. Широко раскинулись владения «монасей». Миролюбивые они спасу нет. Только вот ничьей власти не признают. Номинально под Слаем II ходят, а вот фактически под ними провинция. Ну пусть полпровинции Глеок и часть Висар.  Они контролируют кусок реки и несколько городов. Деревни  считать не стоит — оттуда только продовольствие идет. Бабло они с купцов снимают, как таможня и как банк. Чем-то они Тамплиеров или Тевтонский орден напоминали. Вместе с инквизицией.

Их владения можно сказать островок спокойствия. Дворян они аккуратно повывели. Те, совершенно добровольно завещали все Ордену. После чего скоропостижно скончались. А дети отправились в монастыри и стали преданными адептами Света… те, кто выжил. Только вот законы там распространяются только на братьев. Остальные никто — мусор. И сейчас они готовы к войне — решили нести «Свет Истины» «заблудшим и погрязшим». Вовремя мы. Витало что-то такое в воздухе. Граф не боялся. Мало того, что дурак — он ещё и Ордену сочувствовал. Пять братьев оказалось в страже. Хорошо, что я дал приказ никого не выпускать. А попа они постараются спасти или убить, по крайней мере. Но пока во дворе пьянка и на постах Легионеры — хрен у них, что выйдет. А вот ночью обязательно попытаются прорваться. Да и меня неплохо бы зарезать.

Я остановился на выходе, выдохнул и шагнул во двор. Самое время для них. Посмотрим, что у вас выйдет.

Сделав шаг за порог, я раскинул чувства — растекся по двору. Оставаясь под козырьком, я был практически недоступен для прямого выстрела. А вот враждебность я почувствовал почти сразу. Грамотно. Двое с луками прячутся во тьме проема кухни — он чуть слева от меня. Стрелять в меня можно только когда я пройду дальше. Двое — справа, один — слева.

Часовой при виде меня вытянулся в струнку.

— Зашел внутрь, и что бы ни случилось — не высовываться и не стрелять, — отдал я приказание сквозь зубы.

— А пост…?

— Бегом исполнять! Сгною!!! — бешеным котом прошипел я.

Тот за моей спиной просочился внутрь и затаился за дверью. А ребятки времени зря не теряют — пошли в атаку. Заходят с двух сторон, изображая пьяных…

Хлоп! И на меня накатило…

 Да что, во имя Великих Предков, происходит! Легарх ат Риат с презрением оглядел непонятный двор. Какая-то старинная крепость с кучей древних воинов… явно отмечающих какую-то победу.

Взрослые Зёрна в голове негодующе прошипели — предупреждая об опасности. Внимательно оглядев двор, он мимолетно отметил враждебность, направленную на него.

Что-о!? Двое, как им кажется, удачно спрятавшиеся в темноте какого-то проема и трое жалких аборигенов, обряженных в доисторические доспехи и вооруженные холодным оружием — эти явно направляются, чтобы УБИТЬ(!) Лорда. Поистине вопиющее скудоумие. Что ж… даже такую бессмысленную попытку надо наказывать. Показательно наказывать!

Шагнув навстречу смертникам он, остановившись, стал ждать. Не выдержав, двое выстрелило ИЗ ЛУКА(!). Воистину Предки лишили из разума. Сломав пальцами стрелы в воздухе, он презрительно бросил обломки на камни двора. Не выдержав, они выстрелили ещё раз — он сломал и эти.

Теперь всё абсолютно честно — он дал им шанс.

Указав на них пальцем, он отдал приказ: «Умереть!». Кажется, Зёрна предвкушающе взвыли — забирая чужую жизнь и прибавляя её к жизни хозяина. Тем временем успели подбежать идиоты с холодным оружием. Взмахнув кистью, он остановил их абсолютно дурацкую попытку ткнуть его плохо заточенной железкой.