Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха., стр. 102

Бьючард снова что-то сказал, презрительно скривив губы, но слов было не разобрать за истерическим пением возбужденных лордов-пиратов.

Нож начал медленно придвигаться к телу Бьючарда, и Хокмун не смог удержаться.

С губ его непроизвольно сорвался боевой клич его предков. Со стоном пронесся дикий птичий крик, и послышались слова:

— Хокмун! Хокмун!

Пение резко оборвалось, и лорды-пираты повернулись. Глаза Вальона чуть не выскочили из орбит от ярости, и он сбросил с плеч плащ, вынимая из ножен меч, который был точной копией того, что Хокмун отобрал у него. Вальон швырнул нож в кровь, заполняющую яму, и сделал шаг вперед, держа свой меч.

— Глупец! Разве ты не знаешь, что ни один посторонний не имеет права войти в Храм Батача и что, сделав это, он никогда не выйдет обратно, пока вся кровь, капля за каплей, не будет из него выпущена?

— Это из твоего тела сегодня будет выпущена кровь, Вальон! — вскричал Хокмун и напал на своего врага. Но внезапно, откуда ни возьмись, появились двадцать человек, преградили ему путь к Вальону. Двадцать мечей против одного.

Он яростно бросился на них. Горло ему перехватило от ужасного запаха, глаза слепил блеск клинков. Мельком увидел он Бьючарда, извивающегося в своих путах. Хокмун сделал выпад — человек упал бездыханным, сделал следующий — и второй попятился в сторону и рухнул в яму с кровью, нанес третий удар — и на пол упала отрубленная рука.

Д’Аверк бился рядом с ним, и пока им удавалось удерживать пиратов на расстоянии.

Какое-то время казалось, что одна лишь их ярость обеспечит им успех, что они прорвутся сквозь ряды воинов и спасут Бьючарда. Хокмун прорубил себе кровавый коридор в гуще людей и уже добрался до Бьючарда. Но вдруг поскользнулся на самом краю ямы, и нога по щиколотку ушла в густую жидкость. Почувствовав какое-то омерзительное прикосновение, Хокмун выдернул ногу из ямы, но в ту же секунду его схватили пираты.

Он откинул голову и произнес:

— Мне очень жаль, Бьючард, я поторопился, но у нас не было времени, совсем не было времени.

— Вам не следовало идти за мной! — в отчаянии закричал Бьючард. — Сейчас и вас постигнет моя участь и вы станете пищей для чудовищ, живущих в яме! Вам не следовало идти за мной, Хокмун!

Глава 10

Неожиданный друг

— Боюсь, друг Бьючард, наш союз оказался недолговечным.

Даже в столь отчаянном положении Д’Аверк не мог удержаться от шутки.

Он и Хокмун были распростерты по обе стороны от Бьючарда на рамах из китовой кости. Внизу черные чудовища беспокойно ныряли и снова поднимались к поверхности. Сверху Меч Зари отбрасывал красный отблеск на весь зал, на лица лордов-пиратов, поднятые вверх в ожидании мщения Вальона. Лорды с видом победителей взирали на обнаженные тела будущих жертв, разрисованные такими же странными символами, что и тело Бьючарда.

В яме раздавались странные чавкающие звуки, а существа, что так плавали, явно ждали, когда наконец им перепадет свежая кровь. Хокмуна трясло, и он еле удерживался от рвоты. Голова у него раскалывалась, а тело ощущало жуткую слабость из-за непривычной позы. Он подумал о Ийссельде, о своей жене, о своих попытках победить Темную Империю. Теперь уже не никогда не увидит он своей жены, не вдохнет полной грудью живительный воздух Камарга, никогда уже не примет участия в войне против Гранбретани.

И все это он потерял в напрасной попытке спасти чужого, почти незнакомого ему человека, чья битва с лордами-пиратами Старвеля была неважной и неинтересной для него по сравнению с битвой против Темной Империи.

Правда, сейчас уже было слишком поздно думать об этом, потому что предстояло умереть. Он умрет страшной смертью, истечет кровью, словно свинья, чувствуя, как остатки сил вытекают из его окровавленного тела с каждым биением пульса, с каждым ударом сердца.

— Ты уже больше не издашь свой боевой клич, мой раб, — улыбнулся Вальон. — Ты молчишь. Неужели тебе не о чем просить меня? Чтобы я подарил тебе жизнь? Снова сделал тебя своим рабом? Не желаешь ли ты попросить прощения за то, что потопил мой корабль, убил моих матросов, оскорбил меня самого?

