Сквозь пыль столетий, стр. 27

— Хорошо, — улыбнулась девушка. — Ровно в полдень у моря.

— Как скажешь, дорогая Аспазия… А теперь пошли к гостям… Они уже, наверное, заждались очаровательную хозяйку этого дома…

Глава 8

— Аспазия! — разбудил Ксеню на следующее утро знакомый голос Теодоты. Она звала Ксеню со двора, стоя прямо под ее окном.

«Снова Греция», — со смешанным чувством подумала девушка, вылезая из постели и потирая заспанные глаза. Несмотря на вчерашние оптимистичные прогнозы Артема, гости разошлись глубоко за полночь. Только Климов почему-то ушел рано, когда только начало темнеть, почти сразу же после той дурацкой игры в «жмурки». Ксеня до сих пор замирала, вспоминая его легкие прикосновения к ее коже, вновь и вновь переживая этот момент.

— Доброе утро, — поздоровалась она с Теодотой, выглянув в окно.

— Доброе утро, хотя уже почти день, — с улыбкой ответила та. — К тебе пришел Сократ. Выйдешь к нему?

«Да уж, — про себя заметила Ксеня. — Настойчивости этому товарищу можно позавидовать…» Но, тем не менее, ей нравился Сократ, поэтому она сказала, подавив усталый вздох:

— Передай, что скоро буду…

Тут Ксеня вспомнила, что договорилась встретиться с Артемом у моря в полдень, и стала быстро собираться. Когда в ее комнату вошла Евклия с завтраком, она уже успела умыться и даже попыталась надеть на себя замысловатый хитон темно-голубого цвета, правда, не очень успешно.

— Ну, зачем же вы сами! — тут же подбежала к ней Евклия и уверенными движениями довела наряд до толка, а после начала расчесывать ей волосы.

— Я просто спешу, — немного смущаясь, пояснила Ксеня. Она все-таки никак не могла привыкнуть к тому, что ее постоянно кто-то одевает, причесывает, красит и даже моет.

Наспех потом перекусив хлебом, смоченным в вине (традиционный однообразный древнегреческий завтрак, к которому современному человеку тоже было привыкнуть нелегко), Ксеня выскочила из комнаты, почти бегом спустилась на первый этаж и практически сразу столкнулась с Сократом.

— Доброе утро, Аспазия, — улыбнулся он своей обезоруживающей улыбкой. — Ты куда-то спешишь?

— Да, у меня встреча в полдень, — быстро ответила Ксеня, но, увидев, как расстроился при этом парень, уже мягко добавила: — Если хочешь, можешь меня проводить… Я как раз сегодня без Евклии…

— Конечно, хочу, — радостно кивнул тот, и они вместе вышли из дома.

По дороге до моря они разговаривали о вчерашнем ужине, и в один прекрасный момент Сократ все же затронул тему, о которой Ксене неловко было вспоминать.

— А все-таки, не могла ли ты повторить те вещи, о которых говорила вчера. Мне был непонятен смысл некоторых фраз и слов… Например, гететика… Это какое-то философское течение или…

— Генетика, — поправила его Ксеня. — И это не философия, а естественная наука, подраздел биологии… Хотя, философия тоже наука…

— Наука о жизни?

— Именно так. Биология — наука о жизни.

— Ты еще говорила о какой-то физике, природе… Природе чего?

— Не надо, Сократ, не пытай меня, — умоляюще глянула на него Ксеня. — Я не имею права говорить об этом. И даже не спрашивай почему… Не могу и все.

— Ну, хоть одно слово, хоть чуть-чуть приоткрой завесу тайны…

— Ты все равно ничего не поймешь, — покачала она головой. — Настоящий мир еще ничего не знает ни о генетике, ни о ядерной физике… Все эти понятия из будущего, — Ксеня сказала это и вдруг испугалась своих признаний. Но потом она взглянула на Сократа и вдруг поняла, что этому человеку можно доверять и он, возможно, даже все-таки поймет… Об «эффекте бабочки», так пропагандируемом Артемом, ей сейчас думать не хотелось…

— Ты — прорицательница? — Сократ выглядел ошеломленным, но не испуганным.

— Нет, — засмеялась Ксеня. — Нет… Просто я кое-что знаю о том, что будет… И не спрашивай меня, откуда! — предупредительно подняла она указательный палец вверх.

