Бульдог. Хватка, стр. 30
Все шло к тому, что еще в свое правление Петр успеет решить крестьянский вопрос. Хотя это и будет стоить казне огромных трат. Но при всех недостатках крепостного права у него были и несомненные преимущества. Вот и хотел император воспользоваться одним из них. В частности, организовать заселение дальних пределов своей империи.
Нет, конечно, не только это. Из рассказов Бурова Петр знал, что в его мире над Британской империей никогда не заходило солнце. Что британский флаг развевался во всех уголках земного шара. И здесь все говорило за то, что история повторяется. Во всяком случае, неудачное ведение войны Францией может привести к тому, что она перестанет претендовать на роль соперницы Англии.
Нет, Петр вовсе не собирался распространить свое влияние на Индийский океан. Эта задача для России была непосильной. Но зато он вполне мог закрепиться на африканском побережье и в Вест-Индии. Оказав при этом существенную поддержку Франции. Все так, несмотря на то что они долгие годы являлись противниками, Петр уже давно взял курс на помощь французам. Только до того, как европейские альянсы перевернулись, это выглядело бы непонятным подарком, а теперь представляется исполнением союзнического долга.
«Слушай, для них и впрямь потеря шести фрегатов ничего не значит или они просто стараются сохранить лицо?» – искренне удивился Буров, наблюдая глазами Петра за распинающимся английским послом.
«О-о-о, признать тот факт, что шесть военных фрегатов от тридцати до сорока пушек были потоплены русскими, причем не просто русскими, а обычными купцами… Ты даже не представляешь, какой это урон для английского адмиралтейства и короля в том числе. Поверь, потопи мы еще шесть фрегатов и даже линейных кораблей, они бы и не подумали возмутиться во всеуслышание. Выводы они, конечно, уже делают, но выть по этому поводу и не подумают».
«И как быть? Ты же хотел вынудить их разорвать дипломатические отношения».
«Ну не вышло у меня разыграть кровожадного агрессора. Тогда будем изображать обиженного. Войну-то нужно начинать в любом случае. Не начнем мы, через недельку начнет Стукалов, и остановить его нет никакой возможности».
– Суть предложения нашего брата короля Георга мне понятна. Остается непонятным, отчего при столь яром желании заключить военный союз он не может окоротить своих подданных. На днях в Петербург вернулись один за другим четыре наших торговых судна, которые подверглись нападению кораблей военно-морского флота Англии, – наконец вслух заговорил Петр.
– Мне не известны все обстоятельства этих инцидентов, ваше императорское величество, но…
– Не известны? – Петр нарочито вскинул бровь, уперев в посла внимательный взгляд. – А мне казалось, что все капитаны и старшие офицеры, оставшиеся в живых, предстали перед вами и вы должны были ознакомиться с вопросом во всех деталях.
– Дело в том, что мне известна только точка зрения английских моряков, а для объективного суждения необходимо выслушать обе стороны.
– Ну так нам несложно вызвать сюда русских капитанов, дабы у вас эта самая объективность появилась.
– Ваше императорское величество, согласитесь, конфликты на море случаются с завидным постоянством, но эти мелочи не могут оказать решающего влияния на взаимоотношения двух дружественных держав. И заметьте, я говорю это от лица стороны, претерпевшей потери от произошедшего.
– Вот, значит, как. То есть намекаете на то, что коль скоро на дно отправились английские фрегаты, то русским не мешало бы самим извиниться. Красиво это у вас получается. А как насчет тех российских купцов, что взяты были вашими каперами и что томятся в ваших тюрьмах по надуманным обвинениям? Наконец, как быть с тем, что все шесть фрегатов, военных фрегатов, состоящих на королевской службе, пытались захватить наши торговые суда? Предлагаете забыть об этом?
– Но, ваше величество, позвольте…
– Не позволю, – не повышая голоса, но тем не менее жестко оборвал Петр посла. – Я больше никому не позволю столь пренебрежительно относиться к русскому флагу. Вы сильно удивитесь, господин Уитворт, но у России есть военно-морской флот, который вполне способен отстаивать интересы Российской империи.
