Скованные одной целью, стр. 14
– Понял, понял, – отмахнулся как от назойливой мухи Василий. Дескать, не учи ученого.
– Ну, ладно. Держитесь там. Кстати, тренировки нужны? А то я один тир знаю.
– Не, у нас по этому делу все нормально.
– Ну, как знаешь.
Пенсионер остановился, не добежав до машины метров десять. Наклонился и поднял с земли палку.
Потом быстро подошел и со злостью ударил палкой по капоту.
– Ты че, дед?! – заорал выскочивший из машины Следопыт. – Моча, что ли, в голову ударила?!
– Я вас, блядей!.. – истошно завопил пенсионер. – Весь парк позасерали! Простому человеку от вас, блядей, никакого житья нет!
– Ополоумел, что. ли, совсем?! – пытался защитить свое достоинство Следопыт. – Что тебе сделали-то?!
Но пенсионер, решив, что уже полностью объяснил свои претензии и говорить больше не о чем, опять поднял над головой палку и…
Но Следопыт перехватил её, вырвал и с яростью переломил пополам о колено.
Пенсионер отскочил назад и чуть в бок:
– Что, крутой, блядь?! Крутой, падла рваная?!
И тут же вытащил из-под майки болтавшийся на шнурке свисток с горошинкой. И залился ментовской трелью.
Танцор корчился от приступа смеха, который уже начал болью отзываться в брюшном прессе и в носоглотке.
– Садись поехали, – с огромным трудом смог выдавить он из себя, взвизгивая, всхрюкивая и всхлипывая.
Смог говорить, лишь когда выехали на Ростокинский.
– Да, страна…
– Не, ты видел, видел? – продолжал кипятиться Следопыт.
– Да уж давно гляжу. Молодежь у них херовая растет! А эти, блин?! Борцы за идею. Уважения к себе требуют! Ты представляешь, Следопыт, что было бы, если бы у нас стволы свободно продавались?
– Мы с тобой уже минут пять трупами были бы. И от этой простой мысли оба расхохотались.
АППЛЕТ 13.
ДЛЯ ДЕЛА И БМВ НЕ ЖАЛКО
Заверещал мобильник. Стрелка, не дождавшись положенного по этикету «Алло», сразу же заверещала в трубку:
– С кем ты там, Танцоришка болтливый, треплешься? С девками, небось, крашеными? А я тут спины не разгибаю, я тут стараюсь…
– Борщ, что ли, варишь? – прервал её Танцор.
– Борщ?! Ты для этого дела себе какую-нибудь дуру найди, волоокую!
– Что случилось-то?
– Я все узнала. Подвалила сегодня в управу. Такой бизнесвуменшей. Специально сережки с бриллиантами нацепила. Ну, те, которые Весельчак подарил. Говорю, что хочу арендовать домотдыха, который в парке, рядом с конюшней.
– Так, так, – оживился Танцор. – И что они?
– Ну, поковырялась барышня в бумагах. И говорит, что нельзя. Уже арендован домотдыха. Я спрашиваю: а кто же это меня опередил? Как фамилия, где живет? А это, отвечает барышня, коммерческая тайна. Представляешь, смотрит в глаза нагло и ждет, вдруг ей что-то обломится.
– Ну, и?
– Обломила я ей полштуки.
– Недорого, – сказал Танцор грустно, словно сожалел о том, что наши чиновники столь дешевы.
– Ага, недорого! За одну фамилию-то!
– Ладно, давай ближе к делу.
– Короче, там сидит три О под названием «Нирагон-го». Директор то ли Петухов, то ли Кочетов, у меня записано. Дали адрес. В Текстильщиках.
– Так, отлично!
– Села я в наш фамильный БМВ и подалась в Текстильщики.
– Зачем? – заскрежетал зубами Танцор. – Что за идиотская самодеятельность?!
– Затем! Как только подъехала к дому, поняла сразу же, что этот бедолага тут абсолютно ни при чем. Наверно, вытащили у пьяного паспорт, переклеили фотку и все на него оформили. Короче, живет этот самый босс в хрущобе. Посчитала по номерам квартир, так и вообще даже в однокомнатной.
– Надеюсь, тут же домой отвалила? – со слабой надеждой спросил Танцор.