— Хорошо, — сдался Сократ и улыбнулся. — Но скажи только что-нибудь про меня. Ты знаешь о том, что будет со мной?

Прежде чем ответить, Ксеня несколько секунд молчала, обдумывая свои слова, а после сказала:

— Ты станешь великим философом, Сократ. Тебя будут знать и о тебе будут говорить спустя тысячелетия… У тебя будут способные ученики, которые тоже станут известными на долгие времена… Ты будешь настоящим героем…

— А как я умру — молодым или старым? — Сократ озабоченно нахмурил брови. — Об этом ты знаешь?

— И умрешь ты, как герой, — только и ответила Ксеня. Не могла же она сказать ему, что он будет приговорен к смертной казни за инакомыслие и его заставят выпить «государственный яд», хотя до последней секунды жизни он будет держаться с достоинством и умрет с улыбкой на лице. — И это последнее, что я сказала о тебе. Давай сменим тему, Сократ. Поделись лучше со мной еще какими-нибудь своими мыслями и рассуждениями… Мне будет очень интересно их выслушать… Тем более, что мы почти уже пришли…

Игорь, погруженный в свои беспокойные мысли, направлялся к порту, где они с Артемом вчера, прощаясь, договорились встретиться.

Очередное утро в Древней Греции уже традиционно началось для него со скандала с Наташей, вернее Телезиппой (глядя на нее, Климов каждый раз забывал, что перед ним совсем другая женщина, а не бывшая жена). Под конец этого скандала, доведенный до белого колена, Игорь пригрозил ей разводом. Возможно, это было опрометчиво в данной ситуации, но Артем же говорил о том, что Перикл разведется… Так что, рано или поздно это все равно произойдет… И Перикл уйдет к Аспазии… Аспазия… Тут мысли его потекли в ином русле, но были не менее тревожны, чем предыдущие… Вчера на том чертовом ужине с ним произошло нечто странное… Тогда, когда его заставили играть в эту детсадовскую игру… Глаза завязали… Он чувствовал себя как никогда по-идиотски в этой повязке… А потом вдруг к нему в руки попала… Ксения… Будто специально кинулась… Хотя, не похоже: у нее тоже был такой испуганный вид в тот момент… Но это неважно… Важно другое… То, что он лично сам испытал, когда стал на ощупь определять, кто перед ним… Когда он начал прикасаться к ее коже, такой неожиданно мягкой и гладкой, то внезапно почувствовал какую-то дрожь внутри себя и его вдруг охватило уже давно забытое волнение… Волнение, которое он ощущал много-много лет назад и только рядом с одной единственной женщиной… Чувство, на котором он поставил табу и которое следовало рубить на корню… И почему-то где-то на задворках подсознания шевельнулась чудная догадка, что это может быть Ксеня… А когда он снял повязку и увидел, что это и вправду она, то даже испугался… А потом, вновь сидя за столом, раз за разом ловил себя на том, что его взгляд останавливается на Ксене, на ее профиле, на ее улыбке, на ее завитых волосах, разбросанных по голым плечам… И опять то самое знакомое болезненное волнение… Нет, этого он выносить не мог больше, поэтому ушел… Бродил потом неизвестно сколько в темноте под дождем по улочкам Афин, охлаждая свой пыл, пока, по удивительному стечению обстоятельств, не обнаружил себя у дома Перикла…

За этими размышлениями Климов незаметно подошел к уже знакомой лестнице, ведущей к морю, и первым, кого он увидел, была именно Ксеня. Она, чуть приподняв подол платья, бродила босиком по самой кромке моря. Недалеко от нее на песке сидел парень, на которого Игорь сразу подумал, что это Артем. Но по мере приближения ему стало понятно, что он ошибся, и парень, которого с таким интересом слушала Ксеня, был Сократ.

— Перикл! — при его появлении тут же подскочил со своего места Сократ. — Приветствую тебя, друг!

— Добрый день, — поздоровался с ним Климов, невольно поглядывая на Ксеню.

— Так это с Периклом у тебя была назначена встреча? — растерянно спросил молодой человек у Ксени.

— Ну… да… Вроде того… — не очень вразумительно ответила та, пожимая плечами.