Налегке, стр. 88

Затем идет его превосходительство министр народного образования. За ним — их превосходительства губернаторы Оаху, Гавайи и т.д., с соответствующей вереницей шерифов и других мелких чинов, — их столько, что и перечислить невозможно.

Затем — их превосходительства чрезвычайный и полномочный посланник его императорского величества императора Франции; посланник его величества королевы Великобритании; представитель Соединенных Штатов в ранге советника и еще шесть-семь представителей иностранных держав, — и у всех у них громкие титулы, все они важные, и все ведут жизнь одновременно пышную и экономную.

Теперь представьте себе все это великолепие в игрушечном королевстве, чье население даже не достигает шестидесяти тысяч душ!

Здешний народ так привык к вельможам и девятиэтажным званиям, что какой-нибудь принц крови, прибыв в Гонолулу, производит впечатление не большее, чем наш конгрессмен из западных штатов — на жителей Нью-Йорка.

Не следует забывать и о том, что существует строго определенный придворный наряд, столь сногсшибательный, что рядом с ним клоун из цирка показался бы чрезвычайно скромно одетым джентльменом. Кроме того, каждому правительственному чиновнику на Гавайях полагается соответственно занимаемой им должности роскошный, яркий, расшитый золотом мундир, причем все они разные, и трудно сказать, который из них самый кричащий. Через определенные промежутки времени король, по примеру других монархов, устраивает приемы; и когда все эти разнообразные костюмы собираются вместе, человек со слабыми глазами не рискует смотреть на это зрелище иначе, как сквозь закопченное стекло. Каков контраст, однако: церковь, набитая полунагими дикарями, вырядившимися в только что полученные от миссионеров одежды, — и современное блистательное сборище, многие участники которого являются потомками тех самых первых прихожан! Утешительно, не правда ли? Что значит — религия и цивилизация!»

ГЛАВА XXVII

Королевские похороны. — Порядок церемонии. — Пышность и помпа. — Разительный контраст. — Болезнь монарха. — Человеческие жертвы после его смерти. — Оргии на тризне.

В Гонолулу мне довелось быть свидетелем торжественных похорон сестры короля, ее королевского высочества принцессы Виктории. В соответствии с придворным обычаем тело ее покоилось во дворце, под круглосуточной охраной почетного караула, в течение тридцати дней. И все это время туземцы со всех островов королевства не переставали толпиться на дворцовой площади. Ночью здесь царил сущий ад: туземцы выли и причитали, били в тамтам, полуобнаженные девушки плясали запрещенный (в обычное время) танец хула-хула под аккомпанемент песен сомнительной пристойности, которые исполнялись в честь усопшей. Я заинтересовался напечатанной для всеобщего сведения программой церемонии. Думаю, что и читателю будет небезынтересно с ней познакомиться, ибо она подтверждает то, что я уже говорил о пристрастии гавайцев к игре «в империю».

Читая пространный список чиновных и прочих лиц и вспоминал о малочисленности жителей, невольно начинаешь задумываться, откуда они черпают материал для той части процессии, которая у них именуется: «Население Гавайских островов».

Итак:

Представитель похоронного бюро.

Королевская школа. Школа Каваиахао. Католическая школа. Школа Миэме.

Пожарная команда Гонолулу.

Общество механиков.

Врачи.

Конохики (надзиратели) королевских государственных земель. Конохики личных владений его величества, конохики личных владений ее высочества покойной принцессы.

Губернатор Оаху с чиновниками.

Хулуману (войска).

Гвардия.

Личные войска принца Гавайи.

Слуги короля.

Слуги покойной принцессы.

Протестантское духовенство. Католическое духовенство. Его преосвященство лорд Луи Мегрэт, епископ аратейский, апостольский викарий Гавайских островов.

Духовенство гавайской реформированной католической церкви.

Его преосвященство лорд епископ Гонолулу.

Конный конвой. Конный конвой.