Уитворт больше не пытался возражать. К чему. Он опытный дипломат и прекрасно видел, что Петр закусил удила. Никакие доводы его больше не могли убедить. Жаль. Россия могла бы неплохо дополнить Англию на суше. Но в море ей лучше не соваться. Иными словами, он не ожидал, что эта война может обернуться какими-нибудь серьезными потерями для Англии. А вот для России… Правда, аппетиты у английского парламента, и премьер-министра Уильяма Питта в частности, непомерны, но, пожалуй, его родина все же сможет переварить и толику русской земли…
Помимо вручения грамоты об объявлении войны Англии Петр довел до сведения посла Георга Второго, что все английские торговые суда, стоящие в русских портах, подлежат аресту и конфискации вместе со всем грузом, находящимся на их борту. Никакие протесты и возражения не принимаются. Это делается в счет чинимых ранее обид. Команды этих судов объявляются военнопленными. Если король английский пожелает, пленные могут быть возвращены в обмен на русских подданных, попавших в английские застенки ранее. Причем обмен только равноценный, и никак иначе.
– Всю казну на войну, – подытожил свою речь Петр, хлопнув ладонью по подлокотнику своего трона.
«Не смог сдержаться?» – ухмыльнувшись, заметил Буров.
«Ну теперь-то на престол российский взойдут мои потомки, а потому и того Александра Третьего, что был в вашей истории, уже не будет. А фраза уж больно хороша».
«Хороша-то хороша, да только и того эффекта, что она возымела в свое время, здесь не будет. В тот раз эти слова императора заставили отступить англичан, так и не начав войну».
«А по мне, так очень даже к месту. И пусть эффект у нее будет не таким весомым, все равно останется».
«Ой, держите меня трое. Кого-то гложет тщеславие».
«Осуждаешь?»
«Да нет. Ты, главное, не увлекайся. Все одно окончательную оценку выставляют потомки. Так что сколько угодно можешь пыжиться как надутый павлин, только не обделайся».
«Не переживай, не обделаюсь».
Глава 6
Вест-Индская экспедиция
– Все же мистер Лоурен умен и образован, ничего не скажешь. Вон как все подгадал, луны нет, от звезд света едва-едва хватает, чтобы у себя под носом что-то увидеть. Глядишь, так тишком и проскользнем мимо кордонов.
Уильям Лоурен в ответ на грубую лесть, доносившуюся с кормы баркаса, только снисходительно улыбнулся. Говоривший прекрасно отдавал себе отчет в том, что будет услышан. На это и рассчитывал. Даже необразованный человек прекрасно разбирается в фазах луны и может вычислить безлунную ночь для не совсем законного предприятия, не терпящего лишних глаз. Что уж говорить о достаточно хорошо образованном, преуспевающем плантаторе. Но грубая и неприкрытая лесть порой помогала в значительной степени упростить жизнь.
Говоривший, помощник старшего надсмотрщика Пит, прекрасно сознавал, что его слова будут услышаны работодателем. Конечно, он старался говорить тихо, якобы нахваливая господина без задней мысли, но в то же время достаточно громко, чтобы все же быть услышанным. Мистер же Лоурен, подыгрывая ему, делал вид, что ничего не замечает.
Его человек старается выслужиться, обратить на себя внимание и соответственно связывает свое будущее благополучие с плантатором. И это хорошо. На беззаветную преданность в этих краях рассчитывать не приходится. Здесь все делается только ради выгоды. И Пит старается покрепче ухватиться за возможность заработка куска хлеба.
Это только кажется, что эти места настоящий рай для джентльменов удачи. На самом деле подавляющее большинство влачит довольно жалкое существование. Просто они не готовы трудиться на земле, вот и жаждут поймать удачу за хвост. Но мало кто из них откажется от теплого местечка надсмотрщика на какой-нибудь из плантаций.