Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха., стр. 83
Со все увеличивающимся желанием Мелиадус взял ее за руку.
— Ах, Флана. — прошептал он. — Ах, Флана.
Глава 11
Мысли графини Фланы
Причины, что побудили графиню Флану искать общества барона Мелиадуса, были сложными, поскольку она, в основном, была заинтересована заполучить не барона, а двух неуклюжих гигантов с Востока.
Она спросила его о них, когда они, пресыщенные любовными ласками, лежали в ее громадной постели. И он поведал ей о своих обидах, о ненавистном поручении и проклятых эмиссарах, рассказал ей о своих сокровенных тщеславных желаниях, заключающихся в мести его врагам, убийцам ее мужа, обитателям Замка Брасс. Открыл ей способ, который Тозер выведал на Западе, в забытой Богом провинции Йель.
Еще он шептал ей о своих страхах, о том, что может потерять свою власть и престиж, что Король-Император теперь больше доверяет другим, таким, как, например, Шенегар Тротт.
— Эх, Флана, — закончил Мелиадус, прежде чем погрузился в беспокойный сон, — если бы ты только была Королевой, то вместе мы смогли бы повести нашу Империю к блистательной судьбе.
Но Флана почти не слышала его, потому что он не успокоил ее душу и даже не удовлетворил ее тело. Все ее мысли были только об эмиссарах, которые, как ей сообщил Мелиадус, спали всего лишь в двух ярусах от нее. Наконец, она поднялась с постели, оставив Мелиадуса храпеть и стонать в тяжелом сне, оделась, натянула маску и выскользнула из комнаты. Она продвигалась по коридорам вверх, поднимаясь по лестницам, пока не подошла, наконец, к дверям, которые охраняли воины-Богомолы. Маски стражников вопросительно повернулись в ее сторону.
— Вы знаете, кто я, — сказала она.
Они знали и отошли от двери. Она нажала на ручку и вошла в волнующую темноту покоев, занятых эмиссарами Азиакоммуниста.
Глава 12
Разоблачение
Лишь лунный свет заливал комнату, падая на кровать, где зашевелилась какая-то фигура, а рядом лежали доспехи, одежда и маска человека, что лежал в постели.
Она подошла ближе.
— Милорд? — прошептала она.
Внезапно человек вскочил и сел на постели, она увидела его испуганное лицо и изумленно прошептала:
— Я тебя знаю!
— Кто ты? — Он выпрыгнул из-под шелковых простыней и, абсолютно голый, освещенный лунным светом, побежал и схватил ее.
— Женщина!
— Да, — проворковала она. — А ты — мужчина. И вовсе не гигант, просто высокого роста. В маске и доспехах ты казался на целый фут выше.
— Чего ты хочешь?
— Я пришла, чтобы развлечь тебя, сэр, и чтобы развлечься самой. Но я разочарована, потому что считала, что ты — создание нечеловеческое. Сейчас я знаю, что ты — тот самый человек, которого я видела в Тронном Зале два года назад. Мелиадус тогда представлял тебя Королю-Императору.
— Значит, ты была там в тот день?
Он еще крепче сжал ее одной рукой, другой потянулся к ее маске, чтобы сорвать ее и зажать рот. Она лизнула его пальцы, погладила мышцы другой руки. Рука, лежавшая на ее губах, расслабилась.
— Кто ты? — прошептал он. — Знают ли другие?
— Я — Флана Микосеваар, графиня Кэнберри. Никто не подозревает тебя, храбрый Дориан. И я не собираюсь звать стражников, потому что политика меня не интересует и еще меньше мне жаль Мелиадуса. Более того, я признательна тебе за то, что ты избавил меня от надоедливого дурака.
— Ты вдова Микосеваара?
— Да, а тебя я сразу узнала по Черному Камню, который ты попытался спрятать, когда я вошла. Ты — герцог Дориан Хокмун фон Кельн и находишься здесь в чужом обличье, чтобы раскрыть планы своих врагов.
— Мне кажется, я должен буду убить тебя, мадам.
— Я не собираюсь предавать тебя, герцог Дориан. По крайней мере не сразу. И пришла предложить тебе себя для удовольствия. Вот и все. Ты снял с меня маску.
Она вскинула на него золотистые глаза и посмотрела на красивые черты его лица.