Большие кахили [54]. Большие кахили.

ПОГРЕБАЛЬНЫЕ ДРОГИ

Малые кахили. Малые кахили.

Сопровождающие гроб. Сопровождающие гроб.

Карета ее величества королевы Эммы.

Двор его величества.

Карета покойной принцессы.

Карета ее величества матери короля.

Канцлер его величества.

Министры.

Его превосходительство советник Соединенных Штатов.

Французский посланник.

Английский посланник.

Члены верховного суда.

Члены тайного совета.

Члены законодательного собрания.

Иностранные консулы.

Окружные судьи.

Чиновники правительственных департаментов.

Адвокаты.

Сборщик податей, таможенные чиновники.

Начальники полиции и шерифы островов.

Личная охрана короля.

Иностранные резиденты.

Ахакуи Каахуману.

Население Гавайских островов.

Гавайская кавалерия.

Полиция.

Открываю свой дневник на том месте, где описывается прибытие принцессы к королевскому мавзолею:

Когда процессия прошла ворота, войска ловко разделились на две части и выстроились по обе стороны, образуя род аллеи, по которой процессия прошествовала к могиле. Гроб пронесли в мавзолей, за гробом следовал король со своими начальниками, высокопоставленными чиновниками, иностранными консулами, посланниками и почетными гостями (Берлингейм и генерал Ван-Валькенбург). Несколько кахили привязали к перекладине перед самой могилой — там они и останутся, пока не сгниют и не рассыплются или пока не умрет еще какой-нибудь отпрыск королевской фамилии. Тут толпа провожающих подняла такой душераздирающий вопль, какого, я надеюсь, мне никогда больше не придется услышать. Солдаты дали три мушкетных залпа, — плакальщиков предварительно успокоили, а то бы никто не услышал выстрелов. Его высочество принц Уильям, одетый в нарядную военную форму (он «настоящий» принц — отпрыск династии, которую нынешняя свергла; он был помолвлен с принцессой, но на их брак не было дано согласия), занял место в почетном карауле, потом стал ходить взад и вперед по мавзолею. Избранные прошли внутрь и некоторое время оставались там, сам же король вскоре вышел и стал сбоку, возле дверей. Всякий сразу понял бы, что это король (хотя одет он был чрезвычайно просто и без претензий), по тем знакам глубокого почтения, которые ему все оказывали, по тому, как сановники, наклонив обнаженные головы, внимали приказам, которые он произносил вполголоса, по тому, как все выходящие из мавзолея осторожно обходили его, чтобы как-нибудь нечаянно не толкнуть (хотя в двери мавзолея могла бы свободно пройти карета), по той почтительности, с которой все пробирались бочком, задевая спиной стены, чтобы быть все время обращенными лицом к его величеству, и по тому, как никто не надевал шляпы, даже отойдя от него на достаточное расстояние.

Одет он был во все черное — фрак и цилиндр — и вид имел несколько демократический среди пышных мундиров, окружавших его. На груди у него висела большая золотая звезда, наполовину скрытая лацканом фрака. Он оставался у дверей около получаса, время от времени приказывая что-то тем, кто устанавливал кахили. У него достало вкуса приказать одному из этих людей заменить веревку, которой тот готовился прикрепить кахили к перекладине, черной тканью. Наконец он сел в карету и отъехал. Вслед за ним двинулся и народ. Лишь один человек привлекал к себе еще больше внимания, чем король. Человек этот был Гаррис (премьер-министр янки). Ничтожная эта личность накрутила вокруг своего цилиндра столько крепу, что его хватило бы для выражения скорби целой нации. Как всегда, он не упустил случая покрасоваться перед народом и вызвать восхищение простодушных канаков. О, благородное честолюбие современного Ришелье!

вернуться

54

Длинные шесты, увенчанные пучком перьев; их втыкают вокруг могилы покойника королевской крови. (Прим. автора.)