Если завтра война. «Арабская весна» и Россия, стр. 4
В настоящее время в районе юго-западнее Себхи на огромной территории Ливийской пустыни созданы лагеря, которые ориентировочно способны каждые три месяца выпускать до 4–5 тысяч боевиков, около 100–150 специалистов по различным воинским специальностям – снайперов, по борьбе с наземной бронетехникой, воздушными целями. Есть непроверенные сведения о существовании лагеря (или лагерей) тактической подготовки командного состава боевых отрядов.
Именно эти лагеря стали одной из баз подготовки и заброски боевиков на территорию Сирии в ходе активных боевых действий 2012 года. При этом в лагеря свозилось и продолжает свозиться оружие, техника и боеприпасы со складов ливийской армии. В этом же направлении исчезли более 10 тысяч ПЗРК, возможно, именно там хранится несколько тонн похищенного в самом начале ливийского мятежа отравляющего вещества зарина.
Возможно, часть вооружений и техники, боеприпасов вышли из употребления, возможно, боевые отравляющие вещества давно денатурированы – но теперь совершенно невозможно будет установить происхождение оружия, идущего из Ливии – было ли оно похищено с армейских складов либо поставлено Западом нелегальным образом.
Сегодня Ливия и в особенности ее южная провинция Феццан имеет исключительно важное значение для использования отработанной в ходе ливийской войны технологии применения вненациональных (или транснациональных) вооруженных группировок. Особенно важное значение имеет близость Египта, как возможного поставщика людских ресурсов для ведения подобной войны. В ходе сирийской войны как раз ливийцы назывались одними из основных поставщиков пополнения в ряды наемников-боевиков, однако речь шла не сколько о гражданстве или национальности, сколько о стране, из которой эти боевики были переправлены на территорию Сирии.
В Ливии технология ведения подобной асимметричной войны приобрела вполне законченный вид – исламисты выступили организующей силой, финансирование осуществляли аравийские монархии (Катар и Саудовская Аравия в первую очередь, однако есть информация об участии в финансировании боевиков всех шести членов ССАГПЗ), координирующая роль, предоставление разведывательной информации и высокотехнологичной помощи осуществлялось со стороны Запада.
Такой тройственный союз очень четко проявился в ходе следующей и идущей с огромным ожесточением сейчас сирийской войны. И вот на ней есть смысл остановиться подробнее, так как именно Сирия стала квинтэссенцией всего накопленного опыта и очень большой вариативности применяемых технологий для уничтожения государственности страны.
Сирийская война как обкатка технологии в «полевых условиях»
Сирия, будучи многоконфессиональной и полиэтнической страной, тем не менее исторически выработала способность решать возникающие проблемы путем переговоров и согласований между различными группами общества. Существующий режим Хафеза, а теперь Башара Асада сумел создать во многом уникальный государственный строй, в котором гарантированы права меньшинств их присутствием во власти и силовых структурах (исторически в Сирии военная служба считалась непрестижной, отчего именно алавиты, находясь в самом низу иерархии Османской империи, закрепили за собой присутствие в силовых институтах государства). При этом права большинства населения были гарантированы доступом влиятельных суннитских кланов к экономическим рычагам и существенным представительством во властных структурах.
Партия БААС, позиционирующая себя как панарабская структура, реализовала светский проект, в котором ислам занимал скорее место традиционного пережитка, чем идеологическую базу. Как ни парадоксально, но как раз такой сложный «букет» стал консеснусной базой для всего сирийского общества.
При этом экономика Сирии была и остается сложной и дифференцированной по отраслям и секторам – естественно, заранее оговаривается, что речь идет о развивающейся стране третьего мира. Поэтому такая экономика востребовала довольно серьезную систему образования, сложную систему подготовки кадров во многих отраслях. Довольно рано по ближневосточным меркам в Сирии был осуществлен массовый допуск населения к современным информационным технологиям, что позволило пройти первый восторженный этап раньше других. Информационная относительная открытость сирийского общества во многом позволяла довольно свободно выражать свое мнение, что в конечном итоге не дало развиваться ситуации по египетскому сценарию, когда массы попросту захлебнулись свободой, появившейся сразу и в огромных количествах.
Тем не менее, в сирийском обществе существовали и серьезные проблемы. Та же поликонфессиональность и полиэтничность вместе с неравномерным развитием территорий привели к серьезным диспропорциям. Они выражались в том, что разные народности получали разный доступ к власти, образованию, экономическим и административным рычагам. К примеру, курдские районы Сирии находились в откровенно дискриминируемом положении. Несменяемый характер власти одной семьи привел к тому, что во многом структура управления утратила гибкость, способность к обновлению, стала серьезным тормозом для обновления и реформ. В сирийском обществе были и «золотые дети», и «неприкасаемые руководители», и коррупция, и клановый характер управления как страной, так и отраслями экономики.
Дядя президента Башара Асада Махлюф и его сын – двоюродный брат президента – непропорционально владеют важнейшими предприятиями страны. По некоторым данным, семье Махлюфов принадлежит контроль над 40% экономики Сирии. Безусловно, это вызывало и вызывает раздражение суннитских влиятельных семей, которых отстранили от наиболее прибыльных на сегодня отраслей – телекоммуникаций, нефтегазовой отрасли, транспорта и связи.
Ко всему прочему тяжелый урон экономике Сирии был нанесен двумя объективными факторами – наличием огромных масс беженцев на территории страны и трехлетней засухой 2008–2010 годов. Беженцы – это в основном палестинцы, проживающие десятилетиями в огромных лагерях на десятки, а иногда и на сотни тысяч человек, а также беженцы из Ирака, бежавшие во время войны 2003 года. По некоторым данным, этих беженцев было от полумиллиона до миллиона человек на начало войны. Все эти люди фактически висели тяжелой ношей на экономике страны. Вероятно, часть их стала питательной почвой для работы экстремистских эмиссаров в начале сирийских событий и в последующем. Трёхлетняя засуха вызвала массовую внутреннюю миграцию с севера страны и обезлюживание многих северных районов.
Сирийские события начались приблизительно по ливийскому сценарию – был запущен спровоцированный и совершенно надуманный конфликт в области Дераа, которая традиционно была местом сугубо бытовых конфликтов между друзами и суннитами – впрочем, практически всегда заканчивающихся очень быстро и без особых последствий. Тем не менее, именно такой незначительный конфликт был использован для начала раскачки обстановки.
Строго по казахстанскому сценарию извне на территорию Сирии десантировались эмиссары с немалыми по местным меркам деньгами, которые работали в качестве вербовщиков для запуска демонстраций с протестами против властей. Значимость этих демонстраций была крайне низкой и почти не поддерживалось местным населением – однако в этот момент на полный ход была запущена пропагандистская машина ведущих арабских телеканалов «Аль Джазира» (Катар) и «Аль Арабия» (Саудовская Аравия). «Аль Джазира», созданная катарским эмиром Хамадом ат-Тани с целью приобретения ею ведущих позиций в информационном пространстве Ближнего Востока, в короткие сроки сумела выполнить поставленную задачу и стала практически первой кнопкой всех телеприемников региона. Катар в ходе Арабской весны сумел конвертировать информационный ресурс в политический, активно манипулируя настроениями масс как внутри самой Сирии, так и за её пределами.