— Теперь тебе остается снять с меня все остальное…
— Мадам, — хрипло произнес он, — я не могу. Я женат.
Она рассмеялась.
— И я тоже была замужем бессчетное число раз.
Когда он заглянул в ее глаза, на лбу у него выступила испарина, мускулы всего тела напряглись.
— Мадам… я… я… не могу…
Послышался какой-то звук, и она обернулась.
Дверь, разделявшая апартаменты, открылась, и на пороге появился высокий молодой человек, который нарочито закашлялся, потом поклонился.
— Мой друг, мадам, — сказал Юиллам Д’Аверк, — человек, я бы сказал, высокоморальный. Однако, если я могу помочь…
Она подошла к нему и оглядела с ног до головы.
— Ты кажешься здоровяком, — сказала она.
Он отвел взгляд.
— Ах, мадам, ты так добра. Но я не такой уж и здоровый человек. С другой стороны, — тут он взял Флану под руку и увлек ее в свою комнату, — я сделаю все, что в моих силах, чтобы доставить тебе удовольствие, прежде чем верное сердце моего друга не выдержит искушения…
Дверь закрылась, а Хокмун остался стоять посреди своей комнаты. Его трясло.
Он уселся на край постели, ругая себя, что не спал одетым, но утомительный осмотр города окончательно вымотал его и заставил забыть о предосторожности подобного рода. Когда Рыцарь в Черном и Золотом изложил ему свой план, то он показался опасным, ненужно опасным. Конечно, они должны узнать, не попался ли старик из Йеля в лапы Гранбретани, прежде чем отправятся искать его в Йеле. Но сейчас, казалось, шансы на получение такой информации были равны нулю.
Стража наверняка видела, как вошла графиня. Даже если они убьют ее или просто не выпустят, стражники что-то заподозрят. Они находились в городе, где каждый мечтал об их уничтожении. У них не было ни одного союзника и не было никакой надежды скрыться, если их настоящая личность будет раскрыта.
Хокмун напряг свой мозг, пытаясь придумать хоть какой-то план, который позволял бы им исчезнуть из города до того, как поднимется тревога, но все казалось ему безнадежным.
Тогда Хокмун принялся натягивать на себя тяжелую одежду и доспехи. Единственное оружие, которое было у него при себе, был золотой посох, что дал ему Рыцарь, чтобы завершить впечатление о благородном дворянине из Азиакоммуниста. Он взвесил его на руке, с сожалением вспоминая о своем мече.
Продолжая мерить комнату шагами, он все время старался придумать что-то, но у него ничего не получалось.
Он все еще продолжал метаться взад-вперед, когда наступило утро и Юиллам Д’Аверк просунул голову в дверь, ухмыляясь.
— Доброе утро, Хокмун. Неужели ты так и не отдохнул, человече? Прими мои сожаления. Я тоже. Графиня — весьма требовательное существо. Однако я рад, что ты готов. Нам надо поторопиться.
— Что ты имеешь в виду, Д’Аверк? Я думал всю ночь и никак не мог придумать, что нам делать и как отсюда выбраться…
— Я говорил с Фланой Кэнберрийской и узнал все, что надо было узнать, потому что Мелиадус, очевидно, избрал ее своей поверенной. Она даже согласилась помочь нам сбежать отсюда.
— Как?
— В ее личном орнитоптере. Мы даже можем забрать его, если захотим.
— Можно ли доверять ей?
— Выхода у нас нет. Послушай, у Мелиадуса пока что не было времени на поиски этого Майгана из Лландара. Это судьба, но именно наше появление задержало его. Он знает, что Тозер выведал свой секрет у старика на Западе, и он собирается найти этого старика. У нас есть шанс разыскать Майгана раньше него. Часть пути мы сможем пролететь на орнитоптере Фланы, которым я сумею управлять, а остальную часть проделать пешком.
— Но у нас нет оружия, нет даже нормального платья.
— Оружие и костюмы я смогу взять у Фланы, маски, кстати, тоже. У нее в покоях тысячи трофеев ее прошлых побед.
— Мы должны отправиться к ней немедленно.
— Нет. Мы должны дождаться ее возвращения.
— Почему?
— Потому, друг мой, что Мелиадус может еще спать в ее апартаментах. Имей терпение. Нам везет. Молись, чтобы счастье нам не изменило!