Тайными тропами, стр. 22

— А что ты сделал, чтобы я захотела тебе показаться? — продолжала Гея, но уже не с таким напором, — ты украл дельфина, ты наслал на моих детей, а все живое — мои дети, странную болезнь, ты украл моих друзей и пытаешься их обидеть! Что же, смотри! Ты заслужил это право!

За спинами амфи из скалы появилось огромное, со злобным оскалом лицо старухи, оно щелкнуло зубами, длинный раздвоенный язык протянулся вперед над толпой испуганных амфи к Йаку, тот, пытаясь увернуться, зашатался и упал в воду. Лицо исчезло.

— Ты видел меня?

— Видел, — шепотом произнес Йак, держась за борт лодки.

— Ты хочешь еще раз меня увидеть?

— Нет, — ответил он.

— Ты понял, что произойдет с тобой?

— Понял.

Воцарилась тишина, казалось — пролети бабочка, и шум ее крыльев раздастся барабанной дробью. Амфи по-прежнему жались друг к другу, Йак из синего стал пурпурным.

— Амфи! Я обращаюсь к вам, — заговорил Сергей, — я обещаю, что вы не пострадаете, если прекратите вредить остальным жителям Фэйритэйл! Отдайте нам Йака, его будут судить за вред, нанесенный нано и гномам, а вы продолжайте жить, как вам нравится. Никто не запрещает вам выходить наверх, селитесь, где захотите, но живите в мире! Вы согласны?

— Да, — громко и дружно ответили амфи.

В это время Минкус и Гери затащили в лодку мокрого и притихшего Йака, накинули на него сеть, снятую с меня, связали. Вытащив неудавшегося завоевателя на берег, Сергей сказал:

— Мы уходим, но мы к вам вернемся, поможем, а сейчас выберите себе достойного вождя.

Сквозь скалу мы вернулись в номер Минкуса.

— Как вы долго! — воскликнула Дриопа.

— Дело было серьезным, — ответил Минкус.

Скрипнула дверь, два человека в черных балахонах заглянули в комнату:

— Здесь подозреваемый? — спросил один из них.

— Да, вот он, только осторожно — сеть не снимите, иначе — исчезнет.

"Полиция", — догадалась я. Вкусно пахло горячим нектаром.

— Как там нано? — спросила я Гери.

— Когда я вернулся, почти все женщины были свободны от сетей. Кто-то попытался влить в рот больным воды, и сеть стала видимой. Так что их тут же освободили от пут.

— Да, да, эльфы тоже, — раздался от окна голос Зефира, — ухаживая за больными гномами, стали смачивать им губы, получилось так же, как у вас. И еще, Вера! Гея просила тебе передать, что не ожидала твоего падения из лодки, ты уж прости ее!

— Я совсем не обиделась, она была прекрасна в своем гневе! Мы ей так благодарны!

— Да, да, Гея предложила основать посольство в стане амфи, а послом советует назначить Гери.

— Конечно, — ответил Минкус, — я передам совет королеве.

Зефир улетел, мы выпили долгожданный нектар.

— Серый, я так устала, нам пора!

— Согласен, сегодня был длинный день!

Дома, разглядывая себя в зеркало, Сергей сказал:

— А синяк он все-таки убрал! Как будто ничего и не было!

"Да, — подумала я, — как будто ничего и не было".

Глава XI

Кажется, мама всерьез решилась взяться за мое воспитание. Как-то вечером я случайно услышала ее жалобы отцу:

— Только и делает, что бегает, снежки, коньки да лыжи, больше никаких интересов!

— Но учится хорошо, читает много, в компьютере лучше меня разбирается, — возражал отец.

— В подружках у нее мальчик ходит! Ни одной девочки. Ни в школе, ни во дворе, — продолжала напирать мама.

— Ну и что, что мальчик, — не соглашался папа, — они же с пеленок вместе. Радоваться надо, что есть настоящий друг.

— Ничего не умеет! Уже большая девочка, а навыков никаких.

— Научи ее щи варить.

— Как же! Будет капусту шинковать, пальцы порежет.

— Ну, милая, не споткнувшись, не пойдешь, — засмеялся папа.

— Ты так безразличен! — возмутилась она, — тебе все равно, какая у нее будет судьба?

— Научи ее вязать, — отмахнулся он.

