Тэтэ (СИ), стр. 69

— Если там у тебя нет знакомых, — сказал продавец Паджеро, — бесполезно, ничего хорошего ты в Германии не купишь. Ну ты же в машинах ни бум-бум.

— Сам ты не бум-бум, — разозлился я и отошел от него.

Скоро темнеть начнет. И рынок закроют. Ну и что? Я поеду домой на автобусе. Я подошел к мангалу и съел еще один шашлык. Порции маленькие. Я только недавно понял, зачем в кабаках делают маленькие порции. Оказывается, они вкуснее. В общем, так, пойду возьму Опель. Хотел же я взять немецкую тачку. Значит, возьму немецкую.

Только я начал рассматривать Опеля, как подошел продавец Паджеро и нагло ляпнул:

— Опель не машина. — Точно, я это уже слышал. Даже Фольксваген лучше. А Фольксваген — это народная машина. Какой-то заколдованный круг.

Я пошел и съел третий шашлык. Надо делать шаг в какую-то сторону. С бутылкой лимонного Швепса я подошел к Мерседесу. Он стоил пятнадцать. При большом желании я мог его взять. На книжке в Москве у меня было десять тысяч долларов.

В этот день я так и не купил машину. Остался еще на одну ночь в Москве. Этот парень с Паджеро понял, что я реальный покупатель. Он готов был отдать своего двухцветного за десять. Я не взял.

Охота

— Взял?

— Нет. Тяжелый черт.

Четверо положили дерево.

Оказалось, что ночью приехал Вара и сообщил, что Леннан выехал на передовую и заболел. Он с Хрущевым и Брежневым сейчас едут сюда.

— Нужна охота, Бидо, — сказал Вара. — Только она может вылечить Леннана.

— Где я тебе возьму охоту, друг? — спросил Бидо. — Он намазал два больших куска теплого хлеба американской тушенкой и подал один Варе. — Давай, с молоком вкусно. — Перед этим он налил два стакана холодного топленого молока.

— Американская тушенка и немецкое молоко? — Вара отодвинул сначала свой стакан. — Боюсь, меня пронесет.

— Я сначала тоже думал, что эти две вещи несовместные. Но скоро понял, что ошибался.

Вара хотел есть. Он попробовал и быстро все съел.

— Сними распятых, — сказал Вара, — поохотимся на них.

— Да они мертвы.

— Не все.

— Двое, я видел, шевелятся.

— Ну пусть снимут. А хватит, двоих-то?

— Да хватит.

— А то я могу солдат своих поставить. Они люди военные, подчинятся моему приказу.

— На людей Леннан и его гости охотиться не будут. Это не принято, Бидо. Опять ты хочешь проявить инициативу.

— Почему это? — насупился Бидо.

— По кочану. Не лезь, сука, поперек батьки в пекло. Ты меня понял?

Бидо разозлился и вытащил шашку.

— Зарублю гада! — рявкнул он и шагнул вокруг стола.

— Тихо, тихо, Бидо, а то застрелю, — Вара уже держал наготове маузер.

— Значит, ты так? — сказал Бидо. — У меня тоже есть маузер. — Он вынул из стола свой маузер. Они встали в разных концах комнаты.

— Нужны свидетели, — сказал Вара, — а то потом…

— Потом суп с котом, — ответил Бидо и стал тщательно прицеливаться.

Тут вошел Леннан со своим ординарцем товарищем Берия.

Он сказал, чтобы ребята убрали оружие.

— Даю вам полчаса, — зло проговорил Леннан. — Чтобы узе всё было готово к охоте.

Василия сняли с креста. Он чувствовал себя отвратительно. А ведь, как оказалось, провисел на кресте всего полчаса. Потрогали ноги Альбины. Она тоже была еще жива.

— Снимайте и ее, — сказал ординарец товарища Эс. Пришлось послать его организовать всю охоту. А Варе и Бидо Леннан сказал:

— Если так плохо будете выполнять мои приказы в следующий раз, сами побежите. Вы меня поняли? Вместо кабанов побежите!

Нам дали сала, хлеба и самогонки.

— Бегите, — сказал Рыжий. Но тут подошли гости товарища Эстэ Хрущев и Брежнев. Они сказали, что неинтересно будет охотиться на заморенных кабанчиков.

— Путь подкрепятся, — сказал Брежнев. — У нас есть пятнадцать минут.

— Мы подождем полчаса, — сказал либеральный Хрущев.

