История франков, стр. 72

А ночью поднялись пятьдесят человек и, взяв самых лучших лошадей столько же золотых уздечек и две большие золотые цепи, убежали к королю Хильдеберту. И на протяжении всего пути каждый, кто мог, убегав и уносил с собою все, что удавалось взять. Во время пути была взыскана немалая сумма на расходы с различных городов, ибо король, приказав ничего не давать из казны для этого путешествия [188], а все оплачивать за счет простолюдинов. Так как король боялся, как бы его брат [189] или племянник [190] не причинили девушке какой-либо неприятности, он велела чтобы в пути ее сопровождало войско. А находились при ней знатные мужи: герцог Бобон [191], сын Муммолина, и его жена, как подружка невесты, далее Домигизил и Ансовальд [192], и майордом [193] Ваддон, бывший граф Сента. Остальных же людей было свыше четырех тысяч. Прочие герцоги и королевские служители, находившиеся при ней, оставили ее в Пуатье; эти же продолжали с ней путь, как могли. На этом пути они столько расхитили и награбили, что и рассказать нельзя. А именно: они грабили хижины бедняков, опустошали виноградники, даже лозы с гроздьями ломали и уносили, отнимали скот и все, что могли найти, не оставляя ничего на своем пути. Сбылись слова пророка Иоиля: «Оставшееся от саранчи поела гусеница; оставшееся от гусеницы поел жук; что оставил жук, съела ржа» [194]. Так случилось и тут: град уничтожил остатки от мороза, засуха пожгла остатки от града; и войско унесло то, что осталось от засухи.

46. И вот в то время, когда они продолжали путь со своей добычей, Хильперик, этот Нерон и Ирод нашего времени, прибыл в виллу Шель, находящуюся приблизительно в ста стадиях от города Парижа [195], и там предался охоте. Но однажды Хильперик вернулся с охоты уже глубокой ночью. И когда его принимали с лошади и он одной рукой держался за плечо слуги, к нему подошел какой-то человек и вначале нанес ему рану ножом подмышку, затем вторым ударом ранил в живот. И тотчас у него полилась обильная кровь изо рта и из раны, и он испустил свой злой дух. А какие он совершил дурные дела, показывает чтение предыдущих глав. В самом деле, он часто опустошал и сжигал множество областей, и от этого он не испытывал никакого угрызения совести, а скорее радость, как некогда Нерон, когда во время пожара своего дворца он пел стихи из трагедий. Он очень часто несправедливо наказывал людей, чтобы завладеть их имуществом. В его время только немногие клирики получили сан епископа [196]. Был же он чревоугодником, богом его был желудок [197]. Он считал, что нет никого умнее его. Подражая Седулию [198], он сочинил две книги стихов, но его стихи хромали на обе ноги. В этих стихах, не разбираясь, он ставил краткие слоги вместо долгих и вместо долгих – краткие. И другие его сочиненьица, как-то гимны и мессы, никак нельзя понять. Дела бедных ему были ненавистны. Святителей господних он постоянно порицал, и нигде больше он не насмехался и не подшучивал над епископами, как находясь у себя в доверительном кругу [189] друзей. Одного он называл легкомысленным, другого – высокомерным, третьего – кутилой, четвертого – утопающим в роскоши, этого объявлял тщеславным, а того – чванливым; и ни к чему он не питал большей ненависти, чем к церкви. В самом деле, он часто говорил: «Вот наша казна обеднела, вот наши богатства перешли к церквам, правят одни епископы. Нет больше к нам уважения, оно перешло к епископам городов». Говоря так, он постоянно уничтожал завещания, составленные в пользу церкви. Он нередко попирал даже распоряжения своего отца, полагая, что никого не осталось, кто бы мог настаивать на выполнении его воли. Что же касается наслаждения или расточительности, то нельзя себе представить, чего бы он ни испытал в действительности. И всегда изыскивал он новые способы, чтобы причинить вред народу. Так, если он находил в это время кого виновным, то приказывал выкалывать ему глаза. В предписаниях, которые он рассылал по поводу своих дел судьям, он добавлял: «Если кто будет пренебрегать нашими распоряжениями, у того в наказание выколют глаза». Никого он не любил бескорыстно и сам никем не был любим, вот почему, когда он испустил дух, все его покинули. Но Маллульф, епископ Санлиса, который уже третий день сидел в шатре в не мог повидать короля, узнав о его гибели, пришел, омыл его, облачил в лучшее платье, провел ночь над его телом в пении псалмов и, перенеся тело на корабль, похоронил его в базилике святого Винценция в Париже [199]. А королева Фредегонда оставалась в кафедральной церкви [200].

Книга VII

1. О кончине святого епископа Сальвия [584 г.].

2. О стычке между людьми из Шартра и Орлеана [584 г.].

3. О гибели Видаста по прозвищу Ав [584 г.].

4. О том, как Фредегонда нашла убежище в церкви, и о сокровищах, переданных Хильдеберту [584 г.].

5. О том, как король Гунтрамн прибыл в Париж [584 г.].

6. О том, как этот же король подчинил себе то, что относилось к королевству Хариберта [584 г.].

7. О том, как послы Хильдеберта требовали выдать Фредегонду [584 г.].

8. О том, как король Гунтрамн просил народ не убивать его, как это случилось с его братьями [584 г.].

9. О том, как Ригунта была задержана Дезидерием, и как он отнял у нее ее сокровища [584 г.].

10. О том, как Гундовальд был провозглашен королем, и о Ригунте, дочери короля Хильперика [584 г.].

11. О появившихся знамениях [584 г.].

12. О пожаре в области Тура и о чуде святого Мартина [584 г.].

13. О пожаре и об ограблении города Пуатье [584 г.].

14. О послах короля Хильдеберта к государю Гунтрамну [584 г.].

15. О коварстве Фредегонды [584 г.].

16. О возвращении епископа Претекстата [584 г.].

17. О епископе Промоте [584 г.].

18. О том, как королю сказали, чтобы он вел себя осторожней, чтобы его не убили [584 г.].