Идущая, стр. 5

— …будет проще войти в доверие, чем кому другому, — продолжал всё тот же голос. — Напирай на чувство своей благодарности за спасенную жизнь. От тебя требуется следить за ней и докладывать обо всем подозрительном. Что здесь не ясно?

— Все яс… — начал Ликт, но "инструктор" прервал его:

— Ма-алчать! Кто тебе позволял открывать рот? Кто, я тебя спрашиваю?! Маалчать! Я тебе, дураку, кому говорю: от тебя требуется молчать, когда разговариваешь с благородными! Молчи и слушай! Да… О чем я говорил?..

— Докладывать о подозрительном.

— А? А, да, конечно. Я и сам знаю! Ты что это, учить меня вздумал?!

— Что ты, господин. Тебя учить ни к чему.

— Да! А твое дело — не учить, а докладывать о подозрительном. Особенно при наличии обнаружения приготовлений попытки к бегству! Вот теперь отвечай: ясно?

— Дело ясное, что дело темное, — сказал Ликт негромко, так что Вика скорее угадала знакомую присказку, чем услышала её. Знанию местной фразеологии она постановила не удивляться.

— Что?

— Ясно, господин.

— Хорошо. И запомни: скроешь что, так будешь иметь дело с самим хозяином! Или ты уже чего видел? Ошивался тут!

Вика сжалась в темноте, чувствуя, как исчезает едва успевшая затеплиться надежда.

— Нет, — ответил Ликт, и она с трудом поняла, что он сказал. — Нет. Я ничего не видел. Когда бы я мог успеть?

— Это твое дело! Как ты смеешь задавать вопросы? А когда ты успеваешь красть из кладовых всё, что плохо лежит, ворья шкура?

— Никто не докажет, что это я, — беспечно возразил Ликт.

— А и незачем! Незачем доказывать! И так ясно! — рассвирепел его собеседник, наделённый одышкой и административной властью. — И ясно, кто распускает по замку эти невозможные, крамольные шуточки! У каждого порядочного офицера руки чешутся при виде тебя! Но если выполнишь в точности, то хозяин, — на этом слове он сменил голос на приторно-почтительный, — хозяин в своей беспредельной снисходительности соизволит простить твои выходки и даже повысить в чине. Так что спасай свою шкуру! Потому что, будь моя воля, тебя не повысили бы, а повесили! Иди, считай, что ты на посту!

Сердито протопали грузные шаги, что-то грохнуло поодаль и все стихло. Минуты на две. Потом Ликт негромко позвал из комнаты:

— Виктория!

Она стояла в нерешительности. Ликт снова позвал. "Ладно, не вечно же здесь отсиживаться", — подумала Вика. Вернулась ко входу и вернула рычаг в исходное положение. Дверь открылась.

— Я так и подумал, что ты ещё где-то тут, — приветствовал её Ликт.

— Странный ты, — ответила Вика, щурясь от свечного света, показавшегося ярким после темноты за дверью. — Почему было мне помогать? — Вернувшись в комнату, она мимоходом заметила, что рычаг — это меч со странной рукояткой, и пошарила глазами: чем бы закрыть дверь. Дверь закрылась сама.

— Нет, это ты странная, клянусь зубами моей бабки! — возразил Ликт. — Сперва спасаешь жизнь совсем незнакомому человеку, а потом удивляешься, что он тебе благодарен!

— Я удивляюсь, что ты согласен иметь дело с Шегдаром.

— А дело-то как раз в том, что я больше вовсе не желаю иметь с ним дела! — объяснил Ликт. — Ты нашла выход из замка — позволь мне пойти с тобой! Я буду вести себя смирно и не помешаю! — добавил он прежде, чем Вика успела открыть рот.

— Ты хочешь бежать? — переспросила она.

— А то! Думаешь, тут так здорово жить?

— Ещё бы! — хмыкнула Вика. — Замок с привидениями, хозяин — граф Дракула, начальник — говорящий дуб… Сказка да и только! А по совести… Ну нашла я… ход. Я ж понятия не имею, куда он ведет и куда идти оттуда! Может, и вовсе не из замка… Хотя мне почему-то кажется, что нам повезло. Но я страны не знаю, и нас обоих поймают. — Чем дальше она говорила, тем более безумной казалась ей сама эта затея с побегом. — А когда поймают, меня, может быть, ещё убивать не будут, пока Шегдар считает меня… этой. Но с тобой-то, судя по тому, что я слышала, уж точно церемониться не станут!