Со следующего дня началось рабство. Мама по дороге с работы купила пряжу, спицы, а дома усадила меня на галеры, то есть на диван рядом с собой и заявила:

— Вера, пора научиться работать руками.

— Я ими пишу и держу ложку, — огрызнулась я.

— Этого мало, будем вязать. Давай куклу, я покажу, как снимать мерки.

Я вспомнила своих голых кукол. Как объяснить, куда делись их одежки?

— Мам, давай без кукол, а? Лезть за ними на антресоли, потом снова прятать!

— А что же мы вязать будем? — растерялась она.

— Носки свяжите, — подсказал папа, отрываясь от газеты.

Долго мама показывала, как набирать петли, как вязать лицевую, как изнаночную. В ее руках так уютно лежала нить, как только пряжа оказывалась у меня, она становилась скользкой и непослушной, путалась, выпадала, а спицы царапали пальцы. От злости я искусала губы, но это мало помогло в овладении сложным ремеслом вязания. Несколько вечеров были бездарно потеряны, но я осилила пару рядов, и стало что-то вырисовываться.

— Вот, умничка, — обрадовалась мама, — завтра с утра еще повяжешь, так и научишься!

Утром, понимая, что лучше сколько-то поработать, взяла ненавистный клубок, села на диван и, чуть не плача, начала вязать, путая лицевые и изнаночные петли. Это я потом поняла, что путала, а сначала казалось, что все неплохо получается, я даже к ниткам стала терпимей относиться. Упражнялась с полчаса, потом — надоело. С чистой совестью, — я же трудилась! — бросила вязанье в плетеную корзинку и достала свою шкатулку.

В номере Минкуса не было никого. У гномов царила тишина, будто все куда-то ушли. Не было видно ни детей, ни взрослых. То же запустение у эльфов. У нано на посту оставалась моя команда, но и они спали. К амфи я заглянуть через шкатулку не смогла. Почувствовав неладное, не раздумывая, забыв предупредить Сергея, достала туфельки, надела их и оказалась в совершенно незнакомом месте.

Огромный хрустальный дворец. Наружные стены, совершенно гладкие, были прозрачны, за ними плавали рыбы, морские коньки, осьминоги и кальмары. Вот и знакомый дельфин, он уперся носом в стену и улыбался. Дворец стоял на морском дне. По песку ползали огромные морские звезды, в такт течению кивали роскошными гривами актинидии, какие-то колючие черные шарики быстро передвигались между кораллами, которые переливались яркими красками. Видимо, был день.

Внутренние перегородки, искусно изрезанные резцом мастера, за счет множества граней и отражающихся в них лучей света, теряли свою прозрачность, становились растушеванными. Вся мебель в комнате тоже была хрустальной. Здесь стояли маленькие столики, диванчики, на хрустальных подставках — хрустальные подсвечники, журчала, подкрашенная во все цвета радуги, вода в разнообразных хрустальных маленьких водопадах. Все здесь казалось произведением высочайшего искусства. Подсвечники и водопады сделаны в форме рыб, дельфинов, актинидий. Кроме этого, вдоль стен стояли выполненные из хрусталя скульптуры олимпийских богов.

Сверкающие грани стен уходили высоко вверх, сводчатый потолок тоже был прозрачным, и я видела днища проплывающих над дворцом кораблей. Я пожалела, что не позвонила Сергею, а сбежала без него. "Но я же так испугалась за друзей!" — пыталась себя оправдать.

Послышались легкие шаги. Вошла красивая женщина в полупрозрачном, бело-голубом длинном складчатом хитоне, подпоясанном золотым ремнем, заколотым на плечах золотыми с перламутром брошами. Ее длинные волнистые волосы цвета спелой пшеницы были схвачены золотой лентой.

— Здравствуй, Вера! Я — Амфитрита, жена Посейдона. Ты погостишь у нас? Мы с мужем очень тебе благодарны, ведь это ты спасла нашего дельфина?

— Не совсем я, там были еще мой друг Сергей, двое нано — Минкус и Гери. А еще Волчок, Барсик, Орлик, Дракоша. Нам помогали нимфы. А, главное, — Гея.

— Не скромничай, Вера, если бы ты не попала в Фэйритэйл, не было бы и твоих друзей. Давай присядем, — предложила она.