Хокмун плюнул в него, но промахнулся.

— Я жду, когда мне доставят новый нож, — пожал плечами Вальон. — Когда его принесут и благословят, я перережу твои вены здесь и вот здесь, чтобы ты медленно умирал и мог видеть, как твоей кровью кормятся те, что в яме. Ваши обескровленные трупы будут доставлены мэру Нарлина — дяде Бьючарда, если я не ошибаюсь, — как свидетельство того, что мы в Старвеле не любим, когда нам не подчиняются.

Через зал прошел пират и встал на колени перед Вальоном, подавая ему длинный острый нож. Вальон взял его, и пират попятился.

Теперь Вальон что-то шептал над ножом, часто поглядывая на Меч Зари, затем он взял нож в правую руку и приставил острие к паху Хокмуна.

— Теперь сначала, — произнес Вальон и начал петь литанию, которую они пели до этого.

Хокмун почувствовал, как рот его наполняется слюной из-за тщетных попыток освободиться из крепко держащих его пут. Монотонное пение становилось все громче и громче, пока не стало почти истеричным.

— …Меч Зари, которых мертвых делает живыми, дает жизнь живущим…

Кончик ножа защекотал бедро Хокмуна.

— …который светится, напившись человеческой кровью…

Невольно Хокмун подумал, что Меч приобретает свою способность светиться от крови. Острие ножа царапало внутреннюю поверхность бедра.

— …Знай, что мы всегда будем преклоняться пред тобой…

Вдруг Вальон перестал исторгать из себя заклинание и изумленно вскрикнул, глядя куда-то поверх Хокмуна. Тот тоже вскинул голову и вскрикнул.

Меч Зари опускался вниз!

Он опускался медленно, и скоро Хокмун мог разглядеть, что он висит на своего рода паутине из тонких металлических тросов и в этой паутине находилось еще что-то — фигура человека.

На человеке был высокий шлем с забралом, который скрывал его лицо. Его доспехи были всего лишь двух цветов — черного и золотого, а на боку висел большой обоюдоострый меч.

Хокмун не верил глазам. Он узнал этого человека — если это вообще был человек.

— Рыцарь в Черном и Золотом! — вскричал Хокмун.

— К твоим услугам, — прозвучал из-под забрала иронический ответ.

Вальон закричал от ярости и бросил нож в Рыцаря. Нож стукнулся о доспехи Рыцаря и упал в яму.

Одной рукой в перчатке Рыцарь держал Меч Зари, другой — аккуратно перерезал веревки, стягивающие Хокмуна.

— Ты… ты осквернил самое для нас священное. — Вальон говорил таким тоном, словно не мог поверить в происходящее. — Почему Бог тебя не наказал? Наш Бог — Батач Герандиум — отомстит. Это его Меч, в нем скрыт его дух.

— Мне лучше знать, — ответил Рыцарь. — Это Меч Хокмуна. Когда-то Рунный Посох решил использовать твоего предка Батач Герандиума в своих интересах, дав ему власть над этим розовым Мечом, но сейчас ты потерял эту власть, а приобрел ее Хокмун!

— Я тебя не понимаю, — недоуменно произнес Вальон. — Кто ты? Откуда пришел? Может быть, ты… ты не сам Батач Герандиум?

— Может быть, — пробормотал Рыцарь. — Я могу быть многими людьми… многими вещами…

Хокмун взмолился про себя, чтобы Рыцарь успел вовремя освободить их от веревок, Вальон скоро опомнится. Хокмун ухватился за раму, когда с его кистей спали веревки, вырвал у Рыцаря кинжал, который тот протянул ему, и принялся перерезать веревки на ногах. Вальон тряс головой.

— Это невозможно. Какой-то кошмар. — Он повернулся к остальным лордам-пиратам. — Вы видите его, человека, который находится рядом с нашим Мечом?

Они тупо закивали, затем один из них побежал к выходу из зала.

— Я приведу людей, — сказал он.

Тогда Хокмун прыгнул к ближайшему лорду-пирату и вонзил ему в горло кинжал Рыцаря. Затем быстро выхватил меч из ножен лорда.

Хокмун стоял, ярко освещенный светом, исходящим от Меча, а Рыцарь в Черном и Золотом разрезал веревки, стягивающие его друзей.