— Ты хочешь меня испугать? — спросил Ликт. — Чтобы я перепугался и отстал?

— Нет, — честно ответила Вика. — Просто размышляю вслух. Вообще-то, вдвоем не так страшно. Просто я не хочу быть виноватой, если…

— Не будешь! — прервал её Ликт. — Я знаю, кто переведет нас через границу, если ты выведешь из Даз-нок-Раада!

— Дазна… чего?

— Даз-нок-Раад. Замок. Ты что, не знаешь, где находишься?

— Доброе утро! А кому я рассказывала, откуда я? Я знаю, что страна называется "Кадар", но ни о каких "раз-два-радарах" и не подозревала. (Тут она немного уклонилась от истины. Услышав второй раз название замка, она снова ощутила себя гением лингвистики: сочетание звуков означало "зуб дракона").

— А, и правда. Ну, Даз-нок-Раад — это просто название замка, где мы сейчас и стоим. Раад — кадарская столица, а Даз-нок-Раад — её центр, замок. Но ты не ответила на вопрос. Вернее, это я его ещё не задал, — Ликт хмыкнул. — Так если я найду этого человека, — ты согласна?

— Согласна?.. — Вика задумалась на пару секунд. — Да, пожалуй. Почему бы нет! Втроём веселее. Но… — запнулась она, — а этот твой таинственный некто согласится?

— Это я беру на себя! — радостно пообещал Ликт.

— Ну, как знаешь.

— Но у нас мало времени! — спохватилась Вика. — Завтра будет уже поздно, потому что завтра, скорее всего, уже не будет меня. Значит, нужно уходить этой ночью. А уже вечер!

— Время — как ветер. Постоянно уносится мимо и никогда не заканчивается полностью, — философски заметил Ликт. Вика удивленно на него покосилась, но парень уже переключился на хозяйственный лад:

— Еду я добуду. А вот где раздобыть оружие?.. — повертел головой и рассмеялся. — А, вот уж глупый вопрос! Тут на десяток хватит!

— Оно нормальное? — неловко спросила Вика. — Ну, качественное? А то мой максимум — отличить копье от меча…

— Оно не нормальное! — гордо простёр руку Ликт. — Оно великолепное! А топорик для дров я и на кухне стащу. И одежду… Нет, на кухне одежды нету… — он призадумался, почесав за ухом. — А, знаю где!

— Отлично! — улыбнулась Вика.

— Значит, тут, в полночь, — подытожил Ликт. — Идет?

— Идет. Нет, подожди! Сколько до полуночи? И как вообще здесь время измеряют?

— До полуночи ещё часов пять. Чуть больше, может, — не успел толком удивиться Ликт. — А время измеряют в часах. Дюжина часов — день, дюжина — ночь. Полночь — шесть часов ночи. Часы услышишь.

— Хорошо. Значит в полночь, по бою часов, будем здесь!

Минут через двадцать в комнате Реды было тихо и темно, как в тот день, наверное, когда хозяйка бежала из замка, окружённого врагами.

II

Реда. 2 года до смерти.

Дело шло к полудню. Хотя в коридор не проникало света снаружи, было, тем не менее, светло — достаточно, чтобы читать. Свет расходился от закреплённых на стенах по обеим сторонам факелов. Впрочем, читать здесь едва ли кто-то вздумал бы. Да и некому, собственно: два одетых в бирюзовое человека, неподвижно стоявших с алебардами у полированной деревянной двери в конце коридора, не умели, кажется, даже моргать — как статуи. (Вообще-то, читать они тоже не умели, но этого на лбу не написано). Было душно, но оба замерших навытяжку караульных и не к таким запахам привыкли. Только когда один из факелов забился в конвульсиях и испустил дух: тёмно-серый, почти чёрный, маслянистый и едкий, — стоявший справа от двери закашлялся, но тут же поспешно принял исходное положение. Как раз вовремя: в противоположном конце коридора показались трое. Невысокая женщина в охотничьем костюме из зеленой парчи, переливавшейся серебром, уверенно и быстро шла впереди, не оглядываясь на своих спутников — двоих мужчин в дурацких оранжево-зеленых камзолах с высокими неудобными воротниками. Эти двое остались за дверью, когда Реда вошла в библиотеку. Её там уже ждали.