Альбина не могла донести до рта кусок хлеба. Руки не опускались. Василий сам с трудом дотянулся до хлеба с салом.

— Возьми с другой стороны, — сказал он Альбине. Она вцепилась в кусок зубами, но откусить не смогла.

— Жубы ломит, — сказала Альбина. — Откушить не могу. Отломи мне.

— Как? У меня тоже руки не опускаются. Постарайся откусить.

Альбина сжала зубы посильнее. Хлеб и сало упали ей в рот.

— Ну вы там, кончайте лобызаться! — крикнул солдат. — Вперед!

Они побежали. Если это можно было назвать бегом.

— Чего они от нас хотят? — спросила Альбина.

— Товарищ Эс заболел. Вылечить таких, как он, может только охота на зверей. А здесь зверей нет. Значит, они будут охотиться на людей.

— Ты серьезно? Существует такая болезнь?

— У некоторых существует.

— Значит, так, — сказал товарищ Эс, — стрелять только одиночными выстрелами и только с земли. — А то прошлый раз ты, Бидо, стрелял из пулемета. А ты, Вар, побоялся слезть с машины, когда убивали тигрицу.

А Василий и Альбина бежали к небольшому леску. Она оглянулась.

— Едут! — хрипло крикнула она. Две танкетки, плыли по полю. На обоих были прожектора.

— Из леса их не выпускать, — сказал Эстэ. — Я встану в засаде, а вы гоните их на меня. — Леня и Никита встанут по правую и по левую руку от меня.

— А почему они? — спросил Рыжий. — Мы Вас любим больше.

— Ты не понял, Рыжий, — сказал товарищ Эст, — это Гости из Будущего.

— А он подумал, что это наши Никитка и Ленька, — засмеялся Вара.

Рыжий ничего не понял. Он обиделся и насупился. А ведь мог бы догадаться, что эти люди прошли через Тоннель Времени. Ведь собственно ради этого тоннеля и строилось Метро. Он сам командовал этим строительством. Просто ординарец не мог поверить, что Леннан скрыл от него факт Временного Перехода. Все сделали без него.

Альбина шла прямо на Леннана. Но она его не видела. Вдруг луч прожектора осветил ее стройную фигуру. Три пули пронзили ее почти одновременно. Товарищи Эст, Хрущев, Брежнев стояли рядом. Гости из Будущего получили удовольствие, а товарищ Эст сразу почувствовал себя лучше.

Рыжий притащил ведро водки и ведро красной икры.

— Правильно, — сказал Хрущев, — как мы любим.

— А почему нет черной икры? — спросил Брежнев.

— Посему? — Эс уставился на Рыжего.

— Так это… товарищ Ле-Нин… товарищ Леннан, — нет черной икры.

Брежнев покачал головой. Хрущев щелкнул пальцами. Эст ударил Берию прикладом по лысине. Правда, не сильно.

— Панизу в долзнасти, — сказал Эст при этом.

— Я узе и так низко пал, — сказал Рызый. За что получил еще один удар по башке. — За что? Товарищ Лен… Эстэ?

— Не дразни, товарища Эстэлина! Понял?

— Я просто оговорился, — сказал Берия. И добавил: — Я вас так люблю, что повторяю ваши любимые слова автоматически. Механически.

— Ах ты механик-автоматик, — сказал Эс и хотел третий раз ударить Берию по голове.

— Не надо! Зачем абизаес, товарищ Леннан, а? Я и так обиженный.

— Чем ты обиженный?

— Вы не сообщили мне, что была прорвана Блокада Времени. А ведь это Метро я вырыл, практически своими руками.

— Вместе с Кагановисем, — Эстэ погрозил ординарцу пальцем. — Ладно, зачерпни-ка нам водки из ведерка.

— Я сам люблю, — сказал Хрущев.

Брежнев ничего не сказал. Он зачерпнул серебряной кружкой граммов сто пятьдесят и, ни с кем не чокаясь, выпил. Потом крякнул и сказал, что остался еще один.

— Сейчас добьем, — сказал Хрущев.

Альбина упала, но она была еще жива. Она застонала и позвала меня на помощь. Как только я к ней приблизился, так получил пулю в бок. Стрелял товарищ Брежнев.

— Я попал, — сказал Брежнев. Они еще зачерпнули по сто.

— А я еще хочу пострелять, — сказал товарищ Эс.

— Я тоже, — сказал Хрущев и посмотрел на Берию.

— Пленных не брали, товарищ Леннан, — сказал Рыжий. — Не на кого больше охотиться.