– Как же! Что я, дура, что ли?! Думаю, а вдруг у него там евроремонт, и ещё четыре квартиры присоединены. Чтобы, значит, жить богато, просторно и при этом тайно. Поднялась на третий этаж…
Танцор только простонал. Причем молча.
– Звоню в дверь. Открывает совершенно зачуханный мужичок. Спрашиваю: а Нину можно? Нет, говорит, тут никакой Нины. Вот и всё.
– Да, – сказал задумчиво Танцор, – этот ларчик так просто не открыть.
– Не, но я молодец или как?! – возмутилась Стрелка.
– Конечно, Стрелка, ты будь здоров какая чувиха. Крутая. Умная. Ловкая. Я тебя, Стрелка, очень люблю! Очень сильно.
– То-то же! – замурлыкала Стрелка. – А как ты меня любишь, это мы вечерком проверим. Кстати, долго вы там ещё торчать будете?
– По обстоятельствам, дорогая, по обстоятельствам. Мы, в отличие от тебя, сегодня пока ни черта не сделали. Да ещё Сисадмин, скотина, подшутить решил. У нас чуть крыши не съехали.
– Ладно, поосторожней там. Ну, целуй, давай.
– Целую.
– То-то же.
Следопыт оказался человеком слова. Объяснив Илоне суть проблемы, он натравил её на программиста Евграфона. Та обрушила на двадцативосьмилетнего холостяка, не слишком удачливого в сердечных делах, но с красивым именем Йорик, всю мощь своих внешних данных плюс сексуальное обаяние, приобретенное в суровой конкурентной борьбе переходного периода от социализма к коммунизму. Бедный Йорик был обречен ещё до того, как увидел Илону. А увидев, был поражен сразу в несколько областей своей личности – в дух, в рассудок и в гипофиз.
Сработано было чисто. Когда Евграфов у своего подъезда выходил из автомобиля, мимо проходила обольстительная девушка, в которой все было прекрасно. Включая зубы.
Когда их взгляды встретились, девушка – читатель уже, конечно, понял, что это была Илона – внезапно ойкнула и грациозно упала на асфальт.
Евграфов кинулся на помощь. Помог подняться, посочувствовал и посокрущался.
Девушка попыталась шагнуть. Однако ей это не удалось. Стон, который она при этом издала, был столь эротичным, что у Евграфова заломило в висках.
Ну, а когда она сказала: «Не надо было на меня так смотреть. У вас такая энергетика во взгляде», из Евграфова можно было уже веревки вить.
Он вызвался отвезти её в больницу. Однако девушка отказалась, сказав, что перелома, по-видимому, нет. Что просто надо сделать холодный компресс. И через час она сможет самостоятельно передвигаться.
Поскольку Евграфов жил именно в этом доме, то было решено делать компресс у него в квартире.
Бедный Йорик буквально на руках внес Илону в подъезд, поднял на лифте на восьмой этаж и, отперев бронированную дверь, аккуратно положил больную на диван. Извинившись при этом за царящий в квартире холостяцкий беспорядок.
Затем они около двух часов делали холодные компрессы. Ну, а в перерывах между компрессами Илона выведывала у Йорика сведения о его работе.
Врал он, конечно, совершенно безбожно, заявив, что работает в филиале крупной британской фирмы –Рзюп РBС, которая занимается внедрением на российский рынок микрокомпьютеров нового поколения. Что дела у филиала идут прекрасно, рынок продаж расширяется в основном за счет городов красного пояса России. Что зарплата у него хорошая, и он смог бы обеспечить достойное существование семье, которой у него пока ещё нет. И при этом по-особому заглянул в глаза Илоны. И, как ему показалось, увидел в них, в самой глубине, дно души, мозаично выложенное разноцветными камешками, на фоне которых резвилась стайка беззаботных серебристых рыбок.
Илона, в перерывах между деланием холодных компрессов, при помощи наводящих вопросов пыталась направить бедного Йорика в нужное русло. Однако он, словно уже был женихом, усиленно создавал образ добропорядочного человека. Единственное, что у него удалось узнать, – то, что фамилия менеджера, которому он подчинялся, была Вильнев. Да ещё то, что директор их фирмы настолько могущественный и занятой человек, что никто его ни разу не видел. И что всей работой он управляет исключительно при помощи электронной почты.
Еще Илона узнала, что Евграфов – страстный автогонщик, для которого не писаны правила дорожного движения.